Валерий Гусев - Закон вне закона
- Слушаем вас, - открыл заседание Чача.
То на "ты", то на "вы" - прямо как легкомысленная Лялька, честное слово.
Я встал с фужером кипящей пузырьками воды. На тот случай, если в горле пересохнет.
- Господа бандиты, я пришел предложить вам сотрудничество. - И сделал весомую паузу. Подождал, пока первых секунд недоумение сменилось вторых секунд любопытством, и продолжил: - Поясню. Нахапали вы много, в три горла не сожрать, в три жопы не... Надо делиться.
Вот это понятно. Это на их языке. Даже какое-то облегчение с просветлением промелькнуло во всех глазах. Кроме Чачиных. Этот, похоже, поумнее других будет. Но не долго.
- Это с кем же делиться? - уточнил мордастый Бывалый. Мне даже показалось, что он хочет бросить в меня недочищенный апельсин. - С тобой, что ли?
- Ну, со мной, - уклончиво пояснил я. - Или с народом.
Первым заржал весельчак Тарасик. А потом ржали все.
- Веселый ты парень!
- Ты не артист будешь?
Еще какой. Народный даже.
И я продолжил, когда они устали:
- Вот мое предложение. Все, неправедно нажитое насилием, махинациями и убийствами, всю свою движимость и недвижимость, все свои банковские счета в нашей стране и в ненаших странах вы возвращаете, скажем, государству. В моем лице. И вкладываете все средства в восстановление и развитие городской промышленности и сельского хозяйства района... подождите с возражениями. За это вы будете иметь определенный процент прибыли с этих производств. В соответствии с объемом вложенных средств и степенью личного участия. Причем заметьте: чем выше будут показатели роста, тем больше вы получите. То есть я предоставляю вам возможность активно влиять на дела в наших общих интересах.
По мере того как я говорил, становилось все тише - вплоть до самого нижнего уровня, до мертвой, стало быть, тишины.
Еще бы! От такой дурной наглости не только дар речи потеряешь, всех остальных даров лишишься.
Но все в жизни держится на единстве и борьбе противоположностей. И согласно законам диалектики, тишина сменилась обвальным грохотом. Уронив салфетку, хихикал даже официант или как там его. Для конспирации.
Сейчас они меня качать станут. И на руках в свои закрома понесут.
Чача тоже смеялся.
И я ему улыбнулся.
- А если... если... - корчился, жизнерадостно захлебывался он. Тот самый, кому радоваться жизни осталось всего несколько минут.
- А если... если мы посоветуемся и не примем ваше предложение?
Все замерли в предвкушении. Тарасик даже рот заранее распер для нового смеха в ответ на мои объяснения. Как дитя в цирке, при виде клоуна.
- Если нет? - Я пожал плечами. - Если нет, тогда вот так.- И я медленно и плавно - чтобы не ухлопали раньше времени, решив, что я хватаюсь за необнаруженный при обыске пистолет,- достал из кармана листок с цитатами. - Тогда вот так. Это несколько выдержек из ваших "характеристик". - И я огласил некоторые для примера. - Как видите, все вывместе взятые и каждый по отдельности - заслуживаете по совокупности деяний смертной казни.
Ну, это не смешно. Это неописуемо глупо. И так же нагло.
- Через повешение? - зловеще разрядил обстановку бывалый.
- Сами выберете. Что кому милее. У меня свой УК, по принципу: око за око. Вот ты, например, утопил своего конкурента в бочке с бензином. Причем гуманно: за несколько раз. А строптивого лавочника уморил побоями и голодом. Пожалуйста, выбирай, я не возражаю... Так что, господа бандиты, сдавайте оружие, распускайте свое воинство и включайтесь в мирное созидание, чтобы упорным и самоотверженным трудом заслужить снисхождение народа. Пока я даю вам такую возможность.
- Господин Серый... - медленно и взвешенно начал резюмировать Чача.
По глазам, по тону я уловил, что он, конечно, полон сомнений, не находит решения, потому что сообразил наконец-то - Серый не пришел бы с такими наглыми требованиями, если бы не был уверен в своей безопасности. Но почему он в ней уверен? И не пахнет ли опасностью от этой безопасности?
- Господин Серый, а вы сами каким путем предпочитаете отправиться отсюда туда, - он показал пальцем в небо, - быстро или медленно?
Правильно, что товарищем не назвал. Это оскорбительно.
- Сожалею, что вы не врубились. Даю разъяснение: здание блокировано моими людьми. И поскольку никто из вас ничего не заметил, то ясно, насколько это серьезно. Здесь у меня шестьдесят парней, хорошо обученных беспощадно справляться с такими, как вы. Каждый из вас, каждый ваш охранник взят на прицел. Разделать вас - это просчитано - одна минута с небольшим, включая контрольные выстрелы. Доказательства нужны? Пожалуйста.
Я торопился. И так затянул: кое-кто, не выдерживая, уже начал привставать со своих мест, чтобы растерзать меня собственными руками. Или зубами.
Достал свою блестящую зажигалку - она пустила солнечный зайчик в окно за спиной и дальше - в далекое ясное небо,- щелкнул и приказал в нее:
- Внимание. Здесь Серый. Акция!
Выстрела не было слышно.
Пуля почти беззвучно прошила бронированное стекло, прошла мимо моего правого уха и влепилась Чаче Щеглову точно в лоб.
Удар отбросил его назад, и он упал на спину вместе со стулом.
На секунду все замерли. И я в том числе.
Потом кто-то завизжал, кто-то бросился к Чаче, а остальные- к стенам, прижались к ним, ища защиты.
- Это бесполезно, ребята, - сказал я, не выпуская из рук зажигалку. Я, в общем, пошел. Вы тут приберитесь, подумайте. А завтра в это время жду вашего полномочного представителя в Замке. Кстати, ваш засадный полк там разгромлен, остатки его арестованы и ждут решения своей участи. Скорее всего, она будет такой же, - я кивнул на распростертого на полу Чачу, ноги которого еще подергивались.
И вышел из банкетного зала с овальным столом. И никто не остановил меня и не выстрелил в спину. И на выходе не было проблем.
Правда, на красивой машине к мосту не отвезли. Зато у ворот меня ждал в "уазике" мой верный Майор. И когда я сел рядом с ним, он крепко сжал мне руку.
И закурил изо всех сил. Переволновался, наверное. Да и я - тоже.
- Сон в руку, - приветствовала нас Лялька по возвращении.
- Это как то есть? - потребовал я разъяснений.
- Вы мне сегодня пьяными снились.
Понятно. И я сказал Майору:
- Пошли руки мыть.
- Ну что, на "таможню" двинем? - с трудом произнес майор по окончании трапезы.
- Пора, - тоже с трудом согласился я. - Этот твой Пилипюк такой вредный борщ варит... Никак не остановишься.
- А то! Малоросс потомственный. Знаешь, какое он сало делает, а огурчики?.. Вот я тебе скажу...
- Не надо, - твердо поспешил я. - На сегодня хватит.
Дня на три даже.
На "таможне" обошлось без эксцессов. Репатриируемые вели себя сдержанно и смирно. Выполнили все требования. Оно и понятно: кому хочется, чтобы на месте расстреляли? У одного только вайнаха обнаружили в бардачке перочинный кинжал. Но, похоже, он и сам про него забыл, а мы мелочиться не стали. отпустили с миром.
Деньги они сдали, конечно, не полной мерой. И наркоты отжалели символически - она сейчас догорала в костре, который развели на солярке десантники. Основное добро припрятали до лучших времен, как стартовый капитал нового этапа. Но, однако, это не страшно - найдем. Воровать и грабить легко научиться. Прятать - труднее. Да оно нам способнее, целее будет под нашим присмотром.
Подошли Капитан и трое солдат с мешками денег.
- Куда их? - Капитан толкнул плотный мешок носком ботинка.
- В банк. Открывайте там особый счет. Пожертвования братанов и друганов. В пользу пострадавших от их деятельности.
За шлагбаум, установленный вместо баррикады, уходили одна за другой "шестерки" и "девятки". Машины мы пока конфисковывать не стали, а то пришлось бы выделять средства на проезд.
- Ребят за ними направил? - вполголоса спросил я майора, наблюдая за выездом южан.
- Выделил, конечно. Но результат я и так знаю.
- Да, все не так просто...
И, как дырка в зубе, дернулась мысль об исчезновении Вани Заики. И начальника Горотдела милиции с отеческим прозвищем Семеныч. И главы администрации. Может, конечно, случайное совпадение, а может, эта "тройка" учуяла мои планы и отошла на запасные позиции, силы собирать. Не хотелось бы такого факта. Подобные осложнения преждевременны. Сил у нас пока мало. В основном нахрапом да куражом действуем...
Запищала рация в кармане: Лялька напомнила, что в четыре пополудни мы должны провести "инспекторскую проверку" исправительной колонии.
Я уже от этих напоминаний вздрагиваю, начинаю думать, что не по силам ношу взял. До паники недалеко: чем больше делаешь, тем больше дел впереди возникает.
А и ладно. Уроки истории гласят: главное - ввязаться в драчку, а там посмотрим. А еще они гласят: нужно больше опираться на творчество масс, на их активное участие в социальных процессах. Вот что самое главное, если в драчку ввязался.
Прихватив с собой бывшего зама начальника, а теперь участкового, мы прошлись по Торговым рядам, где шло стихийное "перераспределение" ресурсов. Пока еще вяло и нерешительно. Слишком неожиданной была проведенная акция. Чувства законного удовлетворения аборигены пока не испытывали. Боялись. Боялись ответных мер, возврата прежних хозяев с неизбежной резней, боялись новых "наездов". побаивались милиции.
