Джеймс Чейз - Том 5. Удар новичка. Крысы Баррета. Реквием блондинкам
— Да, но какой был бой! — Лепит продолжал разглядывать меня.
— Неожиданный финал, — поддержал я разговор. — Никак не ожидал, что он свалится от первого же удара. Парень-то с опытом…
Легит достал пачку сигарет, закурил сам и угостил меня.
— Это происходит от излишней самоуверенности. В таких случаях человек и открывается для удара новичка, — заметил он. — Я часто встречаюсь с такими вещами в своей работе. Некоторые люди, совершая преступление, стараются скрыть его, создают себе алиби, или делают так, чтобы казалось, будто преступник кто-то другой. Им кажется, что они хорошо позаботились о своей безопасности. Но это не так, мистер Винтерс. Парень, которому кажется, что он в полной безопасности, почти всегда открывается для удара новичка, и именно тогда, когда меньше всего этого ожидает. Ударь — и он на лопатках! Только потеря при этом обычно бывает гораздо больше, чем сломанная челюсть.
— Думаю, вы правы, — я не обратил в тот момент особого внимания на его разглагольствования. — Ну, мне пора!
— Спокойной ночи.
Я не вспоминал об этом разговоре до сегодняшнего дня. Только сейчас я понял, что Легит говорил дельные вещи. Убийца, который думает, что он в безопасности, открыт для удара новичка. Я должен был это знать. Именно в тот миг, когда я думал, что мне удалось спрятать концы в воду, случилось так, как и предсказывал Легит.
Вернувшись домой, я нашел там Глориту, ту самую блондинку, с которой договаривался встретиться перед боксом. Надо сказать, я совершенно забыл о ней, после того как Вестал решила составить мне компанию.
Глорита сидела в кресле. На ней были только алые штанишки, бюстгальтер и чулки с голубыми резинками. Эта девица мне нравилась. Ее шелковистые светлые волосы были коротко пострижены, а личико выглядело вполне симпатичным.
— Дорогой, я жду уже несколько часов и боюсь, что выпила все твое виски.
— Хорошо. Дай мне то, что еще осталось, и ложись в постель. Только полежи тихонько. Я должен закончить кое-какие дела.
Я подошел к телефону и набрал номер Вестал. Пока я ждал соединения, Глорита, покопавшись в шкафу, выбрала красную ночную рубашку, которую однажды сама и положила на полку.
— Ради Бога! Только не это. Ты в ней похожа на пожарника!
Она хитро посмотрела на меня через плечо.
— Вот поэтому я ее и выбрала. Сегодня я хочу быть пожарником.
— Резиденция мисс Шелли, — раздался голос в трубке.
— Это мистер Винтерс. Соедините меня с мисс Шелли.
— Минуточку, сэр.
В ожидании я проводил взглядом Глориту, которая направилась в ванную. В трубке щелкнуло, и я услышал голос мисс Доллан:
— Слушаю, мистер Винтерс.
— Я просил к телефону мисс Шелли.
— Извините, но она ушла к себе.
— Я не могу поговорить с ней сегодня?
— Боюсь, что нет.
— Жаль. Передайте ей, что я звонил и справлялся о ее самочувствии.
— Передам.
— Спасибо. — Я немного помолчал, а потом добавил: — О, мисс Доллан, я еще не поблагодарил вас за…
Последовали гудки. Второй раз она бросала трубку. Я тоже положил свою и выпил немного виски. Мисс Доллан начала интересовать меня.
Глорита появилась из ванной в своей красной рубашке.
— Ты звонил Вестал Шелли? — поинтересовалась она, вытягиваясь на кровати.
— Да, — ответил я, набирая номер Блекстоуна.
— Это ее ты взял на бокс вместо меня?
— Да.
Меня соединили.
— Блекстоун слушает.
— Это Чэд. Слушай, Ронни, ты можешь продолжать. Я договорился насчет четверти миллиона долларов и завтра открываю специальный счет в Калифорния банк. Пускай эти деньги в оборот и обеспечь мисс Шелли ежемесячную прибыль. Мы даже можем однажды потерять двадцать тысяч, но если потеряем больше, со счетом придется распрощаться.
— Я не потеряю и пяти тысяч. Я буду обращаться с этими деньгами как с собственными.
— И вот еще что, — продолжал я. — Ты будешь давать мне отчет, что делал и что собираешься делать, каждый понедельник.
— Хорошо.
— Начинай завтра же. Когда тебе понадобятся деньги, скажи мне.
— Договорились. Остальное я беру на себя, Чэд.
Когда я положил трубку, Глорита промурлыкала:
— Чэд, дорогой!
Я вздохнул.
— Слушай, крошка, я совсем забыл о тебе. Чего ты хочешь?
Девушка сидела на кровати с напряженным личиком и часто моргала голубыми, как у младенца, глазами.
— Ты сказал, у тебя четверть миллиона?
Иногда Глори становилась надоедливой, но у нее было одно хорошее качество — она умела молчать. Мне вдруг захотелось поговорить с кем-нибудь о Шелли.
— С тех пор как ты была здесь последний раз, кое-что изменилось. Я успел стать советником мисс Шелли по экономическим вопросам. Если повезет, я смогу неплохо заработать.
— Я слышала, что она жестокая, — сказала Глорита, откидываясь на подушках.
— Да, — непринужденно согласился я. — Но, похоже, мои мужские достоинства очаровали ее. Сегодня она чуть не соблазнила меня.
Глорита приподнялась, чтобы посмотреть на меня.
— Ты шутишь, конечно?
— С чего ты взяла? Я сделал все, чтобы она на меня не прыгнула. Если бы она не была так похожа на обезьянку, возможно, сейчас я лежал бы с ней под шелковым одеялом. Но, к счастью, обезьянки мне не нравятся.
— Ты повел себя как настоящий дурак! — воскликнула Глорита. — А я-то думала, что в твоей красивой голове все-таки есть мозги.
Я так удивился, что чуть не выронил стакан.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Если бы меня пытался соблазнить миллионер, я бы не стала его останавливать, даже если бы у него была деревянная нога и вставные зубы. Я знаю, она такая худышка! Ну и что же? Между прочим, сколько она стоит?
— Точно не знаю. По крайней мере, не меньше семидесяти миллионов. А может, и больше.
— Ух! Семьдесят миллионов! Ты сказал, что уговорил ее на четверть миллиона?
— Да. А что в этом плохого? Подвинься, я хочу лечь.
— Подожди. Давай еще поговорим. Мне это страшно интересно. — Глорита встала и принялась расхаживать по спальне. — Что же все-таки случилось сегодня вечером? Расскажи.
И я рассказал ей о боксе, о том, как переживала мисс Шелли, о том, что произошло в полутемной комнате, и как потом Вестал сбежала от меня.
Глори села на край стола и обхватила колени руками. Она слушала очень внимательно.
— Ты ей только что звонил…
— Но не мог уговорить секретаршу соединить меня.
— Просто ты не слишком старался.
— Нет, ошибаешься. Я просил передать ей, что звонил.
— Просил передать! О, господи! Когда ты наконец поймешь, что девушке этого мало? Необходимо что-то более существенное. Что-нибудь трогательное… Пошли ей цветы. Букет фиалок, например.
— По-твоему, это хорошая идея? Мне так не кажется. Она подумает, что я ее хочу.
— Что с тобой, Чэд? — Глорита уставилась на меня. — Ты хочешь упустить такой шанс?
— Что ты задумала?
Она закурила.
— Я могла бы использовать часть ее денег. Купила бы роскошную квартиру на Парк-авеню, куда ты смог бы приходить отдохнуть. Это все можно было бы провернуть, если бы тебе удалось заполучить ее миллионы.
— Ты просто рехнулась!
— Неужели ты не понимаешь, что в ее возрасте, да еще с такой внешностью, как у нее, встретить красавчика вроде тебя — это значит влюбиться. Считай, она уже твоя! Играй же наверняка! Послушайся меня, и ты женишься на ней не позже, чем через месяц.
— Жениться на ней! — воскликнул я. — Да это последняя женщина на Земле, на которой я хотел бы жениться. Жениться на ней… Да никогда! Только представить себя связанным с этой высохшей обезьяной на всю жизнь. Ты с ума сошла.
Но Глорита была увлечена своей идеей.
— Нет, ты только представь! Быть женатым на семидесяти миллионах! — мечтательно проговорила она. — Представь себе это.
Я хотел возразить, но Глори не дала мне вставить слово.
— Предположим, что ты женишься на ней. Это же не означает, что тебе нельзя будет пойти развлечься. А я всегда буду ждать тебя в своей роскошной квартире. Посмотри на это с другой стороны. Как ты думаешь: сколько времени ты будешь распоряжаться этой четвертью миллиона? Если ты не уделишь мисс Шелли внимания, она станет еще более несносной, и тогда весь твой успех полетит вверх тормашками. Она отберет у тебя деньги при первой же возможности. Женись на ней, и ты будешь купаться в золоте. Будь ласков с ней, и ты получишь все, что только душе угодно. Я же знаю тебя. Ты не пожалеешь, если примешь такое решение.
— Теперь помолчи, Глори, — попросил я. — Мне нужно обдумать твои слова.
Глорита послушно замолчала. Минут десять я сидел, уставившись в потолок, потом резко поднялся.
— Ты решился, Чэд?
— Думаю, да, — ответил я, нахмурившись. — В темноте и не разглядишь, какая женщина лежит рядом с тобой. А семьдесят миллионов, они и в темноте — семьдесят миллионов, как на них ни смотри.
