Ник Кварри - В опиумном кольце
Все столы у стен и табуреты возле бара были заняты. На эстраде отличный пианист бренчал старые шлягеры, которые люди особенно любят слушать в сентиментальном настроении. В зале было дымно и душно.
Я еще не успел привыкнуть к полумраку, как ко мне уже подошел метрдотель, опытный взгляд которого сразу распознал во мне чужака. Он вырос у меня за спиной, держа перед собой меню, словно щит.
- Пожалуйста, сэр. - Вежливость его была ледяной. - Вы заказывали столик?
- Нет, я хотел бы...
- Боюсь, что в настоящий момент мест нет. Я посоветовал бы вам в дальнейшем всегда заранее...
- Кто руководит заведением с тех пор, как мистера Лоудера не стало?
Он прищурился.
- Мистер Мэссей.
- Он здесь?
- Полагаю, что да. Вы желаете поговорить с мистером Мэссеем?
- Точно!
- Как прикажете доложить?
Но в тот же момент он позабыл обо мне. В дверях появилась пара: чопорный потный тип в смокинге с очаровательной девицей. Лицо метрдотеля превратилось в сплошную улыбку. Он оставил меня и прямо-таки полетел к новым гостям.
- Мистер Джонсон, - щебетал он. - Какая радость снова видеть вас!..
Я немедленно воспользовался его слепой любовью к мистеру Джонсону и направился в противоположный конец зала.
- Эй, вы! - окликнул меня чей-то голос. - Хэлло!
Голос принадлежал молодой девушке, сидевшей за одним из боковых столиков в обществе темноволосого юнца.
Парень был совершенно пьян.
Я не сразу узнал ее, но потом сообразил, что это она сегодня в телестудии показывала мне Ингрид Вэнс. Волосы девицы были распущены и падали на узкие плечи. Она была в черном вечернем платье, совершенно открывавшем ее спину, бока и бюст.
Я ответил "Хэлло" и уже хотел пройти мимо, но она поманила меня пальцем. Другая рука у нее была занята - за нее держался кавалер. Я подошел.
- Вы ведь тот самый парень, который сегодня утром запирался с Ингрид в ее уборной? Ну как, поразвлекались?
- Замечательно! А почему вы не в студии? Ревю вот-вот должно начаться.
- Ревю? Ах, вы имеете в виду ревю Овермана. - Она засмеялась. - Я в нем не участвую. Я только иногда хожу на репетиции - смотреть, как беснуется мой муж. Однажды он лопнет на сто кусков, и этот момент я ни за что не хочу пропустить.
- Так вы жена Элли Овермана?
- Ну конечно! Вам меня жалко? Такой старик муж - и такая красивая молодая жена?
Ее спутник смотрел на меня с пьяным вызовом. Я сказал:
- Мне было очень приятно увидеть вас, миссис Оверман.
- Не уходите, посидите с нами!
- Рут, - заканючил ее спутник. - Ты же обещала, что мы будем одни...
- До встречи, - сказал я и ускользнул.
Я прошел мимо пианиста, открыл маленькую дверь рядом с эстрадой и попал в маленький коридор. На одной двери значилось: "Девочки", на другой "Мальчики". Третья дверь была в конце коридора. Не знаю, почему я не постучал. Вероятно, моя профессия вырабатывает дурные манеры.
Кабинет был выдержан в тех же розовых и черных тонах, что и остальные помещения. Ковер, толстый и мягкий, совершенно заглушал звук шагов. В кресле за письменным столом сидела, откинувшись назад, малокровная блондинка, которую я сразу узнал, вспомнив газетную фотографию: миссис Сибил Лоудер.
Маленький жилистый мужчина, облокотившись о письменный стол, низко наклонился над ней и что-то говорил. Он говорил тихо и слов я не расслышал. На нем был белый смокинг и белые брюки. Лицо было жестким и неприятным. Маленькие черные усики только подчеркивали его злобное выражение. Сибил Лоудер смотрела на него снизу вверх с видом глупой мышки, которую гипнотизируют.
Я кашлянул.
Мужчина резко обернулся и посмотрел на меня бесцветными рыбьими глазками. Его узкие бескровные губы шевелились, словно перед тем, как обругать меня, он пробовал ругательства на вкус.
- Чем могу служить?
- Честер Мэссей? Моя фамилия - Барроу. Частный детектив. Жена Харриса Смита уполномочила меня выяснить, что произошло с ее мужем.
Сибил Лоудер сказала удивленно:
- Что выяснить? Он убил Стю, а какой-то полицейский застрелил его. Это все.
Мэссей ничего не сказал.
- Миссис Смит тяжело примириться с мыслью, что ее муж - убийца, сказал я. - У нее есть сын, который все это принимает близко к сердцу.
- Смити убил Лоудера, - сказал Мэссей спокойно и вежливо. - С этим ей придется примириться.
- Вы вполне уверены, что узнали Смита в человеке, убегавшем через эту дверь? - спросил я, кивнув на дверь в дальнем углу кабинета. - Я слышал, вначале вы не были уверены в этом.
- Это правда, - согласился Мэссей. - Я видел его только со спины и сразу подумал на Смити. Кроме того, я вспомнил, что он давно уже был обозлен на Лоудера. Он был уволен за два дня до этого, потому что ежедневно опаздывал на работу. Но, повторяю, я не был уверен. Поэтому и не сразу сказал полиции о своем предположении. Но даже когда сказал, и то предупредил, что утверждать это под присягой откажусь.
- А теперь вы уже уверены?
- Полиция нашла у Смита в комнате бриллиантовую булавку Лоудера. Кроме того, он ведь сознался.
Я посмотрел на Сибил.
- После смерти мужа заведение унаследовали вы?
- Да, теперь оно принадлежит мне одной, - подтвердила она.
- Барроу, - сказал Мэссей, приняв решительную позу. - Вы узнали более, чем достаточно. Если желаете узнать еще что-нибудь, обратитесь в полицию.
- А вы, значит, теперь здесь новый хозяин?
Лицо его напряглось, но вместо него ответила Сибил:
- Конечно! Я доверила Честеру управление кабаре. Он, безусловно, будет делать это лучше, чем Стю.
- Похоже, вы не очень-то оплакиваете своего супруга?
Она пожала плечами.
- А почему я должна оплакивать всякого юбочника? Он и за финансирование мюзикла взялся только для того, чтобы завязать там любовные связи. Он считал меня дурой, но я-то видела его насквозь.
Мэссей торопливо вмешался:
- Я вам уже сказал, Барроу. Хватит! Вы не официальное лицо и не имеете права вмешиваться в дела предприятия!
- Дела предприятия? - улыбнулся я. - Я вижу, смерть Лоудера оказалась для вас весьма кстати.
Мэссей вынул руки из карманов. В одной из них он держал нож. Он нажал кнопку, и из рукоятки выскочило длинное лезвие.
- У вас слишком большой рот, - прошипел он. - Но сейчас я его немного увеличу. От уха до уха...
Мой желудок превратился в твердый холодный камень. Привстав на цыпочки, я уклонился вправо. Лезвие скользнуло в том же направлении. Я спружинил влево - и он не успел отреагировать. Схватив обеими руками его запястье, я проскользнул у него под мышкой и сделал полный оборот на месте. Теперь он оказался ко мне спиной, рука с ножом была прижата к его лопаткам. Он попытался затылком ударить меня в лицо, но я задрал его руку выше и сильно толкнул вперед. Он ударился головой о письменный стол и упал лицом на ковер. Он не потерял сознание, но был слишком оглушен, чтобы сразу подняться.
Перегнувшись через стол, Сибил Лоудер посмотрела на него.
- Однако, здорово... - сказала она.
Дрожащей рукой я вытер пот со лба.
- Всегда очень нервничаю, когда меня пытаются пырнуть ножом.
Она посмотрела на меня и слабо улыбнулась.
- Я видела.
Нервы мои постепенно успокоились. И тут мне что-то вспомнилось из того, что говорила Сибил.
- Скажите, ведь ваш муж перед смертью собирался финансировать это ревю?
- Да, он хотел вложить деньги в бродвейский мюзикл "Небоскреб из шелка". Название, и то идиотское! Пусть они теперь поищут другого болвана...
- В этой пьесе должна была играть Ингрид Вэнс?
- Да, она тоже из этой шайки.
Эту новость мне надо было переварить.
- Должно быть, ваше кабаре - настоящее золотое дно? Ведь постановка бродвейского мюзикла должна сожрать уйму денег!
- Не знаю. Я ничего не понимаю в этих делах и ни во что не вмешиваюсь. Теперь этим будет заниматься Честер. Конечно, если встанет...
Я посмотрел вниз на Мэссея.
- Встанет. И вы проведете с ним еще немало приятных часов - как только у него перестанет болеть голова.
Я подошел к двери и оглянулся. Поставив локти на колени и уперев ладони в подбородок, Сибил с интересом наблюдала за попытками Мэссея подняться на ноги.
Глава 8
Пришлось снять комнатку в гостинице. Если охота за мной, Лореттой и Кемпом - дело рук банды гангстеров, то надо приноровиться к их методам работы. Свои планы они, как правило, увязывают с повседневными привычками своих жертв. Если они твердо решили убрать меня, необходимо, для того, чтобы уцелеть, никогда не оказываться там, где они меня ожидают, и не делать ничего, что они могут предвидеть.
Я снял номер с телевизором. Но перед тем, как включить его, взял телефон и набрал номер Артура Кемпа. Жене пришлось поднимать его с постели. Состояние его было все еще жалким: желудок отказывался принимать пищу, нервная система была расшатана. Врач советовал провести несколько дней на юге, но этому мешало состояние банковского счета.
Я высказал ему свои соболезнования и перешел к делу. Меня интересовал Парк Пауэрс. Кемп сказал, что ему не удалось обнаружить ни малейшего следа Пауэрса. Он встречался с его друзьями, сослуживцами и работодателями. Но никто ничего не слышал о нем с того дня, как был убит Лоудер.
