Джон Карр - Изогнутый стержень (= Согнутая петля)
- Ну?- спросил Фарнли.
- Будьте настолько любезны, дайте мне четверть часа для работы. Простите меня за медлительность, но я не хуже вас понимаю важность этого дела.
Барроуз прищурился:
- Но не можете ли вы... не скажете ли вы нам?..
- Мой дорогой сэр,- прервал его Марри, нервы которого явно были напряжены до предела,- вы считаете, что одного беглого взгляда на эти отпечатки достаточно, чтобы их сравнить? Особенно с отпечатками пальцев мальчика, сделанными потускневшими чернилами двадцать пять лет назад? Их придется сравнивать по нескольким параметрам. Это можно сделать, но четверть часа, уверяю вас,- весьма скромное требование! Удвойте это время, и вы будете ближе к истине. Ну как, я могу приступить?
Истец тихо хихикнул.
- Я этого ожидал,- сказал он.- Но я предупреждаю вас, что это неразумно. Я чувствую запах крови. Вы будете убиты. Нет, я не сержусь, вы, как и двадцать пять лет назад, наслаждаетесь ситуацией и собственной важностью.
- Не вижу здесь ничего смешного.
- А здесь и нет ничего смешного. Вы сидите в освещенной комнате, окна которой выходят в темный, густой сад, где ветер дьявольски шелестит листьями деревьев. Будьте осторожны!
- Что ж,- ответил Марри со слабой улыбкой, скрывавшейся в его усах и бороде,- в таком случае я буду особенно осторожен. Самые нервные из вас могут понаблюдать за мной из окна. А теперь простите.
Они вышли в коридор, и он закрыл за ними дверь. Все шестеро остановились и оглядели друг друга. В длинном пустом коридоре уже был включен свет; Ноулз стоял у двери столовой, расположенной в новом крыле. Молли Фарнли, покрасневшая и напряженная, старалась говорить хладнокровно.
- Вы не думаете, что нам стоит слегка перекусить?- предложила она. Я приказала приготовить холодный ужин. В конце концов, что нам мешает вести обычный образ жизни?
- Спасибо,- с облегчением произнес Уэлкин,- я бы с удовольствием съел сандвич.
- Спасибо,- отказался Барроуз,- я не голоден.
- Спасибо,- присоединился к хору истец.- Приму я предложение или откажусь, это будет истолковано одинаково плохо. Я, пожалуй, выйду на воздух и выкурю длинную крепкую черную сигару; а кроме того, надо ведь убедиться, что с Марри ничего не случилось!
Фарнли промолчал. Как раз за его спиной в коридоре была дверь, выходящая в ту часть сада, вид на которую открывался из окон библиотеки. Он долгим и пристальным взглядом окинул своих гостей, затем открыл стеклянную дверь и тоже вышел в сад.
Таким образом, Пейдж в конце концов оказался в одиночестве. Единственным человеком, который находился в поле его зрения, был Уэлкин: он, стоя в тускло освещенной столовой, очень спокойно поглощал сандвичи с рыбным паштетом. Пейдж взглянул на часы: двадцать минут десятого. Немного поколебавшись, он последовал за Фарнли в приятную прохладу сада.
Эта часть сада была отгорожена от мира с одной стороны новым крылом дома, а с другой - высокой тисовой изгородью и представляла собой овал примерно в восемьдесят футов длиной и сорок футов шириной. С узкой стороны овала из окон библиотеки сквозь тисовые деревья пробивался слабый, неровный свет. В столовой, расположенной в новом крыле, тоже были стеклянные двери в сад, а над ними находился балкон и окна спальни.
Вдохновленные примером короля Вильгельма Третьего, Фарнли в семнадцатом веке начали разбивать регулярный сад наподобие сада в Хэмптон-Курт. Широкие песчаные тропинки, окаймленные тисовым кустарником, пролегали между деревьями, высаженными в строгом порядке. Кустарник доходил человеку до пояса, и в целом сад напоминал лабиринт. Ориентироваться в нем можно было без труда, но Пейдж считал, что он как нельзя больше подходит для игры в прятки. В центре сада была оставлена большая круглая поляна, огороженная розовыми кустами, а в середине ее был вырыт пруд, футов десяти в диаметре, огороженный низким парапетом. В сумерках сад освещался фонарями, и их свет, сливаясь со светом вечерней зари, придавал саду таинственное очарование. И все же по непонятной причине Пейдж никогда не испытывал к этому саду нежных чувств.
С этими мыслями пришли и другие, более неприятные. Беспокойство Пейджа вызывал не этот сад - нагромождение деревьев, кустарников и цветов. Его, как и всех, кто находился в данный момент в этом освещенном саду, волновало лишь одно: что происходит в библиотеке. Конечно, было абсурдно предполагать, что с Марри может произойти что-то нехорошее. Так дела не делаются, это не выход; и лишь гипнотическая личность истца могла возбудить такие мысли.
- Однако,- произнес почти вслух Пейдж,- по-моему, мне следует прогуляться под окнами и понаблюдать.
Он так и сделал: резко повернув назад, он пробормотал ругательство, потому что заметил еще одного наблюдателя. Он не понял, кто это, так как тот прятался за буком у окна библиотеки. Но за стеклом он увидел Кеннета Марри, сидевшего спиной к окну. Пейджу показалось, что тот только сейчас открывает сероватую книжечку.
Удивительно!
Пейдж быстро отошел и направился обратно в прохладу деревьев. Он обогнул круглый пруд, взглянув на единственную яркую звезду, поэтически названную им Маделин Дейн, которая сияла над трубами нового крыла. Шагая по лабиринту тропинок, он все больше погружался в лабиринт своих мыслей.
Так кто же все-таки обманщик? Фарнли или другой? Этого Пейдж не знал; за последние два часа он столько раз менял свое мнение, что больше не хотел гадать. А еще в мозгу назойливо звучало имя Маделин Дейн...
В этой стороне сада росли лавровые кусты, закрывающие каменную скамью. Пейдж сел и закурил. Как можно честнее прослеживая ход своих мыслей, он признался себе, что обижен на мир отчасти потому, что слишком уж часто ему напоминают о Маделин Дейн. Маделин, чья светлая и тонкая красота напоминала о ее происхождении, была женщиной, занимавшей немалое место в мыслях Пейджа. Он думал о ней больше, чем следовало, по мере того как медленно, но верно превращался в сварливого холостяка.
Вдруг Брайан Пейдж вскочил со скамьи, забыв о браке и о Маделин. Его встревожили негромкие звуки, доносящиеся из-за темных, низких кустов. Послышались хрипы, шарканье ног, удары и, наконец, всплеск.
Какое-то мгновение ему не хотелось даже двинуться с места.
На самом деле он не верил, что в саду что-то произошло. Он просто не мог в это поверить, но тем не менее бросил сигарету, придавил ее каблуком и почти бегом направился к дому. Он уже был недалеко от него, но дважды повернул неверно. Незнакомое место показалось ему пустынным, и вдруг он увидел высокую фигуру Барроуза, идущего к нему навстречу, и луч фонарика, светящего сквозь кусты и бьющего ему в глаза. Когда они подошли друг к другу и Пейдж увидел лицо Барроуза, выхваченное лучом из темноты, прохлада и ароматы сада вдруг стали ему безразличны.
- Итак, это произошло!- констатировал Барроуз.
Пейдж почувствовал легкую тошноту.
- Я не знаю, на что ты намекаешь,- солгал он,- этого не могло случиться!
- Я просто констатирую факт,- терпеливо, но испуганно ответил побелевший Барроуз.- Пойдем скорее, поможешь мне вытащить его! Не могу поклясться, что он мертв, но он лежит в пруду лицом вниз, и я совершенно уверен, что...
Пейдж посмотрел в сторону пруда. Он не мог разглядеть его из-за густых кустов, но отчетливо увидел заднюю часть дома. Из окна освещенной комнаты, что находилась над библиотекой, высунулся Ноулз, а на балконе своей спальни стояла Молли Фарнли.
- Говорю тебе,- настаивал Пейдж,- никто не посмел бы напасть на Марри! Это невозможно! Это абсурд! Да и вообще... что делал Марри в саду?
- Марри?- спросил Барроуз, глядя на него.- Почему Марри? Кто хоть слово сказал о Марри? Это Фарнли, приятель! Джон Фарнли! Когда я туда подошел, все уже было кончено! Боюсь, что сейчас уже слишком поздно!
Глава 6
- Но кому, черт подери,- вскричал Пейдж,- понадобилось убивать Фарнли?!
Ему надо было привести в порядок свои мысли. Впоследствии он признал, что первоначально идея об убийстве показалась ему нелепой. Однако, когда на смену этому предположению пришло другое, он вспомнил о своей первой мысли. Если это убийство, то очень хорошо спланированное убийство. Словно по волшебству, внимание всех было приковано к Марри. Никто в доме не думал ни о ком, кроме Марри. Никто не знал, где находятся остальные, все беспокоились только о местонахождении Марри. Человек, создавший такую ситуацию, мог действовать совершенно спокойно, если он собирался напасть не на Марри!
- Убить Фарнли?- ошарашенно переспросил Пейдж.- Нет, это абсурд! Проснись! Опомнись! Спокойно! Разберемся...
Продолжая говорить как человек, дающий указания водителю машины, он шел вперед уверенным шагом. Луч фонаря светил ровно, но он его выключил раньше, чем они добрались до пруда: то ли потому, что была лунная ночь, то ли потому, что не хотел видеть все слишком ясно.
Вокруг пруда шла полоса утрамбованного песка шириной футов в пять. Фарнли лежал в пруду ничком, тело его было слегка повернуто вправо, если смотреть из задней части сада. Пруд был достаточно глубок, и тело колыхалось на воде, которая брызгами разбивалась о низкий парапет. Они заметили на воде темные пятна, кругами поднимающиеся вверх и расплывающиеся вокруг тела. В темноте они не могли судить о цвете этих пятен, пока те не расползлись до белых лилий, растущих в пруду.
