Брайан Гарфилд - Поединок со злом
Пол едва сдерживал кипевший в нем гнев. Он шел, засунув руки глубоко в карманы. Никому бы и в голову не пришло, что он вооружен. Смелее. Подходите — и получите свое.
Двое юношей, джинсы, жидкие волосы до плеч, прыщавые лица. Идут навстречу ему, сунув большие пальцы рук за ремень. Ищут повода. Подходите — и получите сполна.
Они прошли мимо, даже не взглянув на него; Пол услышал фрагмент разговора:
— …сногсшибательно, дружище, потрясающе. Самый дрянной фильм, который я…
Двое парнишек, идущих домой из кино. Ну, им не следует одеваться на манер хулиганов, это приведет к беде.
Сумерки сгущались. Пол шел по дорожке, мимо которой к театру неслись редкие такси. Впереди прогуливалась пожилая пара, охраняемая доберманом на поводке. Пола обогнали три молодые пары, прекрасно одетые, они явно опаздывали на спектакль в Линкольновском центре.
Полицейский на мотоцикле, заинтересовавшись Полом, приподнял стекло шлема: каждый одинокий прохожий был подозрителен. Он спокойно посмотрел на полицейского. Мотоцикл умчался.
Пол сел на скамейку посреди парка и дождался, когда стало совершенно темно. Тогда он поднялся и продолжил прогулку. Западная часть Центрального парка. Он прошел с квартал на север, затем на Семьдесят третью улицу, потому что вряд ли кто-нибудь мог напасть на него на Семьдесят второй, здесь было слишком много народу. Колумбус-авеню. Теперь темный длинный квартал к треугольнику Амстердам-авеню — Бродвей.
Никого. Он перешел площадь и мельком взглянул на Бродвей. В квартале отсюда на него напал мальчишка с ножом. Теперь попытайся еще разок.
Семьдесят третья улица и Уэст-энд-авеню. Пол стоял под уличным фонарем и смотрел в направлении своего дома, расположенного в двух кварталах к югу. Ничего зловещего. Черт побери, где вы?
Становилось все холоднее.
Но он пошел в другом направлении. Дошел до Семьдесят четвертой улицы и опять вернулся на Амстердам-авеню. Пройдя половину квартала, Пол узнал те каменные ступеньки, где чуть не упал после того, как мальчишка убежал.
Амстердам-авеню. Пол свернул за угол и ускорил шаг. К Западным восьмидесятым улицам. Теперь он находился в районе смешанного населения; добротные дома возвышались над ветхими строениями. Раньше он никогда не ходил здесь пешком по вечерам.
В ногах уже чувствовалась усталость. Стало еще холоднее. Пол дошел до перекрестка и посмотрел на указатель улицы: Восемьдесят девятая и Колумбус-авеню. Он повернул на запад.
Двое юношей на тротуаре — пуэрториканцы в тонких курточках. Прекрасно, подходите. Но они лишь проследили за ним взглядом. Разве я выгляжу слишком опасным? Что с вами, неужели я не похож на легкую добычу? Или вы способны нападать только на женщин?
Набережная реки. На верхнем этаже одного из домов была вечеринка: ветер доносил звуки рок-музыки, из открытого окна вылетел бумажный стаканчик — отбросы цивилизованных развлечений. Трое молодых людей грузили чемоданы в «фольксваген» по привычной системе: один выносил сумки, второй отправлялся за следующей партией, третий охранял машину. Это безумие. Нельзя допустить, чтобы кто-то был все время настороже. Пол пересек набережную и пошел к лестнице.
Здесь тоже небольшой парк.
На фоне огней деревья казались прозрачными. Пол прошел по тропинкам, мимо площадки для игр, вдоль склонов. Рощица хилых от смога деревьев; здесь темнота достигала вязкости сиропа. Вы здесь, я чувствую вас. Следите за мной, ждете меня. Выходите же! Но за деревьями никого не было. Снова тропка; конец парка, недалеко Семьдесят вторая улица. И снова никого.
Пол весь продрог, ноги гудели. До его дома было всего несколько кварталов.
Приближаясь к парковой лестнице, краем глаза Пол заметил легкое движение и услышал тихий вкрадчивый голос:
— Эй, подожди минуточку.
Пол остановился.
Высокий мужчина, очень высокий и ужасно худой, сутулый. В коротком пиджаке. Узкий череп, рыжеватые волосы, нервно подрагивающие плечи. Судя по всему, наркоман. Охотничий нож, сверкающий в полумраке.
— У тебя есть деньги, приятель?
— Возможно.
— Да… дай сюда. — Наркоман облизнул верхнюю губу, как умывающаяся кошка, и направился к Полу.
— Значит, вот оно, — выдохнул Пол.
— Что? Эй, гони деньги, дружище.
— У вас будет масса неприятностей.
Шаг вперед, наркоман остановился почти на расстоянии вытянутой руки.
— Эй, я не хочу тебя резать. Ну-ка, гони деньги и проваливай! — произнес он нервным голосом. Нож почти не дрожал, лезвие направлено вверх.
Не разговаривай с ним. Просто стреляй.
— Дружище, деньги! Гони деньги!
Пол вынул револьвер из кармана и три раза нажал на курок. Наркоман, отпрянув назад, руками зажал раны. На его лице появилось выражение недоумения и боли. Он ударился о железные перила и упал набок. Пол хотел было выстрелить еще раз, но наркоман уже не двигался.
Ошалев от происшедшего, Пол ввалился в квартиру и долго стоял — потный, дрожащий, в ногах кололи иголки.
В «Таймс» об этом ничего не упоминалось. «Дейли ньюс» поместила два маленьких абзаца на десятой странице: «Прошлым вечером в парке на Набережной был обнаружен труп Лероя Марстона, 24 лет. Марстон условно освобожден из тюрьмы в Аттике две недели назад после отбытия двух месяцев заключения из общего срока пять лет за вооруженное ограбление.
При вынесении ему приговора три года назад Марстон признался, что употреблял героин. Полиция отказалась строить предположения относительно того, связана ли его смерть с наркотиками. В Марстона стреляли три раза из револьвера мелкого калибра. Нападавший, или нападавшие, задержаны не были».
Его ищет полиция. Ну, этого можно было ожидать. Вряд ли его найдут. Это легко читалось между строк в «Дейли ньюс». Полиция считает, что Марстон попытался обмануть торговцев наркотиками и торговец застрелил его. Прекрасно: пусть вытащат нескольких торговцев наркотиками на допрос. Хоть на улицах их будет поменьше.
Но впредь ему нужно быть более осторожным. Полночи просидев в гостиной с револьвером, Пол хладнокровно оцепил происшедшее. Он допустил несколько ошибок: не удостоверился, мертв ли Марстон, не замаскировался; если бы оказался хоть один очевидец, его легко бы опознали. Он пришел прямо домой, и не исключено, что привратник, если его допросят, вспомнит время прихода Пола.
Значит, впредь… Что это такое я собираюсь делать?
К черту! Он не хотел лгать самому себе. Улицы и парки — места общественные. Он имеет право ходить где захочет и когда захочет. И любой, кто попытается напасть на него или ограбить, должен понимать, что рискует жизнью.
А он, остановив Марстона, предотвратил Бог знает сколько преступлений…
В понедельник в обеденный перерыв Пол отправился в Вилледж, походил по магазинам на Восьмой улице, Гринвич-авеню, а затем на Четырнадцатой улице. Купил темный свитер без пуговиц, пиджак — темно-серый. С изнанки же он был ярко-красный, — кепку таксиста, пару перчаток лимонного цвета.
В тот же вечер около десяти часов он доехал на автобусе до Девяносто шестой улицы и прошел в Центральный парк. На нем была кепка и пиджак серого цвета. Теперь подходите!
Он пересек весь парк, но не увидел никого, кроме двух велосипедистов.
В наши дни все боятся этого парка. Грабители перебрались в другие места.
У ограды перед Пятой авеню Пол повернул возле детской площадки и зашагал обратно к центральной аллее, но тут увидел неподвижную фигуру на скамейке, насторожился и стал медленно пробираться между деревьями, сдерживая дыхание. Пол уловил едва заметное движение на скамейке. Присмотрелся…
На скамейке, завернувшись в изодранное старое пальто, лежал старик, вероятно, пьяный. Но не это встревожило Пола: рядом был кто-то еще, он это почувствовал.
Потом он заметил тень, скользившую позади скамейки.
Пол ждал. Это мог быть любопытный мальчишка или полицейский. Но вряд ли… Слишком уж крадучись он двигался… Теперь тень было видно лучше… негр в обтянутых брюках, кожаном пиджаке, спортивной шапочке, надвинутой на глаза. Он бесшумно подошел к спинке скамейки и внимательно осмотрелся. Пол замер. Пальцы сжимали в кармане револьвер.
Негр обошел скамейку и вынул руку из кармана. Пол услышал резкий щелчок — выскочило лезвие ножа. Он собирался ограбить этого бедного пьяного.
Негр снова огляделся и склонился над пьяным. Пол вышел из-за деревьев.
— Встать! — сказал он очень тихо.
Негр бросился бежать, пытаясь укрыться среди деревьев.
Пол выстрелил.
Этот звук остановил негра — он медленно повернулся.
Он думает, что я полицейский.
Дрожа от гнева, Пол нацелил на негра револьвер и внимательно посмотрел ему в холодные, как ледышки, глаза. Грабитель поднял руки вверх. Но, увидев его ухмыляющееся лицо, Пол вздрогнул, будто его ударило током.
