Анна Данилова - Прекрасный возраст, чтобы умереть
Альберт, прошу вас, давайте уже все по порядку. Начните рассказывать, как вы решили поехать на озеро.
– Стоял октябрь, ночью и утром было уже холодно, пахло зимой. Обычно мы выезжаем с Валей на озеро в теплое время года. Но в тот раз она сказала, что устала, что много работала, что у нее болят руки и спина… Вы, я думаю, не в курсе, насколько трудна работа скульптора. Это тяжело физически, кроме того, это работа грязная, пыльная… Словом, она хотела на свежий воздух. Ну, пикник так пикник. Я все организовал…
– Так, стоп! Кто-нибудь знал о том, что вы собираетесь на озеро?!
– Не знаю, может, сестра… Не знаю точно… Но никто из посторонних, да мы ни с кем и не общались. Так вот. Я, повторяю, все организовал.
Взял корзину с едой, угли, барбекю, теплые одеяла, складное кресло, ее любимое… Когда мы приехали, рядом никого не было. Тишина. Прохладно было, это да. Но я Валю так устроил, одеялами укутал, она даже уснула…
А потом приехали эти… Целая компания! Не знаю, чего их принесло на озеро в такой холод!
– Что за люди? Сколько их было?
– Восемь человек. Четыре девушки и четверо мужчин. Сразу музыку включили, началась обычная пьянка. Люди, когда выпьют, не контролируют себя. Орут, песни горланят, типа караоке. Потом костер разожгли, шашлыки там, все такое прочее. После шашлыка снова костер развели, начали через огонь прыгать. А мне все видно и слышно. Идиоты! Аттракцион страха, так они назвали эти прыжки. Знаете, мне даже хотелось подойти к ним и предостеречь, что, мол, опасно все это. У меня так двоюродный брат сгорел. Правда, он механиком был, и они с друзьями устроили такой же вот пикник неподалеку от своей мастерской, Олег был в промасленном рабочем комбинезоне. Прыгнул, комбинезон прямо вспыхнул на нем, загорелся… Восемьдесят процентов ожогов, он умер в больнице…
– И что, подошли? Что-нибудь им сказали? Может, вы поскандалили?
– Нет, не подошел. Это от них один парень пару раз подходил, все вина предлагал. Говорил что-то про пассивный и активный отдых, мол, мы с виду такие молодые, а отдыхать не умеем. Что надо бы винца тяпнуть и все такое. Я сказал, что мы отдыхаем. Я даже не просил их не шуметь, потому что знал – ничего не поможет. К тому же с пьяными вообще опасно разговаривать на подобные темы. Будет конфликт, кто-нибудь попытается разрешить его с помощью кулаков, а я боец – никакой. Никогда в жизни не дрался. Меня в школе били, это правда, и я никогда не мог дать отпор. Меня отец учил разбираться с людьми при помощи доводов, разговоров. Но, понятное дело, на пьяных это не распространяется.
– Вы хотите сказать, что никакого конфликта не было, то есть не было причины вам за что-то там мстить…
– Конечно нет! Понимаете, перемещаться нам в другое место тоже не имело смысла. У нас тоже был костер, мы жарили на углях мясо. Да и место это было наше, понимаете?
– В смысле?
– Мы с Валей познакомились много лет тому назад как раз на озере. Она была со своей сестрой и ее парнем, а я – со своей девушкой. В отличие от этой компании у нас все сложилось наилучшим образом. Мы познакомились, объединились, устроили общий такой пикник. Оказались приятные, тихие люди. Я тогда, как увидел Валю, сразу влюбился в нее. Мы обменялись телефонами, сначала перезванивались, потом начали встречаться. Я знал, что она занимается скульптурой, что снимает жилье, что бедствует. Я немного помогал ей материально, помогал ей делать каркасы к ее скульптурам, и еще тогда удивлялся ее работоспособности и тому, как ее тянет к крупным формам. Она была такая миниатюрная, хрупкая… Знаете, мне сейчас стыдно об этом вспоминать, но в какой-то момент я понял, что она тяготит меня. Мне хотелось взрослых отношений, у меня уже была женщина, опытная, зрелая, она давала мне все, что я хотел… А с Валей было все как-то трудно. Она была закрыта, она еще не раскрылась как женщина.
– И вы с ней расстались?
– Да. Мне как раз надо было уезжать в Москву, у меня там жил отец, он сильно болел, и мы с мамой знали, что его дни сочтены. У него там была другая семья, дочь… Мама сказала, что если я не появлюсь там, то лишусь наследства. А мой отец был небедным человеком. И, знаете, мне тогда было не стыдно за свои мысли. Ведь я считал, что имею полное право хотя бы на одну из трех его квартир. Когда я приехал, он был еще жив. Он сказал, что испытывает стыд за то, что бросил нас с мамой, что знает, что умрет, и поэтому позаботился о нас и оставил завещание… Короче, после его смерти (а умер он буквально через неделю после моего приезда) приехал нотариус и прочитал завещание. Он оставил мне квартиру и приличную сумму денег моей матери. Все это я рассказываю к тому, что меня действительно тогда долго не было в городе, и я был даже рад этому, рад, что мы расстаемся с Валей таким вот как бы естественным образом… Просто я уехал, и все. Ну а потом я закружился по жизни, строил свою карьеру, у меня были взлеты и падения, затем я женился, развелся…
В местных газетах время от времени появлялась информация о Валентине Соляных, талантливом молодом скульпторе. И я радовался ее успехам, выставкам, поездкам за границу… Представляете, мне тогда казалось, что она так расцвела в творческом плане именно потому, что меня рядом не было, что я не отнимал у нее время, внимание. Конечно, потом, когда мы встретились…
– Когда вы встретились с ней, то были уже разведены?
– Разумеется, это произошло задолго до нашей встречи! Так вот, когда мы с Валей встретились и я понял, насколько ее люблю, мне было стыдно за свои поступки. Ведь если бы я ее тогда, совсем юную и невероятно талантливую, поддержал материально, если бы я помог ей обустроить мастерскую, да если бы просто кормил и одевал тогда, снял ей теплую квартиру, то она бы расцвела гораздо раньше, и если бы даже не полюбила меня, то хотя бы была мне благодарна. Но я был эгоистом…
– Послушайте, – мягко перебила его Лиза, – прошлого уже не вернешь, и это хорошо, что вы осознаете все свои ошибки и заблуждения. Но вы хотя бы сейчас, в память о Валентине, помогите нам найти ее убийцу. То, что вы признались в преступлении, которого не совершали, я вот лично могу расценить исключительно как желание спрятаться от реальности, от всего того, что могло бы вам напомнить о Валентине и причинить боль. С одной стороны, я вас понимаю, но с другой – не совсем. Вам что, действительно не приходило в голову, что вместо того, чтобы гнить в тюрьме и ждать конца, а я уверена, что вам здесь не сладко, что вам тяжело, что вы часто болеете и проводите свои дни в тюремной больнице… Так вот, неужели вам не приходило в голову все свои усилия, весь свой эмоциональный, умственный и физический потенциал пустить на поиски убийцы вашей любимой женщины?!
– Да я все понимаю… Вернее, недавно начал понимать, что впустую трачу свое время. Но тогда, сразу после того, как все это случилось, мне действительно хотелось, чтобы все поскорее закончилось и меня оставили в покое. Чтобы я остался наконец наедине со своим горем. Да, я слабый человек, и мне стыдно…
– Я предлагаю вам использовать представившийся вам шанс сделать что-то для Валентины хотя бы в память о ней, я уже говорила.
– Но что я могу, находясь здесь?
– От вас требуется только информация. Пока что. А потом, когда мы найдем настоящего убийцу и вас отпустят на свободу, у вас появится возможность прикоснуться к творчеству Валентины, показывать ее работы людям, организовывать ее выставки, быть может даже, вы напишете о ней книгу. Как вам такая перспектива? Во всяком случае, вы снова вольетесь в настоящую, реальную жизнь, почувствуете себя здоровым и свободным от своих страхов, и у вас появится новый смысл. К тому же я вполне допускаю, что с течением времени и в вашей личной жизни произойдут перемены, вы встретите другую женщину, с которой у вас сложатся теплые отношения… Вы еще молоды, у вас впереди целая жизнь, долгие годы счастья… Не следует себя хоронить, Альберт.
– У вас хорошая энергетика, – суховато сказал Гинер, потирая большим пальцем колючий подбородок. – Я согласен. Возможно, где-то на подсознании я ждал нечто подобное. Ждал, что когда-нибудь мне придется всю эту историю всколыхнуть, вспомнить, чтобы обозначился основной, главный нерв этого преступления.
– Вот и славно. Итак. Вы приехали на озеро. Там поблизости веселилась компания. Вы с ними каким-нибудь образом контактировали?
– Вот только этот эпизод, когда один из парней пришел, чтобы пригласить нас с Валей к ним, чтобы выпить. Я вежливо отказался, и он ушел. Все, больше ничего такого не было.
– А вы сами можете предположить, что Валю убил кто-нибудь из этой компании?
– Если честно, то нет. Понимаете, они все время были на виду. Вернее, нет, конечно, они были за кустами, но их поляна хорошо просматривалась, я видел, что они делают, как едят, пьют, смеются, прыгают через огонь… Говорю же, я сдерживал себя, чтобы не пойти и не предупредить их, что прыгать через огонь опасно, тем более что они пьяные…
