Марина Серова - Выбор Клеопатры
— Наверное, это вы меня ждете?
— Если вы — Надя Морозова, то я жду именно вас, — сказала я, мягко улыбнувшись.
— Простите, я немного задержалась. — Девушка повесила короткую дутую курточку нежно-розового цвета на спинку стула, села и сказала, смущаясь: — Наверное, надо взять что-нибудь… Я попрошу меню.
— Не беспокойтесь, я уже заказала кофе и пиццу, правда, на свой вкус, с ветчиной. Не возражаете?
— Мне все равно.
— Надя, давайте не будем отнимать друг у друга время.
— Понимаю, время — капитал работников умственного труда. Так часто говорил Андрей Владимирович.
— Он был прав. Надя, расскажите мне все, что, по вашему мнению, может помочь найти убийцу вашего босса.
— Но я ничего не знаю, — сказала она и покраснела нежным румянцем невинности.
— Так, кажется, быстрого разговора не получится. Придется мне клещами вытягивать из вас информацию.
— То есть как это — клещами? — Морозова округлила свои огромные глазищи.
— Конечно, не в прямом смысле, а фигурально. Итак, вопрос первый — у Шорникова были проблемы с бизнесом?
— Нет, во всяком случае, мы… я о них ничего не знала.
— А если хорошенько подумать?
— Мы уже думали об этом, но ничего такого не пришло в голову.
— Кто это «мы» и в чью еще голову не пришло ничего «такого»?
Надя снова покраснела, а потом сказала:
— Ну мы все, это — сотрудники «Феррума»…
— Понятно, коллективный разум оказался несостоятельным. Перейдем к частностям. Был ли Андрей Владимирович в среду в офисе?
— Да, был.
— Весь день?
— Нет, он ушел перед обедом и больше в офис не возвращался, — ответила скороговоркой секретарша.
— А куда он ушел?
— Не знаю, — пожала плечами Морозова.
Принесли пиццу. Я подождала, когда официантка уйдет, и спросила:
— То есть вы никогда не знали, куда отлучался в рабочее время ваш шеф? Или он только в тот день ничего не сказал вам?
— Обычно Андрей Владимирович говорил, куда уезжает и насколько, а в этот раз действительно ничего не сказал.
— А как вы сами думаете — куда он мог направиться?
— Я тогда подумала, что он просто решил пораньше пообедать. На час у него была назначена встреча с оптовым покупателем. Человек прождал его полтора часа и ушел, сказав, что никаких дел иметь с нами не желает, а будет работать напрямую с металлургическим комбинатом.
— Вы звонили шефу на мобильник, чтобы напомнить ему об этом серьезном клиенте?
— Конечно, я то и дело ему звонила, но он сначала не отвечал, а потом и вовсе отключил мобильник или оказался вне зоны доступа.
— Шорников ушел пешком или уехал на машине?
— Конечно, на машине. Наш офис находится за чертой города. Там раньше металлобаза «Облснабсбыта» была.
— Где он обычно обедает?
— На конечной остановке десятого троллейбуса есть кафе «Ромашка», вот там. А если едет по делам в город, то в разных местах, где удобнее. Иногда дома. Я и в «Ромашку» звонила, Света, официантка, сказала, что его не было. Она нас всех в лицо знает.
— Ясно, а какие отношения были у Андрея Владимировича с женой?
— Не знаю. Он со мной их не обсуждал, — вполне резонно заметила секретарша.
— А вы лично знакомы с Дарьей Олеговной?
— Так, видела пару раз…
— А в среду Шорникова случайно не звонила мужу?
— Ну я не всегда отвечаю на звонки, он зачастую сам снимает трубку. Помню, ему какой-то мужик звонил, — сказала Морозова и посмотрела на часы.
— Какой мужик?
— Не знаю, он не представился. Только он уже несколько дней ему надоедал. Такой вежливый, но тембр голоса жутко противный, сиплый какой-то.
— А разговор с ним вы случайно не подслушали?
— Я не имею такой привычки, — сказала девушка и мило улыбнулась.
— Неужели никогда не возникало такого соблазна?
— Нет.
— Какая вы хорошая секретарша!
— Это в каком смысле?
— Да во всех!
— Это вы сейчас на что намекаете?
— Только на ваши деловые качества. Не подслушиваете, не сплетничаете… Это сейчас большая редкость.
— Значит, вы хотели со мной посплетничать? — Наденька поймала меня на слове и посмотрела с чувством превосходства.
— Вообще-то, мне хотелось бы вас допросить по всей строгости, но иногда в сплетнях больше полезной информации, чем в протокольных вопросах и ответах.
— Да что ж вас еще интересует? — удивилась секретарша «Феррума». — Мы, кажется, уже обо всем поговорили.
— Далеко не обо всем. Меня личная жизнь Андрея очень интересует.
— Он был женат, но вот детей не было.
— А любовниц?
— Без понятия. — Девушка кокетливо подернула плечиками.
— Ну да, я помню, телефонные разговоры вы не подслушиваете. А как насчет служебных романов? Ничего такого не подглядели?
— Кроме меня, у нас женщин практически нет. Нет, есть — в бухгалтерии одна пятидесятилетняя тетка и на складе вторая, но еще старше. Ну, еще уборщицы, так это такой контингент, — Надя махнула рукой, предоставляя мне возможность самой догадаться, мог ли Шорников завести любовную интрижку с поломойкой.
— Надя, а почему вчера вас так напугал мой звонок? — спросила я, резко сменив тему.
— Ну я же не знала, что вас Галина Максимовна наняла! — выпалила она и нежно порозовела.
— А теперь, значит, знаете. Откуда?
— Она мне сегодня звонила…
— Зачем?
— Сказала, что похороны состоятся завтра в двенадцать, и просила оповестить всех сотрудников.
— Значит, вы узнали, что меня наняла Иконцева, и успокоились… Это как-то странно… Разве так существенно, от чьего имени я действую?
— Нет, но просто раньше моей начальницей была Галина Максимовна, и я привыкла ей подчиняться.
— Неужели в таких вопросах надо кому-то подчиняться? Разве вы не хотите, чтобы убийца вашего шефа был скорее найден?
— Хочу, но я не знаю, как этому поспособствовать, — сказала Морозова и сосредоточилась на поедании пиццы.
Я посмотрела в окно и в который уже раз отметила про себя, что мимо пиццерии прогуливается туда-сюда мужчина, съевший всухомятку огромную пиццу. Неужели я так запала ему в душу, что он решил дождаться меня и познакомиться? Конечно, в этом не было ничего удивительного, потому что я пользовалась успехом у мужчин любых возрастов, но теперь интуиция подсказывала мне, что это не тот случай.
— Надя, а это случайно не твой папа маячит за окном?
— Где? — спросила она, вздрогнув от неожиданности, и стала сосредоточенно глядеть в окно, даже привстала. — Там никого нет.
Как назло, мужчина исчез из вида. Раз уж Наденьку совсем не удивило, что такой вариант в принципе возможен, то следовало полагать — мои догадки верны.
— Думаю, что у твоего отца есть серьезные основания за тебя беспокоиться.
— Нет у него никаких оснований! Папа всегда за меня волнуется, потому что он один меня воспитывал. Мама умерла, когда мне было три года.
— А мне показалось, что он тебя страхует, потому что вы знаете, кому Шорников перешел дорогу.
— Разве он меня страхует? Просто подвез меня сюда, мы ведь на окраине Тарасова живем.
— Нет, он не просто подвез, а пришел сюда раньше меня, присмотрелся, не нашел во мне ничего ужасающего, вышел и дал тебе отмашку, что можно заходить. Надя, так почему его испугала твоя встреча с частным детективом?
— Мы же не знаем, кто и за что убил Шорникова! — достаточно громко сказала девушка и с опаской посмотрела по сторонам. В пиццерии было не так много народа, и, к счастью, никто ничего не услышал. — Папа вчера усомнился в том, что вы на самом деле частный детектив. Он решил, что мне может угрожать опасность. А когда Иконцева подтвердила, что наняла вас, он немного успокоился, но все-таки решил сопровождать.
— А почему он отослал тебя на почту, когда милиция опрашивала всех сотрудников «Феррума»?
— Это не специально. Мне действительно надо было отправить заказные письма и взять корреспонденцию из абонентского ящика.
— Подозрительных писем не было?
— Нет.
— А может быть, вы с папой что-то от всех скрываете?
— Нет, что вы! Убийство нашего директора для всех, и для меня в том числе, большая неожиданность.
— А могла ли, к примеру, Дарья Олеговна пойти на такое?
— Что? — Надю здорово удивила эта версия. — Вряд ли, хотя… Нет, думаю, что не могла.
В наушниках зазвучали знакомые голоса — Даши и Галины Максимовны. Сначала они самым официальным тоном обсуждали по телефону предстоящие похороны. Инициатива звонка принадлежала Иконцевой, и с первых же слов стало ясно, что все траурные заботы она решила взять на себя. Даша была с этим не согласна, в итоге свекровь и сноха вдрызг разругались на этой почве. Правда, последнее слово осталось-таки за Галиной Максимовной. Дарья была вынуждена со всем согласиться, потому что мать настаивала на том, чтобы похоронить Андрея рядом с отцом.
