Мария Жукова-Гладкова - Сокровище призраков
Дети были отправлены спать, так как им в понедельник в школу вставать, а теперь еще вставать раньше привычного времени. Ларисе на работу к одиннадцати, ну а я вообще человек свободной профессии, поэтому мы могли пообщаться подольше.
Но были вынуждены слушать странные звуки из печной трубы, которые я уже прослушала предыдущей ночью.
– Домовой, – однозначно сказала Лариса. – Надо покормить. Да, забыли мы. Ты должна была при въезде в новую квартиру с ним поздороваться, представиться, спросить разрешения жить здесь, а вчера вечером выставить теплого молочка, хлебца, конфетку, рюмку водки… Ты, конечно, ничего этого не сделала.
– Лариса, ты серьезно?
– Ну ты же слышишь?! – Родственница кивнула на печку. – Кто это еще может быть? Давай собирай ужин домовому. Хоть сегодня проставишься. И прощения попроси. Только искренне!
Я сделала все, как велела родственница, мы еще выпили чаю. Она отправилась в мою спальню, а я в мастерскую работать. Посплю на тахте.
Однако до сна было еще очень далеко. Я несколько раз выскакивала в коридор, так как мне опять слышались шаги, к которым теперь добавились еще и вздохи. Это были мужские шаги и мужские вздохи.
Утром я не слышала, как уходили дети и Лариса, а встав с постели, обнаружила пустое блюдце с молоком и отсутствие всех остальных даров домовому. Хотя это мои коты могли постараться в компании с детьми. Но ведь и водка исчезла! Или дети проявили необычное рвение к наведению порядка?
Я поставила вариться суп, потом решила сварить картошку и яйца на салат. Ведь сегодня вечером намечается гость. Нужно будет его чем-то угостить. Латка с тушеным мясом была полна наполовину. Хотя, может, он просто чаю попьет?
Я как раз закончила приготовление обеда, когда появились дети.
– Там внизу дядя Петя, – сообщили мои сокровища.
– Что он там делает? – удивилась я.
Мне пояснили, что дядя Петя привез какого-то своего приятеля для тест-драйва на машине бывшего хозяина нашей квартиры.
– Это какого хозяина? – не поняла я. – Тут их много было.
Мне пояснили, что мужа тети Сони, которая тоже находится неподалеку от нашего дома. Я решила, что и мне следует спуститься вниз и разведать обстановку. Детки пообедают сами.
Я спустилась и в дополнение к трем упомянутым лицам увидела еще одного мужчину, оказавшегося представителем автосервиса. Ключи от машины Сониного мужа были потеряны, и представитель автосервиса как раз занимался ее вскрытием. Оказалось, что Соня сама спросила у Пети, с которым познакомилась у меня, не хочет ли он купить машину. Самому Пете дорогая иностранная легковушка не требовалась (пусть ее и отдавали дешево), а вот один его приятель давно мечтал о чем-то подобном. Договорились о встрече. Мне не звонили, так как не исключали, что я еще сплю.
– Как вам на новом месте? – спросила Соня, пока мы наблюдали за работой автослесаря.
– Мне-то нравится, но вот, похоже, домовой не очень доволен.
Петя с приятелем как-то странно посмотрели на меня. Соня же восприняла мои слова серьезно.
– Я тоже считала, что это домовой, – заявила бывшая хозяйка квартиры. – И его ничем не ублажить! Может, у вас получится?
Автослесарь тем временем справился с задачей, и они на пару с потенциальным покупателем сели в салон и отправились в путь.
Правда, если бы не мастерство автослесаря, который сел за руль для проверки покупаемой машины, они могли бы закончить путешествие в лучшем случае в больнице, а в худшем – на кладбище. Так пострадала только машина.
Пришлось вызывать милицию. Автослесарь сам определил причину такого неудачного заезда: кто-то специально поработал над тормозами.
Только возникал вопрос: когда?
Машину все-таки увезли для проведения какой-то там специальной экспертизы, у Сони тряслись руки, и она была на грани истерики, Петр с приятелем тут же приняли на грудь, представители органов пытались допрашивать всех присутствующих.
Но ведь не присутствующие «играли» с тормозами.
В милиции и прокуратуре, представители которой тоже прибыли на место, помнили и Сонино дело (то есть убийство ее мужа), и историю нашей квартиры. Сотрудники органов пришли к выводу, что с тормозами поработали, пока Сонин муж был еще жив или сразу же после его смерти. Ведь с тех пор на машине никто не ездил. Ее не угнали. Значит, она все это время стояла с испорченными тормозами.
– Но ведь мой муж в ту ночь как-то доехал домой! – воскликнула Соня.
– Его зарезали в подъезде, а те, кто работал с тормозами, не могли предположить такого развития событий. Возможно, ему было суждено умереть в тот день – тем или иным способом. Если бы его ночью не зарезали в подъезде, он утром разбился бы на машине. Хотя мог и не разбиться…
– То есть у вашего мужа были как минимум двое недругов, – сказал уже пьяненький Петя.
– Не факт, – покачал головой следователь. – С машиной, конечно, работали преднамеренно, а в подъезде могла быть и случайность. Хотя, конечно, тот, кто работал с тормозами, не стал бы поджидать его с ножичком в подъезде.
Соня разрыдалась, я повела ее к себе. За нами потянулись Петя с приятелем. Представители органов стали разъезжаться. Собравшиеся зеваки тоже пошли в разные стороны. Из нашего дома я узнала девушку с пятого этажа, которую видела с молодым человеком, рассматривавшим меня как женщину. Но на этот раз девушка была одна. Ко мне не подходила.
У меня на площадке мы встретили Николая, который явно ждал нас у своей открытой двери. Он поздоровался с нами со всеми и поинтересовался, что произошло на улице. Как я поняла, он не видел все с самого начала. Пришлось пригласить его в квартиру и рассказать о случившемся. То есть рассказывал Петя, а я поставила на кухне оставшуюся после новоселья водку и порезала бутерброды. Николай тоже пил водку, но не такими темпами, как Петя с приятелем. И Соня пила и плакала. Я отказалась. Вскоре Соня попросилась прилечь. Я отвела ее в спальню.
Когда вернулась на кухню, Петя спрашивал у Николая про домового. Сосед ответил, что у него никто не живет, никаких звуков он по ночам не слышит, но если я хочу, он может мне разобрать, а потом снова собрать печку. Возможно, где-то образовалась щель или дыра, и там задувает ветер.
Я твердо ответила: нет. Я не хотела ремонта в кухне и вообще где-либо в квартире. Это что же здесь будет-то, если разбирать печку?! Из двух зол я выбирала меньшее. Или, по крайней мере, мне так казалось.
– А вы можете показать точное место, из которого слышится вой? – посмотрел на меня сосед. – В самом верху, посередине, в районе заслонки?
– Пожалуй, сверху, – ответила я.
– Стремянка есть?
Стремянка имелась в кладовке, оставшаяся от кого-то из предыдущих жильцов. Николай сам притащил ее в кухню, мой друг и работодатель Петя, сидевший у самой печи, подвинулся, и они с приятелем, я сама и коты стали наблюдать за Николаем. Дети из своих комнат не появлялись.
Николай принялся простукивать плитки. У него было очень серьезное и напряженное выражение лица. Каждую плитку он простукивал определенным образом – сначала держась на расстоянии от нее, потом прикладывал ухо. Похоже, он знал, что делал. Может, он у себя в квартире так клад нашел? И хочет в моей?! А как мы тогда его будем делить?
Но пока звук у всех плиток был одинаковый – или, по крайней мере, так казалось мне. Приятель моего друга Пети снова разлил водку, но Николай отказался, увлекшись работой.
Наконец одна плитка издала отличный от предыдущих звук, и это поняли все. Николай проверил ее еще раз, потом простучал соседние и объявил, что отправляется за инструментом.
– Но вы же испортите мне вид! – попробовала возмутиться я.
– Зато избавит тебя от домового, – заметил Петя, закусывая очередную рюмку водки.
– Я аккуратно ее выну, потом вы сами можете зацементировать полость, а я вам точно такую же плитку поставлю. Или сами поставите. Главное – умело вынуть, а уж это я как-нибудь сделаю. Подождите две минуты.
Николай на самом деле вскоре вернулся с сумкой на ремне, которую повесил на шею. Сумка была потрепанной и с множеством карманчиков. Вероятно, он часто ею пользовался и точно знал, что где лежит. По крайней мере, стоя на стремянке, инструменты доставал не глядя.
Он на самом деле очень аккуратно вырезал плитку, издававшую отличный от других звук. И замер на месте, тупо глядя в открывшуюся полость.
Я сказала бы, что это был тайник, правда, пустой.
– Ну чего там? – оторвались от водки Петя с приятелем.
Они оба встали, немного отошли от стола, чтобы видеть нужное место, потом Петя сказал, что я могу держать в этом тайнике драгоценности. Я заметила, что у меня нет такого количество драгоценностей, которые можно было бы держать в каком-либо тайнике, да и не стоят мои драгоценности того, чтобы убирать их в тайник. В любом случае все, кроме обручального кольца, которое я никогда не носила даже в период брака, было на мне.
