Магдален Нэб - Невинные
Помня, что Лоренцини упоминал недавнее дело о самоубийстве — молодой человек оставил жену и ребенка, — которое кого угодно могло повергнуть в тоску, Гварначча предположил:
— Вы беспокоитесь о вашей матери? Вам нужно съездить домой на несколько дней?
— Это было бы кстати, да. — На лице Эспозито отразилась благодарность.
Возможно, все дело действительно в этом самоубийстве; однако если так, то поездка ему только навредит. Но если, с другой стороны, Ди Нуччо не ошибся, и виной всему женщина, то нужно спасать карьеру Эспозито и надеяться, что со временем он преодолеет свое чувство. Многим это удается, но есть и такие, которым удается не вполне: они, как правило, в конце концов женятся на уютных домашних женщинах. Такие женщины не внушают сильных страстей, напоминая, возможно, мужчинам их матерей. А бывают, конечно, и безнадежные — они совсем не умеют себя преодолеть. Боясь повторения катастрофы, они больше не решаются рисковать, с головой уходя в работу, ведя жизнь монахов. Нет, это не выход. Мужчина должен жить как мужчина. Инспектор вспомнил, как он возил Терезу и мальчиков по окрестностям, когда те только перебрались сюда к нему из Сиракуз. Во время поездки в крепость-монастырь Чертозу, ныне музей, их гидом был монах, чья покрытая пятнами жира ряса и волна исходивших от него запахов заставляли предположить, что он слишком плотно пообедал. Он показывал им крохотные кельи, расписанные фресками, запечатлевшими кровавые сцены, и дверными окошками, пропускавшими только миску еды или книгу. Потом он наклонился к ним и, обдавая их винными парами, доверительно произнес:
— Такая жизнь... не для нас, не для итальянцев.
И он был прав. Инспектор поглядел вокруг, припомнив, что эта казарма была когда-то монастырем. Над дубовой дверью кабинета до сих пор сохранился фрагмент фрески... Поразмыслив, он решил, что в беседе с капитаном не будет подробно разбирать личные неурядицы Эспозито, но сделает упор на то, как сберечь для полиции такой ценный кадр — хорошего, серьезного, умного сотрудника, которого ждет блестящая карьера.
Это был удачный ход. Капитан решил, что Эспозито нужно пожалеть и отправить домой недели на две, принимая во внимание болезнь его матери. А после возвращения капитан пригласит его для беседы о будущей карьере.
— Благодарю вас. Я попробую эту хитрость, и если она не удастся, то вся надежда на вас... — Инспектор встал, собираясь уходить.
— Я вас провожу. У меня назначена встреча на том берегу.
Они спустились по каменной лестнице и остановились под аркой, ожидая, пока расчистят путь для машины инспектора. Голоса карабинеров, передвигавших три другие машины, звучным эхом отдавались во внутреннем дворе.
— Давай еще влево, да не задень колонну!
— Тебе, наверное, придется развернуть джип.
В замкнутом пространстве двигатели урчали необычно громко.
Капитан с тревогой думал о разбитых столетних плитах у единственного входа в их здание и о хаосе, который учинит предстоящий ремонт. Однако будущее Эспозито не давало ему покоя.
— Во времена моего отца молодые офицеры из хороших семей служили своей стране без всякого жалованья.
— Те времена прошли.
Машина инспектора подъехала.
— Я сойду на той стороне, Гварначча.
Летучие мыши ныряли под мост и чертили широкие круги в пламенеющем закатном небе, охотясь за москитами. Аромат лаймов плотно висел в неподвижном воздухе. Капитан вышел на левом берегу и молча скрылся в вечерних тенях узкой улицы — той, которую инспектор сам недавно посещал.
Карабинер за рулем спросил:
— Обратно к Питти, инспектор?
— Да.
— Хорошо. А то я умираю с голоду...
Глава четвертая
Инспектор иногда все-таки брюзжал, хотя, разумеется, необязательно вслух. При этом неусыпный голос совести не уставал напоминать ему о благах, которыми его одарила судьба. А ведь на его-то работе всегда остается необозримый простор для изменений к худшему!.. Сидя в своем кабинете утром первого июня, он мысленно подводил своеобразный баланс.
По всеобщему мнению, двадцать девять градусов — это слишком жарко для первого июня. Каждый день его людям приходится, накрыв постели и вещи целлофаном, мыться у себя в комнатах из ведер. Рабочие с тачками носятся взад-вперед по приемной, вывозя мусор и привозя цемент и песок. Повсюду лежит толстый слой цементной пыли. Пыль проникла в кабинет инспектора и осела на каждой бумажке в каждом ящике. Некому заменять отбывшего в Неаполь Эспозито. Ни заметка в газете, ни объявление в местных новостях не дали никакой полезной информации в отношении его утопленницы. В списке без вести пропавших не обнаружилось никого, подходящего по возрасту. Ну и в довершение всего — после двух часов возни с пыльными бумагами он должен был принимать эту особу, как бишь ее?.. Он вытащил нужный документ и сдул с него пыль. Аннамария Гори. Точно.
Однако все могло быть и хуже: двадцать девять градусов — это слишком для начала июня, но ночами пока еще прохладно, и можно спать. Ребятам нелегко приходится без душа, но в июле или августе пришлось бы гораздо хуже. Более того, если бы ремонтники не развели тут пыль и грязь, то он был бы недоволен тем, что они еще не начали работу. А раз они начали, то скоро закончат. К тому же ему наконец-то удалось хоть ненадолго сбыть с рук Эспозито, и он сделал для него все что смог. Неплохо было бы позвонить ему на следующей неделе.
Тереза была очень обеспокоена.
— Я очень надеюсь, что он не станет увольняться! В нем есть что-то такое... Не знаю, как объяснить. То есть все твои мальчики очень милы и вежливы со мной, но Эспозито... у него всегда такой взгляд, как будто ему и правда не все равно, понимаешь, о чем я? Конечно, он красивый мальчик, но это не всё. Когда ты с ним говоришь, его лицо прямо так и светится...
«Я не собираюсь держать его в полиции только за красивую улыбку!»
— Инспектор? К вам посетительница.
— Хорошо. Путь войдет. — «Помни, что все могло быть и хуже! По крайней мере, эта стерва хоть явилась, и кто знает — может, тебе удастся выудить из нее что-нибудь полезное».
Нет, не удалось. Зато он узнал, что она делала в том саду. Мог бы и раньше догадаться, когда садовник упомянул, что она говорила про пруд с водяными гиацинтами.
— Жаль, что вы не сказали мне сразу. Я пытаюсь выяснить обстоятельства смерти этой женщины. Это серьезное дело.
— Но я тут ни при чем, верно?
Две стрелки на веках были сегодня ярко-синие. Трудно было отвести от них взгляд. Что это — простая небрежность или...
— Скажите, пожалуйста, синьора: вы носите очки?
— Нет. Мне прописали, но они меня уродуют.
— Понятно. А у вас близорукость или дальнозоркость?
— Я не помню. То или другое. Роберто говорит, что когда я буду обновлять права и проверять зрение, то мне лучше надеть линзы, потому что если меня остановят, когда я буду без очков, то у меня могут быть неприятности.
— Он совершенно прав.
— Ну и раз уж мы теперь знакомы, то могу я к вам обратиться, если что? Я бы носила линзы, но мне не улыбается совать их в глаза, и потом, их нужно промывать, а я бы их все время роняла или теряла. А вы бы разве нет? А он бы тогда злился.
— Чем занимается ваш муж, синьора?
— Он оптик. Понимаете, он станет ныть каждый раз, когда я потеряю линзы.
— А носить очки вам не нравится. Значит, вы подумали, что это собака — там, в воде?
— Я даже дотронулась до этого, представляете? Это было что-то отвратительное и вонючее, я не разглядела что, но я передала садовнику, чтобы он посмотрел. То есть я ведь могла что-нибудь там подхватить!
— Подпишите здесь, синьора, хорошо?
— А что это? А то Роберто говорит, что я не должна ничего подписывать не прочитав.
— Здесь говорится, что вы получили свою сумку и проверили ее содержимое.
Она подписала не читая. Провожая ее, он сказал:
— В следующий раз, синьора, отправляйтесь за цветами в питомник.
— Ну если бы я пошла туда, то, могу поспорить, вы никогда не нашли бы эту женщину. Так что вам надо меня благодарить. Они еще не зацвели, но Роберто уже жалуется, что каменная ванна, в которой они стоят на балконе, слишком тяжелая. Он думает, что наш балкон в любую минуту может упасть на голову соседке снизу, представляете? Да от нее все равно одни неприятности, вечно ворчит, что Миранда вывешивает белье. Да где это слыхано, чтоб пара капель воды кому-нибудь навредила? И если она не перестанет надоедать, то теперь, когда я вам помогла, я могу позвонить вам, да?
Когда она ушла, инспектор, решительно нахмурясь, уселся за стол. Его решение было таково: Аннамария Гори безоговорочно поступает в распоряжение Лоренцини. Как и Нарди. Сам он не станет с ними возиться! Они все тосканцы и должны отлично поладить.
Он взял список пропавших без вести, в котором помощник Маэстренжело предусмотрительно пометил звездочками фамилии пропавших в Тоскане. Как он и ожидал, все они не подходили по возрасту. Потерявшиеся или похищенные дети, или убежавшие из дому — часто вдвоем — несчастные подростки, вернувшиеся через три дня, когда кончились деньги. Удивительно много разочарованных мужчин среднего возраста, чья личность и мечты подверглись эрозии времени, уходили и не возвращались. Очень мало женщин той же возрастной группы. Молодые женщины лет двадцати пяти или около того бросали своих мужей, меняли работу. Они не обязательно скрывались, они могли просто переехать... если не были нелегальными иммигрантками. Несколько молодых иммигранток сбежали от сутенеров. Жаль, что не все. Если бы только у нее сохранилось лицо... и руки. Ее руки могли бы о многом рассказать Форли. Если бы только Форли...
