Диля Еникеева - Женская логика – смертельное оружие
Сима замерла, внезапно ощутив знакомый жар и прилив крови к лицу.
- Что с тобой, тебе плохо? — встревожилась дочь. — Опять сердце?
- Нет, не сердце. Приливы… — тяжело дыша, ответила Серафима.
- Дать тебе какое-нибудь лекарство? Что ты принимаешь?
- Ничего тут не поможет… Принеси хотя бы воды и таблетку обзидана, а то у меня сильное сердцебиение.
Когда дочка убежала на кухню, Сима перевела дух. Прилив — приливом, но дело не в этом. Новость — как обухом по голове. Любимая дочь невольно ударила по самому больному месту…
На звук открывшейся двери из комнаты выбежал сэр Персиваль, в просторечии Перс, очаровательный персидский котенок. Алла купила его в день своего ранения и считала талисманом. Сейчас ему было уже пять месяцев, и он стал еще красивее — спинка и верхняя часть мордочки серо-голубого цвета, а лапки, грудка и брюшко — белоснежные. От носика к подбородку — белый треугольник. Настоящий бело-голубой биколор, пушистый, как шарик. А уж мордашка! Огромные голубые глазищи, взирающие на мир с искренним интересом, коротенький розовый носик с черным пятнышком справа, будто родинка, и маленькие треугольные ушки торчком. Симпатяга — глаз не оторвать! Раньше его забавный, коротенький хвостик торчал вверх морковкой, а теперь стал длинным и пушистым, как и положено хвосту породистого персидского кота.
Перс был всеобщим любимцем, но это ничуть его не испортило — милый, ласковый и очень умненький котенок. Правда, весьма своенравный, но Алле это нравилось. “Весь в меня! — с гордостью говорила она. — Мы оба кошачьей породы, правда, я тигрица, а он пока котенок. Но характер — будь здоров! Меня называют верной боевой подругой, а Перс — верный боевой кот”.
- Мя! — радостно приветствовал сэр Персиваль любимую хозяйку и не менее любимого временного хозяина, у которого жил, пока Алла лежала в больнице.
- Хорош, чертенок! — восхитился Толик, когда Перс с разбегу запрыгнул ему на руки. — Шустрый! Скучаю я по нему, — признался он и сам смутился от своей откровенности.
Восторженно облизав щеки Толика шершавым язычком, сэр Персиваль с наслаждением запустил острые коготки ему в шею и довольно заурчал. Это было проявлением его безграничной любви — обнять передними лапками за шею и впиваться коготками в кожу, сжимая и разжимая их. Может, кому-то подобное обхождение и не понравилось бы, но только не Толику. И на его лице, и на очаровательной мордочке сэра Персиваля появилось почти одинаковое выражение неописуемого удовольствия. Еще немного, и верный оруженосец заурчал бы в унисон с котенком.
- Перс из тебя веревки вьет, — улыбнулась Алла, пытаясь одной рукой справиться с шубой — Толику в настоящий момент было не до того, чтобы помочь раздеться любимой начальнице. — Из меня, впрочем, тоже. Всех перевоспитал, несмотря на свой малый рост. Уж на что Олег чистюля — не терпел даже пылинки на одежде, — а теперь кошачья шерсть повсюду, а он ноль внимания. Сэр Персиваль его так же восторженно встречает. Запрыгнет на руки, и они с Олегом полчаса воркуют, обнимаются и целуются.
- А где Перс спит?
- На постели, разумеется. Поначалу Олег был категорически против, но сэр Персиваль всех заставит плясать под свою дуду. Быстро вразумил Олега, что тот в корне не прав. Теперь спит на моей подушке и урчит, как трактор. Наша экономка прочла кучу книг про персидских кошек и каждый раз обогащает мой интеллект новыми знаниями. Она пыталась все делать так, как рекомендуется в руководствах — куда там! Зося Павловна вычитала, что от кошачьих консервов у персидских кошек вылезает шерсть, и попробовала перевести Перса на натуральное питание. А наш котяра подойдет, понюхает, а потом смотрит на нее с выражением глубочайшего презрения, кривится и брезгливо трясет лапкой, мол, что за дерьмо ты мне навалила?! Она и с рук пыталась его кормить, и палец обмакивала в сметану, а сэр Персиваль морщит нос и корчит презрительные гримасы. Он так забавно разговаривает! Пребывая в благодушном настроении, урчит: “Мр-ра-а”, - приветствуя кого-то, радостно рявкает: “Мя!” — и улыбается, а когда сердится, то ворчит почти басом: “Ма-ау!” Дескать, чего ты ко мне пристала, мне это не нравится, и хоть застрелись, я это есть не буду. Перевоспитал-таки ее, засранец! Зося Павловна смирилась и теперь покупает его обожаемые консервы. Витамины Перс потребляет только французские, а на другие ноль внимания. Или катает их по полу — будто в футбол играет, а потом нарочно загонит под плинтус и смотрит на нее с хитрецой — мол, все равно я тебя обманул! Экономка пыталась их раскрошить и засунуть ему в рот, а он выплевывает и очень недовольно ворчит свое “Ма-ау!” Характер!
- Ни фиг Зося Пална пихает ему то, чё Перс не любит? — рассердился Толик, поглаживая счастливо урчащего котенка. — Я его только тем кормил, чё он уважает.
- Ладно, давай его мне и раздевайся.
Алла забрала котенка, и сэр Персиваль с довольным вздохом обнял ее за шею, впившись в кожу коготками и закрыв глаза от удовольствия.
- Персюха, засранец, не царапайся, — засмеялась она, отцепляя его коготки и проверяя в зеркале, не осталось ли отметин.
- Мр-р-ра… — ответил счастливый Перс, еще крепче впившись ей в шею.
При дочери Серафима держалась, не показав, как ей больно, но когда та ушла, без сил опустилась на пуфик в прихожей. Из нее будто вынули внутренний стержень, все тело обмякло, не хотелось даже шевелиться. Так Сима просидела долго, не думая ни о чем, ощущая лишь пустоту в душе.
Столько сил она отдала близким людям, по малюсенькому кирпичику строя семейное благополучие, столько души вложила в мужа и детей… И вот теперь у нее нет ни мужа, ни семьи, да и дочь своим сегодняшним поступком обозначила: “У тебя, мама, свои принципы, а у меня свои”. Точнее, отсутствие таковых, потому что она наплевала на то, как ее решение отразится на матери, и готова продаться за высокую зарплату.
“Сначала меня предал любимый муж, а теперь — любимая дочь, — думала Серафима, ощущая ком в горле. — Больнее всего ранят люди, которых любишь…”
Она работала в двух-трех местах, чтобы дети ни в чем не нуждались. У нее целый букет болезней, но Сима твердила себе, что здорова и полна сил. Нельзя расслабляться, ведь о ребятах некому позаботиться, кроме нее.
Вспоминая тяжелые годы своей молодости, Серафима была готова трудиться не покладая рук, лишь бы избавить своих детей от того, что довелось вынести ей. Она прожила нелегкую жизнь, но мечтала, что ее дети будут счастливы.
Ей было необходимо ощущение своей нужности. Серафима всегда жила ради кого-то. Нет, она вовсе не жертва, не страдалица. И уж тем более никогда не подчеркивала: “Я столько для вас сделала”. Сима считала это само собой разумеющимся — она отдает всю себя близким, но ведь и они отвечали ей тем же. По крайней мере, до поры. Серафима любила мужа, и он ее любил. Она любит свою дочь, и та тоже ее любит.
Почему же сейчас у нее ощущение, будто ее ударили в самое сердце?.. Почему сидит недвижимо в прихожей квартиры, где выросла она сама и ее дети, глядя в пустоту и не видя привычных вещей?.. Почему ей кажется, что жизнь остановилась и потеряла всякий смысл?.. И почему ей так одиноко, будто ее бросили все, кого она любит…
- Зося Павловна, приготовьте, пожалуйста, курицу в кляре для Олега, — попросила Алла. — А мы с Толиком перекусим и опять уедем по делам.
Экономка быстро накрыла на стол. Как только Алла села, сэр Персиваль, до того дремавший на руках у Толика, спрыгнул и забрался к ней на колени. Вытянув мордочку, он с любопытством оглядел все блюда.
- Сэр Персиваль, разве так ведут себя благовоспитанные персидские коты? — укорила его хозяйка. Котенок с невинным видом перевел на нее взгляд — мол, что я такого сделал? Просто поинтересовался, что на столе, вот и все. — Ах ты, хитрюга! — рассмеялась она. — До чего же у него выразительная мордашка, правда?
- Да, он очень умный, — подтвердила Зося Павловна. — Когда я готовлю, котенок всегда сидит на кухне, и мы с ним разговариваем. Перс все понимает.
- Зось Пална, а чё вы ему консервы-то даете? — сердитым тоном сделал ей выговор Толик. — Перс любит сырое мясо.
- А мне сказали, что от сырого мяса бывают глисты.
- Фигня! — авторитетно заявил верный оруженосец, хотя раньше не имел дела с кошками и даже называл их “вонючками”. — Никаких глистов у Перса нет.
- Приятного аппетита, — с набитым ртом пожелала Алла. — Очень подходящая застольная тема. Хочешь?
