Ирина Волк - Тайна старого замка
Видимо, оператору наскучило показывать эту живописную картину, и камера скользнула вбок.
Знакомая архитектура, подумала Наталья. И лица знакомые, вернее, одно лицо — Карины Чилпаевой. Рядом с ней — красавец-блондин, уверенный в себе, с характерной начальственной осанкой и орлиным взором, видимо, мэр Игорь Сергеевич. Дальше еще какие-то люди. Почему они высыпали на улицу? Покрасоваться перед камерой? Странно.
А вот и окружающие пейзажи, сам городок, окрестности, река, холм, развалины…
Камера вернулась к дверям мэрии.
Черный катафалк, венки.
А-а-а, да это же похороны. Сегодня хоронят вице-мэра.
— Эти люди пришли проводить Виктора Скрипова в последний путь, — вещал между тем Касимов. — Посмотрите, какая скорбь на их лицах!
Оператор предусмотрительно дал широкую панораму, но Наталья заметила, что участники похорон не выглядят даже слегка опечаленными, скорее, вид у многих был скучающий.
— И в эту тяжелую минуту другие люди начинают чернить честное имя покойного. И это неудивительно! Он убит — в самом расцвете сил! И для того, чтобы скрыть свой позор, чтобы отвести подозрения от темных делишек своего сослуживца, они решили обвинить во всем жертву. Того, кто уже не сможет дать им достойный отпор…
— Какая гадость, — с ненавистью прошипела Наталья и выключила телевизор.
Итак, Таро.
Россыпь цветных картинок. На кровати, на полу…
Видимо, вскакивая за трубкой, она нечаянно смахнула колоду, разрушив расклад.
Ну что ж. Карты и так уже наобещали столько зла и предательства, что узнавать остальное, наверно, и не стоило.
Глава 6
Его червонцы будут пахнуть ядом
Владимир хмуро смотрел на жалкую стопочку бумаг, сиротливо притулившуюся в углу стола.
Первые результаты проверки не радовали.
Для того чтобы возбудить уголовное дело, одних подозрений мало. Решающее значение имеет установление данных, подтверждающих факт совершения преступления. А данных не было. Ничего, кроме интуитивного предчувствия и сомнения. Но с этим к начальству не пойдешь. А в бумагах, лежащих на столе, ничто не свидетельствовало о коррупции.
Никто не писал жалоб, не звонил по телефону доверия, ни один аудитор не отметил никаких нарушений в деятельности мэрии. Скорее наоборот: все было ясно и прозрачно, как в раннее весеннее утро. Вот такое, как сегодня.
И все-таки что-то было не так.
Владимир поднял трубку, набрал номер судмедэксперта.
— Привет, Настасья, — обрадовался он, услышав знакомый голос. — Данные по Иволчеву уже есть?
— Да, только что закончили.
— Ну и?..
— Самоубийство. Положение тела, траектория пули, следы пороха на пальцах — все сходится. Никаких сомнений.
— И на том спасибо, — вздохнул он, кладя трубку.
Все-таки самоубийство…
Можно убить человека, сымитировав самоубийство: тело упадет как надо, и направление выстрела будет соответствующим, и отпечатки на пистолете будут в тех местах, где и должны быть, но подделать следы пороха на руке — это сложно. Нужно, чтобы эти следы совпадали и по химическому составу, и по месту расположения на коже.
Внезапный Наташин звонок и рассказ о репортаже Касимова стал прекрасным поводом заглянуть в убойный отдел к Максиму Тропинину, занимающемуся делом Скрипова — Иволчева. Но тот, похоже, был полностью согласен с версией журналиста:
— Посуди сам, — сказал Максим Воронцову, — есть посмертное письмо, есть результат экспертизы, подтверждающий факт самоубийства. Что тебе еще надо?
— Но Скрипов убит из другого оружия. И оно не найдено.
— Ну и что?
— Чистый, не имеющий истории зарубежный пистолет. Тебя это не удивляет?
— Нисколько. Сам знаешь, какое количество импортных стволов у нас развелось.
— И все же есть в этом нечто странное…
— Нет! — повысил голос Тропинин, указывая на стеллаж, сверху донизу заполненный папками с делами. — Вот, смотри! Я каждый день с таким сталкиваюсь. Брат зарезал брата и после этого сделал себе харакири… Муж застрелил жену и тут же застрелился сам… Дочь отравила мать и выбросилась из окна… Это происходит на каждом шагу!
— Но Скрипов сотрудник полиции, начальник УВД…
— Тоже не редкость. Значит, было из-за чего стреляться.
— Ты прямо как Глеб Жеглов рассуждаешь.
Тропинин тяжело поднялся, подошел к стеллажу, почти не глядя, достал папку, протянул Воронцову:
— На, изучай, Шарапов, если времени не жаль, а у меня других дел по горло.
Может быть, на самом деле все чисто, и нет в этом городке никакой коррупции, и действительно Иволчев застрелил Скрипова исключительно из личной мести, а потом, раскаявшись, покончил с собой. Как там у него в предсмертной записке? «Я ненавидел его за то, что ему всегда везло…» Странный повод для убийства. Да и так ли успешен этот Виктор Скрипов? Даже в сравнении с Иволчевым?
Владимир вытащил из стопки папку, раскрыл, полистал, нашел биографию Скрипова.
Виктор Скрипов… родился в 1971 году в Москве… Отец Чернов Антон… умер в 1996… похоронен… Мать Скрипова Ирма… умерла в 1996…
Закончил МГИМО, кафедра управления внешнеэкономической деятельностью… кандидат наук. Работал в…
Хм, да он почти и не работал. Странно, что при таком блестящем образовании столь скромный послужной список. Какая-то полиграфическая фирма, овощной склад, мелкая строительная компания. И везде он — внештатный консультант по организационным вопросам. И два года — как раз перед назначением на должность вице-мэра — безработный…
В каком-то смысле действительно везение. Вот только за какие заслуги он мог получить такое назначение?
Ага!
В 2009 году мэрия объявила открытый конкурс на замещение должности главы Департамента земельных и имущественных отношений городской администрации. Скрипов прислал резюме и план по реорганизации работы департамента, которые были одобрены и приняты.
Сухая справка. Что она может рассказать о том, как все происходило на самом деле? Как Скрипов узнал о готовящемся конкурсе, кто рассматривал его резюме, кто давал экспертную оценку проекта, кто принимал участие в жюри этого конкурса? Вопросы, вопросы… В справке нет ответов ни на один из них.
Ну что ж. С этого и надо начинать.
Он снова поднял трубку.
— Шаров слушает! — мгновенно откликнулся его новый стажер.
— Вот что надо сделать, Коля…
* * *Вечером Воронцов сидел в кабинете генерала Чистякова.
Бесцельно помешивая давно остывший чай и устало глядя на экран что-то негромко бормочущего телевизора, хозяин кабинета, казалось, даже не слушал Владимира.
— Необходимо провести комплекс оперативно-розыскных мероприятий. С привлечением технических служб. Понадобятся как минимум пять точек, аналитическая разведка и, конечно, выезд на место с проверкой финансово-хозяйственной деятельности. Предлагаю подключить наш отдел по борьбе с ОПГ и легализацией. Вопервых, надо выявить всех участников организованного преступного сообщества, их деловых партнеров, а главное — работников государственных органов, имеющих коррупционные связи с организаторами преступного бизнеса. Ясно же, что именно они обеспечивают преступникам безопасность и безнаказанность, способствуют легализации денежных средств и имущества. Вовторых, необходимо найти источники информации внутри города…
— Вон, — ткнул пальцем в экран телевизора генерал, — послушай, что тебе четвертая власть советует. Откуда он, кстати, знает, что мы интересуемся Скриповым и делами мэрии?
На экране витийствовал Касимов, обвиняющий правоохранительные органы в раздувании дела, которого нет, — шел повтор дневной передачи.
— Тебе же ясно объяснили: город кристальной чистоты, чиновники белее снега зимой, — саркастически хмыкнул генерал. — А этот Иволчев… Ты ведь с ним учился, да?
— Да, Андрей Данилович, учился. И не считаю, что он мог убить человека. Тем более по такому идиотскому поводу.
— А вот пресса считает. Уверена даже, — все с той же горькой усмешкой сказал Чистяков. — Можешь доказать, что прав ты, а не журналист?
— Пока нет, — с горечью признался Воронцов.
— То-то. У тебя ровно десять дней. Докладывать будешь каждые три дня. Технические возможности появятся, когда нарисуются фигуранты. Собирай материалы. Что-то конкретно можешь сейчас доложить?
— Пока не готов, — согласился Владимир. — Но скоро буду…
— Скоро? Факты, где факты?
— Фактов, действительно, мало, но они есть. Вот, например, назначение Скрипова на пост вице-мэра…
— Это я уже слышал. И что это доказывает?
— Разрешите нам эти доказательства поискать.
— Только в том случае, если есть что-то еще. Более серьезное.
— А эсэмэска Хомутовой?
