Михаил Петров - Гончаров и смерть репортера
- то заброшенное строение. Видимо к нему и была когда
- то пробита просека. Бетонное сооружение показалось мне более чем странным. Около трех метров в ширину и шести в длину высотой оно было более трех метров. Но не это удивило меня. Поразило полное отсутсвие каких либо окон и дверей. Представьте себе, по всему пориметру ни единого проема. три стены падали совершенно отвесно, А одна, торцевая, примерно под тридцать градусов спускалась к земле. Возле неё и притулилось нечто похожее на курятник. Пробравшись вовнутрь я обследовал крохотный полуразвалившийся домишко и понял, что помимо меня, за последнее полугодие его посещали только птицы. Полное недоумение у меня вызвал поломанный письменный стол и куча спресованных дождем и солнцем конторских книг. На одной из них мне с трудом удалось прочесть, что в руках я держу ценный документ строгой учетности, а именно журнал приема
- сдачи дежурства по силосной траншее номер пять принадлежащий коллективному хозяйсту "Волжский рассвет". Как бы не были слабы мои познания в вопросах сельского хозяйства, но теперь и я понял, что бетонная цитадель есть не что иное как силосная яма. Отличное место, где можно припрятать стыренный автомобиль, потому как бросать его на виду не хотелось по известным причинам. А тут тебе готовый, замаскированный гараж. Проверив пандус, я понял, что кроме вездехода сюда никому не забраться, настолько крут и труден он был. Не постижимо уму как сюда забирались дряхлые колхозные самосвалы. Наступили уже плотные сумерки, если не сказать темнота. Подойдя к краю бункера я заглянул вниз и чуть было не сверзился вниз, уж больно пьянящь и силен оказался аромат шибанувший мне в нос. Процесс гниения шел давно и продуктивно. Укрепив на краю стопорного бардюра светлый платок я погнал "Ниву" в последний путь.Такими темпами я очень скоро сделаюсь заправским автомобильным палачом. Воя от возмущения, словно предчувствуя скорую гибель машина нехотя вползла на эшафот. Здесь, на относительно ровной площадке, я начал готовить её к отпеванию. Во первых освободил от тяжкого бремя денег. Во вторых, основательно попотев, подсыпал грунт под порожек безопастности, чтобы она могла спокойно и просто переступить через этот последний рубеж. Ну а потом занялся самым главным, технической частью осуществление проекта. Автомат оказывается можно использовать не только для поражения живой силы противника. Привязанный к педали сцепления, он хорошо работал как обычный дрын. Последний раз сев в обреченную машину, я подогнал её к самой кромке так, что передние колеса буквально зависли над бункером. Потом я до предела вытянул газ, врубил первую скорость и прижимая автоматом педаль сцепления начал осторожно выбираться наружу. Вероятно я плохо привязал автомат, потому что, когда я уже одной ногой стоял на земле, эта черная тварь вдруг поехала. От испуга я сильно ткнул стволом. Наверное он отвязался совсем, потому что ударив меня по спине, машина швырнула меня назад к себе на сиденье и мы вместе полетели в вонючий силос. Для Милки было большим счастьем, что при падении я не потерял сознания и траншея оказалось неглубокой. Уровень гнилого и вязкого дерьма, которым она была наполнена не доставал мне даже до рта и я мог спокойно дышать и радоваться жизни. А вот "Ниве" пришлось хуже. Упала она не так как я того хотел, мордой вперед, и её непокрытая задница до сих пор торчала наружу. По ней я и выбрался наверх, стуча зубами от холода. Кажется, господин Гончаров, в этом месяце вам уже дважды посчастливилось искупаться в дерьме. Первый раз по прихоти злых людей, что простительно, а сейчас только по своей личной инициативе. Не кажется ли вам, что вы несколько преждевременно открываете купальный сезон этого года? Если так пойдет и дальше, то недолго и простудится. Черт возьми, но что же делать? В таком виде идти на трассу просто неприлично. Даже если я и остановлю машину, то чистоплотный частник не позволит мне её пачкать. Что же помирать мне здесь. Оригинально, Это может только Гончаров, уйти от верной смерти, чтобы через час подохнуть в дерьме, в десяти километрах от города, при себе имея огромную сумму денег. Хочешь не хочешь, но в сторону моря двигаться надо, хотя бы потому что таким образом можно согреться. С отвращением выкурив подмокшую сигарету, я на ощупь пошел в сторону дороги. Это было настоящим мучением. Я спотыкался о торчащие корни, бился лбом о деревья, падал на острые сучки, думая только обм одном, как бы защитить глаза. К половине одиннадцатого избитый, окровавленный и вонючий я наконец
- то вышел на трассу. Машины шарахались от одного только моего вида. Безрезультатно проголосовав около получаса я хотел уже идти пешком. И тут
- то возле меня затормозил колесный трактор
- универсал со скребком и экскаваторным ковшем. Еще не веря своему счастью я продолжал шагать, но трактор продолжал настойчиво предлагать свои услуги.
- Отвезешь,что ли?
- Спросил я в стельку пьяного тракториста. Он радостно закивал головой и заморгал совершенно бессмысленными глазами. Господи, теперь я понял почему он молча сопровождал меня несколько десятков метров. Бедняга просто был не в состоянии изъясниться, в полном смысле этого слова, но не вязал лыка. Отодинув его вглубь кабинки, я сел за руль. Он что
- то пытался возразить, но вскоре убаюканный теплом, старательно захрапел в унисон тракторному движку, но доминируя над ним. Во двор собственного дома на тракторе я въезжал впервые, особенно в половине двенадцатого ночи. Тракторист спал как хорек. Мне не оставалось ничего иного как заглушить машину прямо возле подъезда. Но что делать с моим дорогим мужичком? Наверняка немного проспавшись он предпримет попытку езды по ночному городу и нарвется на кучу неприятностей. Кое как растормошив, я дотащил его до квартиры и открыл дверь. Слава богу Милка не проснулась. Бросив своего спасителя на кухне на диванчике, сам я заперся в ванной стараясь поскорее раздеться, чтобы смыть с себя стойкий, въевшийся запах силоса. Однако моим планам не суждено было сбыться. Истошный крик буквально выбросил меня в коридор. Бедный тракторист с окровавленным и перекошенным от ужаса лицом ползал по полу моля о пощаде, потому что в него, почти в упор целилась полуголая Милка. По тому как была напряжена её спина и шея, я понял, что она вполне может выстрелить.
- Стой, дура!
- Успел крикнуть я, влет выбивая у неё оружие.
- Со мной он, пусть поспит немного. Она сползла по стенке и усевшись прямо на пол заревела в голос. Я сышал, что это хорошо и полезно после нервного срыва громко голосить, поэтому не мешая ей я аккуратно вытащил и отбросил обойму, не забыв и про патрон в стволе. Потом только занялся не менее напуганным алкашем трактористом. Беднягу заклинило, он только беззвучно открывал рот и пучил глаза. Понадобилось полстакана водки чтобы привести его в себя.
- Где я?
- Затравленно озираясь по сторонам, задал он первый вопрос.
- Не волнуйся, на том свете. Тебя сбил КАМаЗ, когда ты выехал на встречную полосу движения.
- Да ладно тебе, мужик, я по серьезу, куда я попал?
- Говорю же тебе русским языком, в ад. Сейчас я твою печень жрать буду.
- А где трактор? Куда я трактор
- то дел? Меня ж завтра бугор убьет.
- И правильно сделает. Но это будет завтра, а сейчас ложись спать.
- Ты что, хочешь этого ханурика на ночь оставить дома?
- Вдруг перестав реветь взъярилась Людмила.
- Ни за что, пусть катится к чертовой матери, мне достаточно одного идиота.
- Успокойся, Мила, если бы не этот человек, то неизвестно где и в каком виде я был бы сейчас.
- В каком ты виде видно и здесь, похоже последнее время ты устроился подрабатывать ассенизатором. Гончаров, ты деградируешь прямо на глазах. И дружков подбираешь сообразных, убирай его отсюда или будет хуже...
- Не, мужики, в натуре, где мой трактор,
- не унимался беспокойный тракторист,
- Вы мне только скажите где мы и я сразу пойду.
- Да здесь твай трактор, кретин, у подъезда стоит, выгляни в окно и успокойся. Задолбали вы меня все. Тракторист, а потом и Милка по очереди посмотрели на трактор и оба остались довольны. Один наличием сельскохозяйственной машины, другая предстоящим расставанием.
- А где это мы, мужик? До "Волжского Рассвета" далеко?
- Двадцать километров, а находишся ты в городе.
- Да ты чо, не может быть! А как я к тебе
- то попал.
- Заткнись и ложись спать, поедешь с утра пораньше, а сейчас заглохни. Милка это касается и тебя.
- А ты мне тут не приказывай, нашелся командир вонючий. Нет правда, чем это от тебя воняет.
- Силосом, иди спать, сейчас помоюсь и все тебе расскажу. Рассказывать мне ничего никому не пришлось, потому что когда я помывшись вышел из ванны оба они крепко спали. Едва коснувшись подушки я тут же глубоко и тревожно заснул. В пять часов меня разбудил неугомонный тракторист. Поблагодарив меня за гостеприимный прием он назвался Виктором Шиловым и пригласил в это же воскресенье быть у него с супругой и детями. Тремя часами позже меня разбудил милкин крик. Сидя в центре комнаты на полу она ошарашенно взирала на открытый кейс, который я во вчерашней суматохе позабыл припрятать.
