Сьюзан Спанн - Кошачьи когти
– Они и так уже знают, где ее искать. – Улыбка исчезла с губ Маюри. Выражение ее лица стало жестким, когда она посмотрела мимо Хиро на досинов, стоящих во дворе. – Вы найдете ее в доме Плавающих Слив в Понто-тё.
Пока они не дошли до моста, отец Матео хранил молчание. Переходя реку, он спросил:
– Почему мы ушли? Нам нужно было поговорить с другими женщинами. Кто-то наверняка что-нибудь да слышал.
– Думаешь, они сказали бы нам правду? – Хиро не ждал ответа. – Маюри что-то скрывает, а ее девушки поддержат ее в любом случае. По крайней мере до тех пор, пока мы не узнаем достаточно, чтобы их переубедить.
– Ну, Маюри хотя бы помогла нам с поиском Умехи, – сказал священник. – Хотя я и не понимаю, зачем тебе это.
– Если наследник покойного склонен к насилию, полезно узнать, насколько далеко он может зайти.
* * *
Дом Плавающих Слив лежал в самой глубине Понто-тё. Крошечный двухэтажный домик был зажат по бокам двумя борделями. Верхние этажи зданий нависали над земляной дорогой, почти скрывая ее в своей тени, отчего было достаточно трудно прочитать, что написано на вывесках. Закат же в свою очередь превращал грязные переулки в сияющий рай бумажных фонариков, шелковых кимоно и раскрашенных лиц. Однако в дневное время Понто-тё напоминал Хиро престарелую проститутку без макияжа.
– Это он? – спросил отец Матео, когда они остановились у двери.
Хиро попытался посмотреть на чайный дом глазами иезуита. Сосновый фасад обветрился до серовато-коричневого цвета, а под карнизами пролегли темные пятна гнили. Второй этаж нависал над переулком, почти касаясь верхнего этажа борделя, стоящего через дорогу. Никаких каменных псов или вишневых деревьев, украшавших вход. Вместо этого – лишь вывеска, на которой от руки было написано: "ПЛАВАЮЩИЕ СЛИВЫ".
– Это же бордель, – сказал отец Матео.
– Похоже на то. – Хиро не разделял обеспокоенности священника.
Он постучал. С той стороны послышались шаги, и дверь открыла женщина. Ее бледно-голубое кимоно и узкий пояс говорили о том, что это служанка. Увидев мечи Хиро, она низко поклонилась. Когда женщина выпрямилась, она заметила священника. От удивления у нее открылся рот и широко распахнулись глаза. Она попыталась скрыть свои эмоции, поклонившись во второй раз, но этого времени ей не хватило, чтобы восстановить над собой контроль.
– Это Дом Плавающих Слив? – спросил Хиро.
– Да, сэр, но, к сожалению, до вечера мы закрыты. Тысяча извинений. Девушки сейчас отдыхают.
– Мы здесь не в качестве посетителей, – сказал Хиро.
Женщина сцепила руки и закусила губу. Хиро прекрасно понимал ее смятение. Она не могла пригласить их войти, поскольку это грозило навлечь на себя гнев хозяйки. Но оставить самурая и чужеземного священника на пороге – показать отсутствие всякого гостеприимства.
– Мы здесь по официальному делу, – добавил Хиро. – Пожалуйста, позовите хозяйку.
Женщина поклонилась и поспешила прочь.
– Ты солгал, – сказал отец Матео.
Хиро удивленно приподнял бровь.
– Не больше, чем ты солгал Нобухидэ. Кроме того, я здесь по служебным делам. Нобухидэ ведь официальное лицо, так что я хочу знать о его делах.
Священник не улыбнулся в ответ.
Досада Хиро стала еще больше.
– Я же ничего не говорю насчет твоей лжи в чайном доме.
– Это другое. Я так сказал, чтобы спасти Саюри жизнь.
– То есть ты как бы договорился со своим Богом?
Отец Матео промолчал в ответ.
Хиро рассмеялся и напряжение спало.
– Так я и думал. – Он стал серьезным. – Я не просил, чтобы меня во все это втягивали, и до сих пор не согласен с твоим решением, но теперь мы в этом по самые уши. Поэтому я сделаю все возможное, чтобы твоя голова осталась у тебя на плечах. Ложь – это всего лишь начало.
Хиро с отцом Матео вошли в дом и сели на скамью, стоящую вдоль левой стены. Желтоватая бумага была натянута на деревянных решетках. В воздухе витал запах гари, обычно остающийся от приготовления дешевой жирной пищи, которую, к тому же, не убрали на ночь.
Прошло десять минут. Хиро коротал время, разглядывая узоры из разводов на стенах.
– Не думаю, что кто-нибудь придет, – наконец сказал отец Матео.
– Хозяйке требуется время, чтобы одеться и поправить макияж, – ответил Хиро. – Она скорее всего спала.
Еле слышный шорох заставил Хиро повернуться ко внутренней двери. Мгновение спустя, в проеме появилась женщина. На ней было надето шелковое кимоно, украшенное расписанными вручную бабочками. На талии красовался багряный пояс оби, а в седых волосах сверкали украшения в форме бабочек. Ее макияж абсолютно не скрывал морщин вокруг глаз, хотя щеки и шея были гладкими.
Хиро поклонился.
– Доброе утро.
Женщина хмуро посмотрела на посетителей.
– Вы не от сёгуна и не от судьи. Это заведение закрыто до вечера.
Она махнула в сторону двери, словно ожидала, что они тут же уйдут.
– Я приношу извинения за неудобства, – сказал Хиро. – Мы хотели бы увидеть Умеху.
– Вас послал Нобухидэ? – поинтересовалась она.
– А вы его ждете? – вопросом на вопрос ответил Хиро.
Ее лицо ничего не выражало.
– Я этого не говорила.
– Мы расследуем убийство, – сказал отец Матео. – Нам нужно поговорить с Умехой.
Хиро боролся с желанием закрыть лицо руками. Чежуземец имел неплохое представление о культуре Японии, но совершенно ничего не смыслил в искусстве направления разговора. Временами он напоминал Хиро импульсивного ребенка или престарелую женщину, лишенную самоконтроля.
– Убийство? – Левая рука женщины потянулась к горлу. – Здесь не было никакого убийства. Нобухидэ был в полном порядке, когда утром покидал нас.
– Значит Нобухидэ был здесь, – сказал Хиро. Слова священника, возможно, были безрассудными, но они обеспечили синоби сведениями, которыми он не преминул воспользоваться.
Она кивнула.
– Он провел ночь с Умехой. Посланец пришел за ним пару часов назад. Нобухидэ был жив, когда уходил. Что бы ни случилось, это произошло не здесь.
– Можем мы поговорить с Умехой, чтобы она подтвердила ваши слова? – спросил Хиро.
– Ждите здесь, я схожу за ней.
Глава 9
Пока они ждали Умеху, Хиро рассматривал пергамент на стене. В большинстве чайных домов там размещали декоративные свитки. В домах классом выше на таких пергаментах обычно была написана поэма или нарисован пейзаж. В Доме Плавающих Слив это был свиток со списком имен, в которых не было определенного порядка. Хотя Хиро знал, что самые дорогие девушки, как правило, располагались сверху.
Имя Умехи находилось примерно в середине, недостаточно близко к началу, чтобы считаться гейшей, но и не слишком низко, что бы ее приняли за проститутку.
Заведение называлось чайным домом, но его близость к борделям в самом центре Понто-тё и список имен говорили о том, что здесь можно купить нечто большее, чем напитки и пение. Перевод Умехи подтверждал некоторые догадки. Дома с высоким статусом предпочитали, чтобы гейши были непорочными. Женщина могла иметь одного покровителя, но при этом она не спала с другими мужчинами за деньги. Та же, которую обесчестили против ее воли, теряла всякую ценность и привлекательность. Только дома с более низким статусом могли принять ее, сохранив при этом лицо.
Хиро решил обращаться к Умехе так, словно она гейша высокого класса, притворившись при этом, что ничего не знает о ее прошлом. Ему нужна была информация, а лесть могла раскрыть женские губки.
В дверном проеме показалась девушка. Она была одета в розовое кимоно с оби в красно-белую полоску. Одежда подчеркивала ее бледную кожу и тонкие черты. Хотя она и не была так поразительно красива, как Саюри, у девушки было искреннее лицо и большие, как у ребенка, глаза. Выглядела Умеха лет на пятнадцать, хотя на самом деле была старше года на три-четыре. В этом тоже не было ничего удивительного. Женщины в районе удовольствий дорожили своей молодостью и старались всячески ее сохранить. От этого зависел их заработок.
При виде отца Матео Умеха вздрогнула от удивления, но тут же согнулась в поклоне.
– Доброе утро, уважаемые господа, – сказала она, стараясь дальше держать рот на замке, но все-таки выпалила: – Что-то случилось с Нобухидэ?
– Нет, он в порядке, – ответил Хиро.
На лбу девушки появились морщинки.
– Мадам сказала...
– Боюсь, что это была в некотором роде уловка. – Хиро смущенно поклонился. – Я хотел с вами поговорить, поэтому позволил ей подумать, что Нобухидэ был убит.
Умеха перевела взгляд с Хиро на священника, сложив руки на талии. Так делали все женщины чайных домов, пытаясь сохранить спокойствие.
– Я не понимаю.
– Отец Нобухидэ мертв. – Хиро не беспокоился насчет распространения слухов. Слово путешествовало по чайным домам со скоростью морской волны. Дом Сакуры стоял не так далеко от Понто-тё, чтобы стоило переживать насчет сплетен. К вечеру каждая гейша в Киото будет знать об убийстве, и не важно, упомянет Хиро о нем или нет.
