Дороти Сэйерс - Неприятности в клубе Беллона
- Нет... что-то по инженерной части, сдается мне.
- Ну и каков он с виду?
- Хм... высокий, худощавый, седой, в очках. С виду ему около шестидесяти пяти. А на самом деле, может, и постарше будет - да уж наверное, постарше, ежели старый друг деда. Я так понял, он удалился от дел, - уж в чем бы помянутые дела не заключались, - и поселился в пригороде, но пусть меня повесят, если вспомню, где именно.
- Все это мало облегчает нашу задачу, - вздохнул Уимзи. - Знаете, иногда мне кажется, что у женщин есть свои сильные стороны.
- При чем тут женщины?
- Ну, я имею в виду, что мужчины заводят ни к чему не обязывающие знакомства легко и непринужденно, при полном отсутствии любознательности; эта способность, безусловно, достойна всяческого восхищения - зато смотрите, сколько от нее неудобств! За примером далеко ходить не надо. Вы признаете, что встречались с этим типом два-три раза, а знаете о нем лишь то, что он высок, худощав, и поселился в некоем неуточненном пригороде. А вот женщина, при равных возможностях, выяснила бы его адрес и род занятий, женат ли он, сколько у него детей, как их всех зовут, чем они зарабатывают на жизнь, кто его любимый автор, какое блюдо он предпочитает; имена его портного, дантиста и сапожника; знает ли он вашего деда и что о нем думает - словом, обрывки ценнейших сведений!
- Вот именно, - ухмыльнулся Фентиман. - Теперь понимаете, почему я так и не женился?
- Целиком и полностью с вами согласен, - кивнул Уимзи, - но факт остается фактом: как источник информации вы абсолютно безнадежны. Ну, ради Бога, пошевелите мозгами и попытайтесь вспомнить хоть что-нибудь определенное касательно этого типа. Ведь для вас речь идет о ставке в полмиллиона, а надо-то всего лишь узнать, в котором часу ваш дедушка отбыл утром из Тутинг Бек, или Финчли, или откуда бы там ни было еще. Если речь идет о дальнем пригороде, тогда понятно, почему в клуб он явился с опозданием - кстати, это вам только на руку.
- Да, наверное. Я попытаюсь вспомнить, обещаю. Но я не уверен, что вообще что-либо знал.
- Положение крайне щекотливое, - отозвался Уимзи. - Вне всякого сомнения, для полиции не составило бы труда отыскать для нас мистера Оливера, но ведь полицию мы привлекать не станем! И, я так понимаю, давать объявление в газеты вы тоже не склонны.
- Ну, возможно, другого выхода у нас не останется. Хотя, разумеется, мы предпочли бы по возможности избежать огласки. Ах, если бы мне только удалось вспомнить, в какой именно области он подвизался!
- Ну да, либо попытайтесь сосредоточиться на званом обеде или где уж вы там впервые с ним познакомились! Возможно, удастся раздобыть список гостей.
- Дорогой мой Уимзи - с тех пор минуло два года, если не три!
- Или, может статься, этого парня знают у "Гатти".
- А что, неплохая идея! Я ведь встречал его там не раз и не два. Послушайте-ка, я загляну туда и наведу справки, а если мистера Оливера там не знают, я возьму за правило обедать там порегулярнее. Держу пари, рано или поздно он снова объявится.
- Правильно. Так и сделайте. А тем временем, вы не возражаете, если я осмотрю квартиру?
- Конечно, осматривайте. Я вам нужен? Или вы предпочтете Вудворда? От него, пожалуй, будет больше толку.
- Спасибо. Вудворд меня устроит. А вы на меня не отвлекайтесь. Я тут пооколачиваюсь немного.
- Разумеется, работайте на здоровье! А мне еще разбирать два ящика с бумагами. Ежели найду что-нибудь, имеющее отношение к этому Оливеру, я вам крикну.
- Договорились.
Уимзи вышел, предоставив майора самому себе, и присоединился к Вудворду и Бантеру, что тихо беседовали в соседней комнате. Уимзи хватило одного взгляда, чтобы понять: это - спальня генерала.
На столике рядом с узкой железной кроватью стоял старинный несессер для письменных принадлежностей. Уимзи приподнял его, взвесил в руках, а затем отнес к Роберту Фентиману.
- Вы это открывали? - полюбопытствовал его светлость.
- Да - там только старые письма и всякий хлам.
- Адреса Оливера вы, разумеется, так и не обнаружили?
- Нет. Безусловно, я его искал.
- А где-нибудь еще смотрели? В ящиках стола? В буфетах? Ну, в такого рода местах?
- Пока нет, - резковато отозвался Фентиман.
- Никаких записок на телефоне - вы ведь в телефонную книгу заглянули, я надеюсь?
- Если честно, то нет... согласитесь, не могу же я звонить абсолютно посторонним людям и...
- И петь им гимн любителей пива? Бог ты мой, можно подумать, речь идет о потерянном зонтике, а не о полумиллионе фунтов! Этот тип вам звонил, так что очень может быть, что и личный номер у него есть. Лучше поручите-ка это дело Бантеру. Его манере разговаривать по телефону можно только позавидовать; Бантеру просто хором спасибо говорят за то, что потр-р-ревожил.
Роберт Фентиман снисходительно улыбнулся неуклюжей шутке и извлек на свет телефонный справочник. Бантер тотчас же углубился в книгу. Отыскав два с половиной столбца Оливеров, он снял телефонную трубку и принялся прилежно прорабатывать каждого из кандидатов по очереди. Уимзи возвратился в спальню. Там царил безупречный порядок: кровать аккуратно заправлена, умывальник в порядке, словно жилец вот-вот вернется; вокруг - ни пылинки. Все это, безусловно, делало честь благоговейной привязанности Вудворда, но для очей следователя являло воистину удручающее зрелище. Уимзи уселся, неторопливо обводя взглядом платяной шкаф с полированными дверцами, ровным рядком расставленные колодки с ботинками и сапогами на небольшой полочке, туалетный столик, умывальник, кровать и комод. Этим, собственно, меблировка и исчерпывалась, если не считать тумбочки у изголовья постели, да пары стульев.
- Скажите, Вудворд, генерал брился сам?
- Нет, милорд; только не в последнее время. Это входило в мои обязанности, милорд.
- А сам ли он чистил зубы, или вставные челюсти, или что там у него было?
- О да, милорд. У генерала Фентимана зубы были просто превосходные, для его-то возраста!
Уимзи вставил в глаз монокль-лупу и отнес зубную щетку к окну. Результаты осмотра его не удовлетворили. Его светлость снова огляделся по сторонам.
- Это его трость?
- Да, милорд.
- Можно взглянуть?
Вудворд пересек комнату, взявшись за трость в середине, как принято у вышколенных слуг. Лорд Питер точно таким же манером принял подношение, едва сдержав восторженную улыбку. Массивная ротанговая трость с тяжелым изогнутым набалдашником из отполированной слоновой кости служила надежной опорой для немощной поступи старости. В игру снова вступил монокль, и на сей раз его владелец хмыкнул от удовольствия.
- Вудворд, трость необходимо сфотографировать. Будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы до тех пор к ней никто не прикасался!
- Непременно, милорд.
Уимзи осторожно отнес трость обратно в угол, а затем, словно находка придала его мыслям новое направление, детектив подошел к стойке для обуви.
- А какие ботинки были на генерале в момент его смерти?
- Вот эти, милорд.
- Их с тех пор чистили?
Вудворд заметно смутился.
- Не то, чтобы чистили, милорд. Я просто обтер их тряпкой. Ботинки почти не запачкались, а у меня... ну, как-то духу не хватило... вы уж меня извините, милорд.
- Это только к лучшему.
Уимзи перевернул ботинки и тщательно осмотрел подошвы, как при помощи лупы, так и невооруженным глазом. А затем извлек из кармана пинцет, осторожно снял крохотную ворсинку, - должно быть, от плотного ковра, налипшую на выступающий гвоздик, и заботливо спрятал находку в конверт. А затем, отставив правый ботинок в сторону, он внимательнейшим образом изучил левый, в особенности же - внутренний край подошвы. Наконец, его светлость попросил листок бумаги и завернул в него ботинок так бережно, словно имел дело с бесценным уотерфордским хрусталем.
- Мне бы хотелось взглянуть на платье, что было на генерале в тот день - верхнюю одежду, я имею в виду: цилиндр, костюм, пальто, и все такое прочее.
Искомые предметы туалета были предъявлены, и Уимзи столь же досконально и терпеливо исследовал каждый дюйм ткани под благоговейным взглядом дворецкого. Простодушное внимание Вудворда не могло не польстить его светлости.
- Их уже вычистили?
- Нет, милорд - только вытрясли. - На сей раз Вудворд извиняться не стал, смутно уловив, что при обстоятельствах столь необычных чистка всех видов отнюдь не приветствуется.
- Видите ли, - разъяснил Уимзи, отмечая микроскопические затяжки нитей на левой брючине, - пыль на одежде, ежели найдется хоть что-нибудь, может дать нам своего рода ключ, подсказать, где именно генерал провел ночь. Если, - ну, вот вам не самый правдоподобный из примеров, - мы, скажем, обнаружили бы целую россыпь опилок, разумно было бы предположить, что он гостил у плотника. Сухой листок наводит на мысль о саде или пустоши, или о чем-то в этом роде. А вот паутина предполагает винный погреб, или... или сарай для рассады... ну, и так далее. Понимаете?
