Игорь Рябов - Пуля уже в пути (СИ)
— Я сам их сейчас передавлю, как клопов.
— Филин, не глупи! — В его голосе прозвучала настойчивость сродни приказу. — Их здесь наверняка с роту набралось. Нам нужно вырваться и придумать какую-нибудь хитрость. Вот тогда у нас появятся маленькие шансы на успех.
Вообще-то он был полностью прав. Просто не хотелось, чтобы мои девоньки посчитали меня трусом, бросившим их на произвол судьбы и спасающим свою шкуру. Здравый смысл подсказывал, что необходимо принять тактику Николая.
Напарник тем временем пытался разбудить мафика, вежливо пару раз пнув его по ноге. Естественно, у него ничего не вышло из такой примитивной затеи.
— Отойди-ка в сторону, Коля. — Я схватил спящую красавицу за грудки и отволок к ближайшей стене. — Ему требуются совершенно другие методы. Ты чрезвычайно вежлив, а это не годится, когда общаешься с отбросами общества. Они признают только грубую силу.
Дав мафику точку опоры, я залепил ему пару звонких пощечин, оглушительно прозвучавших в безмолвии подвала. Его голова безвольно мотнулась из стороны в сторону, но веки задрожали. Сознание медленно возвращалось.
— Просыпайся, дружок, — я присел рядышком на корточки. — Хватит почивать на незаслуженных лаврах. Открывай свои смотрелки, тебя ждет колоссальный сюрприз.
Он что-то неразборчиво промычал сквозь кляп и разлепил веки. Его замутненный взгляд заскользил по стенам. Видимо, он не совсем ясно представлял, где находится в данный момент. Пришлось ненавязчиво напомнить о событиях недавнего прошлого.
Я вытащил из кобуры редко встречающийся пистолет системы "бенелли" и уткнул его ствол точнехонько промеж глаз мафика, чуть выше переносицы, вровень с густыми бровями. Он опять что-то замычал, на этот раз более интенсивно, и дернулся всем телом в сторону, словно пытался таким образом освободиться от пут. Но как пелось в одной детской песенке: напрасно мучилась старушка в высоковольтных проводах…
— Ладно, не бузи, дружок, — весь мой вид выражал полнейшее дружелюбие. — Просто с тобой очень хочет пообщаться мой друг Коленька. Ведь ты не откажешь ему в такой маленькой радости?
Мафик закивал головой, да так активно, словно она крепилась у него на шарнирах. Даже закралось сомнение: а вдруг она оторвется и укатится в дальний угол.
— Вот так уже гораздо лучше. Тем более что я буду рядышком. И если тебе в голову придет какая-нибудь дурная мыслишка, то не составит большого труда ее выбить из твоей тыквы. Навсегда. Вместе с остатками мозгов.
Я покрутил у него перед носом стволом, и он, кажется, все прекрасно понял. Ямочка на подбородке у него мелко задрожала, словно он готов был немедленно разрыдаться.
— Вот и умничка, — похвалил я его и ласково похлопал по щеке. — Так, глядишь, и еще немного поживешь. Если сделаешь правильный ход.
Я выдернул у него изо рта кляп и, отойдя в сторону, сделал приглашающий жест, обращаясь к Николаю:
— Прошу пане. Сия скотина в полном вашем распоряжении.
Напарник навис над мафиком, как неотвратимость Страшного суда. Скажу честно, я никак не мог в нем разобраться. В Николае странным образом уживались профессионализм бывалого убийцы и непонятная интеллигентность, а порой и излишняя мягкость в обращении с противником.
Я закурил одну из сигарет, конфискованных у недавно упокоенных мафиози, и блаженно выпустил дым. Он сизыми клубами окутал помещение. Сигареты были местного производства и отличались особой крепостью, продирая до самых печенок. Именно это сейчас и требовалось для полного счастья после длительного табачного воздержания.
Николай тем временем приступил к допросу.
— Где мы находимся?
Мафик назвал место, но мне это абсолютно ни о чем не говорило, хотя в школе по географии у меня была твердая пятерка. Одна из единственных в аттестате, за исключением истории и начальной военной подготовки.
— Колек, как думаешь, отсюда до хаты далековато или пешочком дочапаем?
Он обернулся ко мне, самозабвенно дымящему сигаретиной, и, улыбнувшись, произнес то, что я и хотел услышать:
— Доберемся как-нибудь. Где наша не пропадала.
— Вот и ладненько, — удовлетворенно сказал я и, отбросив окурок в угол, принялся наматывать на руку с зажатым в ней пистолетом первые попавшиеся тряпки. Глушители у них в комплект не входили, а с ними работать гораздо приятнее. Я человек скромный и не люблю излишней шумихи вокруг своей персоны.
Напарник же продолжил допрос.
— Обрисуй поподробнее местность вокруг и кто чем здесь дышит. Если мне понравится, как ты поешь, то у тебя есть шанс остаться в живых.
Из рассказа приободрившегося мафика выходило следующее. В этой равнинной и удаленной от Тбилиси части Грузии находится одна из загородных резиденций Амирана. Отсюда в Россию и на Украину отправляют партии наркотиков, получаемые через Турцию, а обратно доставляют оружие и деньги. Спрос и на то и на другое просто фантастический. А деньги дают полное всевластие в округе, да и по всей стране.
Вокруг на многие километры тянутся леса, чудом сохранившиеся в этом заповеднике от вырубки, с редкими поселками в них. В подавляющем большинстве местные жители так или иначе работают на наркодельцов. А уж про чеченских боевиков, вольготно восстанавливающих силы после боев с федералами, и говорить нечего. Ближайший поселок в пятнадцати километрах к юго-западу. Связь с ним поддерживают по реке, протекающей в трех километрах от дворца Бакуриани. Есть ещё дорога до портового городка Поти. Но она проходит немного в стороне от резиденции, которую с ней связывает лишь грунтовка. А чаще всего Бакуриани пользуется одним из двух вертолетов, имеющихся здесь. И вообще, деваться нам некуда, так что мы зря рыпаемся и ищем дополнительных приключений на свои задницы.
Заключительная часть его монолога мне совсем не понравилась из-за наглой самоуверенности.
— Значит, говоришь, оружие получаете? — встрял я в разговор, услышав то, что меня сейчас крайне интересовало. Я с превеликим удовольствием обвешался бы им с головы до пят. С парой пистолетов и автоматом за спиной как-то спокойнее.
— Да, его здесь в достатке. Танков только не хватает для полного комплекта.
— Ну-ну, ласточка, чирикай дальше.
— Сколько бойцов на даче и чем они занимаются по ночам? — Николая больше занимала местная диспозиция. — Какая система охраны?
— Человек сорок. Дежурная смена бодрствует, остальные отдыхают.
— Сколько человек в смене и чем они занимаются? Давай конкретнее.
— Двое дежурят в оружейке на первом этаже. Двое около ворот. И по трое в доме и на территории виллы.
— Еще чего интересного расскажешь? — Николай вопросительно уставился на мафика, но тот лишь неопределенно пожал плечами.
Николай повернулся ко мне:
— Пора уматывать отсюда, пока их не хватились.
— Пора, так пора. — Я вытянул в направлении мафика внушительных размеров моток тряпок и нажал на курок. — Надеюсь, ты внял моему совету и успел сбегать в магазин за белыми шлепками? По три раза только глухих и слепых предупреждаю.
Пистолет дважды приглушенно чавкнул. На груди мафика стали быстро растекаться два красных пятна, а сам он ничком повалился на пол.
Николай вопросительно посмотрел на меня, но я, упреждая его интеллигентские вопросы и недоумения, веско произнес:
— Ты сам сказал, что как споет, так и судьба его решится. Мне не понравилось. Певец из него хреновый, мягко скажем. Наш Боренька Моисеев и то интереснее выступает, хотя тоже далеко не шедевр на мой непритязательный вкус. А вообще-то их лезгинка мне больше нравится, чем пение.
— Странный ты, Филин, — Николай как-то неопределенно повел плечами. — Когда надо быть серьезным — ты шутишь, когда…
— Взаимно, Коленька, взаимно, — я подтолкнул его к выходу из камеры. — Но нам пора ножками двигать, не до разборок сейчас. Когда-нибудь мы с тобой обязательно вернемся к обсуждению такой животрепещущей темы и разопьем бутылочку винца под длинный разговор. А сейчас ходу!
Огромный дом утонул в безмолвии и темноте. Только на первом этаже из приоткрытой двери доносился приглушенный говор и смех, да пробивалась узкая полоска света.
Мы крадучись приблизились к приоткрытой двери. Николай молча показал мне три пальца, произведя отсчет от одного. Я согласно кивнул головой. Хотя и не совсем понял, на кой ляд он затеял игру в крутых западных суперменов. Когда он дошел в отсчете до двух с половиной, я, не долго думая, навалился на дверь, и она распахнулась. Просто мне показалось, что пора действовать напролом, а не пальцовку гнуть.
Ближний противник сидел спиной к двери на массивной табуретке, а его собеседник почти напротив него на столе. Тот, что оказался лицом ко мне, поперхнулся на полуслове. И, выпучив от неожиданности глаза, замер, как кролик перед удавом, даже перестав болтать ногами. С него то я и начал, опрокинув по пути сидевшего на табурете. Тот распластался на полу толстой тушей, ничего не понимая в происходящем.
