Алёна Белозерская - Смерть с пожеланием любви
– Минуту назад ты предполагал другое, – улыбнулась Полина, заметила Сергея и взмахнула рукой.
– Осознал свою ошибку. Этот никогда не признается, кто он есть. Так будем спорить?
– Давай конкретнее, иначе нет смысла делать ставки.
– Подарок для любовника, – прокашлялся Мануэль. – Украшение. Нет, часы.
– Ставлю на романтическое свидание, – едва слышно произнесла Полина. – Двести евро. Плюс ужин в ресторане твоего отца, – добавила она, зная, как Мануэль не любит посещать заведение, в котором царствовал его низкорослый папаша, из-за того, что оба, и заведение, и шеф-повар, выглядели слишком пафосными.
– Идет, – согласился Мануэль и протянул руку Сергею Пиоро, поднявшемуся со стула, чтобы приветствовать гостей. – Доброе утро, мсье Пиоро.
– Здравствуйте, мсье Бийо, – ответил тот коротким, но крепким рукопожатием, что заставило Полину улыбнуться, так как однажды Мануэль заявил, будто рукопожатие геев отличается вялостью, к тому же они дольше обычного не выпускают руку приветствующего из своей. – Мадам Матуа. – Пиоро сделал шаг вперед и расцеловал Полину в обе щеки. – Присаживайтесь.
– Вера даже словом не обмолвилась о том, что вы в Париже, – сказала Полина, взяв в руки меню.
– Она не знает, – улыбнулся Сергей, подозвал официанта и заказал блины с шоколадным соусом.
– Мне с персиками и грецкими орехами. – Полина глубоко вздохнула. – Пожалуй, все.
– Фигуры бережете? Апельсиновый сок, яйца с беконом, тосты с сыром и «эспрессо» со сливками, – попросил Мануэль, смеясь. – Двойную порцию тостов с сыром, – уточнил он и повернулся к Полине: – Это для тебя. Не хочу, чтобы ты ковырялась в моей тарелке.
– Не слушайте его, я хорошо воспитана и ем только из своей тарелки.
– Охотно верю, – ответил Сергей и рассмеялся.
Полина, как и Мануэль, с жадностью вслушались в этот сильный, раскатистый смех, пытаясь обнаружить хотя бы намек на «женственность». Никакой плавности в речи, затянутых гласных и манерности жестов – в общем, полное отсутствие «голубых» проявлений. Смех Пиоро казался жестким, и мягкости в нем практически не ощущалось. Только взгляд мужчины был теплым, но Сергей Пиоро всегда отличался приветливостью и зрительный контакт с ним вызывал массу приятных эмоций.
Полина быстро осмотрела его фигуру и лицо и, едва заметно потянув ноздрями, вдохнула ни с чем не сравнимый запах роскоши, который являлся неизменным атрибутом этого дорогого мужчины.
– Говорите, Вера здесь?
Вопрос удивил Полину, так как она предполагала, что брат и сестра сообщают друг другу о своих поездках.
– Сегодня улетает в Москву. Итак, что вас привело в Париж?
– Если быть честным, то праздник, – ответил Сергей, при этом глаза его радостно засветились. – У нас с Робертом годовщина. Пять лет.
Полина с каменным лицом повернулась к Мануэлю, сделавшему незаметно знак пальцами, что выиграл пари.
– Значит, речь пойдет о подарке?
– Да, – кивнул Сергей и без какого-либо стеснения уставился на Мануэля, по лицу которого блуждала ехидная улыбка. – Мсье Бийо, скажите, вы случайно не потомок военного министра Франции, который занимал этот пост в конце девятнадцатого века?
– Да, – снисходительно кивнул Мануэль. – Ваша фамилия кажется мне также благородной.
– О, что вы! Мой предок, который дал нашему роду это имя, был обычным писарем. Фамилия на самом деле происходит от польского слова pioro, что означает «перо». Так что мы с Верой выходцы из мещан, – рассмеялся Сергей. – Но продолжим, – он взял Полину за руку и поцеловал запястье, что вызвало улыбку на ее губах, так как обычно подобным образом ведут себя либо внимательные мужья, либо опытные соблазнители. – Дорогая, я хочу, чтобы вы устроили для нас особый вечер.
– Свидание? – она блеснула глазами, понимая, что выиграла двести евро и ужин в ресторане.
– Да. Море, вилла и только мы. Сами выберите антураж. Я полностью доверяю вам в этом вопросе.
– Когда?
– К завтрашнему дню, вернее, к вечеру. Успеете?
Он снова пробежался пальцами по руке Полины и повернулся к официанту, подошедшему к их столику с огромным подносом в руках.
– Вовремя, – довольная улыбка озарила его лицо. – Я жутко голоден.
– Где вы остановились? – спросила Полина, подвинув к себе тарелку с тостами, которую заказал для нее Мануэль, и послала лысому воздушный поцелуй.
– В «Отеле Вандом».
– Вы точно не виделись с сестрой?
– Нет, – покачал головой Сергей Пиоро и оглядел ее долгим, пронизывающим взглядом. – Вы сегодня необычайно хороши собой. Новый парфюм, помада, другая прическа.
– Благодарю, – ответила Полина, чувствуя, как щеки залились румянцем, оттого что Мануэль под столом ущипнул ее за бедро и наступил ботинком на ногу. – На самом деле сегодня я не пользовалась духами, на губах обычный блеск, который был на мне в нашу предыдущую встречу, а прическу я не меняла со времен учебы в университете.
– Никогда не научусь говорить приятное дамам, – по-доброму усмехнулся Пиоро, уличенный в лести.
– Но зачем вы пытаетесь угодить мне? – удивилась Полина. – Думала, что это моя работа.
– Видимо, я чувствую себя смущенным в присутствии Мануэля. Всегда было неловко говорить при нем о Роберте.
– Я могу уйти и не доставлять вам неудобство, – приподнялся Мануэль.
– Останьтесь, – Сергей нахмурился, сожалея о сказанном. – Мне нужно привыкать к открытой жизни. Хотя это будет тяжело.
– Что вы имеете в виду? – осторожно поинтересовалась Полина.
– Хочу переехать во Францию, – Пиоро громко выдохнул, словно совершил самое сложное признание в жизни, и вдруг широко улыбнулся.
– К Роберту?
– Ближе его нет никого. Именно эта новость и будет главным подарком к нашему юбилею.
– Он будет рад, – обронил Мануэль, заставив Полину прикусить губу, чтобы не рассмеяться. – Нам всем тяжело вдали от любимых, и мы искренне желаем, чтобы они всегда были рядом.
– Спасибо, – просто сказал Сергей Пиоро. – Однако прошу вас никому не говорить об услышанном.
– Обещаем, – ответил Мануэль.
– Буду ждать от вас новостей, – Пиоро поцеловал Полину в щеку и поднялся. – Продолжайте завтрак, а я пройдусь.
– Сергей, мне составить вам компанию? – спросила Полина и, также поднявшись, приблизилась к мужчине.
Он приобнял ее за талию и участливо посмотрел в лицо. Глубокие серые глаза, темные блестящие ресницы, тонкий нос, гладкая, тщательно оберегаемая от солнца кожа и густые вьющиеся каштановые волосы – Полина Матуа была очень красивой женщиной. Изящная, по-юношески хрупкая, она могла вызвать физическое влечение у кого угодно, однако Пиоро, держа ее в объятиях, испытывал лишь эстетическое удовольствие. Впрочем, сейчас в чертах лица Полины он увидел нечто знакомое и почувствовал, как в груди загорелся огонь. Она смотрела ему в глаза так же, как Роберт – с открытой нежностью. Такой спокойный и искренний взгляд принадлежит только тем, кто ничего не боится, поэтому привлекал внимание и заставлял сердце учащенно биться в груди.
– Хорошего дня, – пожелал Пиоро, кивнул Мануэлю и, отпустив Полину, двинулся к выходу.
– Мне показалось или… он хотел тебя поцеловать?
– Показалось. – Полина присела на свой стул и, схватив стакан, сделала несколько глотков сока. – Но он погладил мою задницу. Представляешь?
Мануэль громко рассмеялся.
– Вот тебе и гомосек, – сказал он, засунув в рот тост, густо намазанный джемом.
– Слушай, Ману, твой предок действительно был военным министром?
– Полина, мой отец наполовину армянин, наполовину русский. На матери он так и не женился, поэтому я ношу ее фамилию, а не папаши. Иначе был бы я Деми, а не Бийо.
– Разве «Деми» – армянская фамилия?
– Это сокращение, – хохотнул Мануэль. – Никому не известный поваренок Карен Демирчян стал знаменитым маэстро Кар Деми. Мама моя лишь наполовину француженка, на четверть еврейка, еще на четверть – итальянка. И в ее роду не было военных, тем более министров. Были пекарь, сутенер, вор, бакалейщик и владелец ломбарда.
– Зачем обманул Пиоро?
– Захотелось почувствовать за плечами мощь великих предков.
– Значит, богатая фантазия, любовь к роскоши и франтовство у тебя от французов, – усмехнулась Полина. – Хитрость и расчетливость – от евреев. Горячность, болтливость и любовь к женщинам – от итальянцев. Рост, наглость, чувство юмора и способность перепить кого угодно – от русских. Сколько же в тебе дерьма намешано!
