Саманта Хайес - Пока ты моя
Возможно, я изменю маршрут по дороге домой и заверну с мальчиками в парк, посмотреть на уток или покататься на карусели. Прикинуться, будто я действительно кто-то вроде няни.
Я думала, что подойду к школе первой, спрячусь за деревом и смогу, оставаясь незамеченной, наблюдать за стекающимися на детскую площадку и гадать, кто есть кто. Еще нет трех, занятия в школе заканчиваются не раньше десяти минут четвертого, но во дворе уже собралось несколько стаек женщин, занятых оживленной болтовней. До меня доносятся отголоски разговора о родительском собрании и продаже рассады, что-то о мальчике по имени Хью и его противной матери. Кто-то еще высказывается о школьных обедах, а какая-то женщина стоит неподалеку одна, хлопая затянутыми в перчатки руками и притопывая ногами. «Не так и холодно», — думаю я и понимаю, что женщина делает это от стеснения, просто потому, что ей не с кем поговорить.
Вижу, что женщина направляется ко мне, и притворяюсь, будто читаю ламинированные объявления на доске.
— Дайте-ка догадаться, — произносит незнакомка с едва уловимым шотландским акцентом. — Вы, должно быть, Зои.
Оборачиваюсь и заставляю себя улыбнуться. Быстро пробегаю глазами по ее фигуре — не могу удержаться от этого — и тут же меняю рефлективное выражение приветливости на улыбку пошире.
— Да, так и есть, это я. Молва распространяется быстро.
— Я — Пип, — представляется женщина. — Хорошая подруга вашей нанимательницы.
Она протягивает руку. Я жму ее ладонь. Пальцы у Пип просто ледяные.
— Вы… — Наверное, бестактно упоминать об этом? Но я ничего не могу с собой поделать. — Вы тоже беременны.
— Должно быть, это что-то в здешней воде, — заливисто смеется она. — Нас сейчас — целая компания!
Вода. Мне приходится сдерживаться, чтобы не хватить себя по лбу и не сказать: «О, все так просто? Выпейте несколько больших глотков из-под крана в Бирмингеме, и вы залетите в два счета. И почему, черт побери, я не подумала об этом?»
Но я не собираюсь так себя вести. Я смеюсь над ее шуткой и отчаянно пытаюсь придумать, что бы дельного сказать.
— Сколько детей у вас учится в этой школе?
— Только одна. Лилли. Она в одном классе с Оскаром и Ноа. Они часто играют вместе, так что, если вы не возражаете против небольшого погрома после уроков, мы как-нибудь заглянем в гости.
— Хорошая идея, — отвечаю я.
Детская площадка со странной формы конструкцией для лазанья и пористым гудронированным покрытием, не облицованной кирпичами областью с недавно посаженными деревьями и колокольчиками, свисающими с их тонких ветвей, несколькими большими горшками с высохшими розмарином и лавандой (любопытно, что на них стоят метки «Сад чувств») заполняется матерями. Одни приходят с колясками, которые небрежно качают во время своей болтовни, другие — поодиночке. Присутствует лишь один папаша в компании женщин, которые кучкуются вокруг него, словно он — премированный бык.
— Думаю, мальчикам понравилось бы это. Я хочу, чтобы для них все по возможности было бы как обычно.
«Они ведь ни в чем не виноваты», — добавляю я про себя.
— Она сказала, что вы весьма квалифицированны, — замечает Пип.
Ее ладонь доброжелательно ложится на мою руку. Я мягко отстраняюсь.
— Я лишь хочу помочь всем, чем могу. Это — моя работа.
— Откуда вы? — интересуется Пип.
«Ну, пошло-поехало!» — мелькает у меня в голове.
— Я родом из Кента. Когда мои родители развелись, я осталась жить с матерью у черта на куличках, в Уэльсе. Далеко не все дети из моей школы поступили в университет, включая меня, но я с ранних лет знала, кем хочу быть. Я всегда любила детей. Так что поступила в колледж, где изучала основы ухода за детьми, и это подарило мне несколько удивительных мест работы. Недавно я была в Италии, где проходила курс Монтессори. Это был блестящий опыт. — Внутри у меня все сжимается. Мой рассказ звучит чересчур отрепетированно.
— Ничего себе! — звенит восторженный голосок Пип. — Одна из моих подруг просто без ума от метода Монтессори! У нее подрастают три малыша. Мне стоит вас познакомить.
«Пожалуйста, только не это!» — мысленно молю я. Потом снова широко улыбаюсь. Эта улыбка запрограммирована точно так же, как и моя история, и останется на моих губах, пока я не уйду.
Наконец-то звенит звонок, и, словно стая хорошо выдрессированных собак, все томящиеся в ожидании матери и отцы — а теперь вокруг папаши собрались еще несколько мужчин — дружно поворачиваются к школьной двери. Дети вереницей выходят на улицу вслед за утомленной учительницей. Она выстраивает учеников в ряд и друг за другом отпускает их к своим мамулям. Этим маленьким ножкам явно не терпится затопать в направлении родного дома. Оскара и Ноа нигде не видно.
— А это действительно нулевой класс? — спрашиваю я у Пип.
— Да, — отвечает она, не отрывая глаз от маленькой белокурой девочки в конце ряда.
Они машут друг другу. Нетрудно предположить, что это и есть Лилли. С этими торчащими в разные стороны косичками и милым курносым носиком, начищенными до блеска туфлями и розовой коробкой для завтрака она, несомненно, ангел класса.
— Не вижу близнецов, — недоумеваю я.
— Правда? Их нигде нет, вы правы. — Пип снова пробегает взглядом вверх-вниз по ряду, проверяя, не пропустила ли я их.
Не думаю, что можно ошибиться и не заметить двух живчиков в этом послушном строю.
— Пойду, поговорю с учительницей, — решаю я. И тут же сердце тревожно подскакивает в груди. Неужели теперь я виновата в том, что они сбежали из школы или были похищены в мой первый рабочий день? Оказаться уволенной так рано — это никуда не годится. Решительно никуда.
— Здравствуйте, миссис Калвер, — обращаюсь я к учительнице. — Я жду мальчиков. Близнецов. Оскара и Ноа.
Судя по выражению ее лица, она смутно помнит меня с утреннего знакомства, хотя ее уставший, измотанный детьми мозг, вероятно, вопит о том, что с того момента, как мы обменялись рукопожатиями в ярко украшенном классе, минула тысяча лет.
Миссис Калвер внимательно просматривает шеренгу детей.
— Я же их всех пересчитала! — удивляется она. — Лилли, ты знаешь, куда подевались близнецы?
Учительница поворачивается ко мне, не обращая внимания на то, что говорит Лилли.
— Возможно, они делают водяные бомбочки в туалете для мальчиков.
— Мне кажется, Лилли знает… — Я смотрю на маленькую девочку. Она пытается что-то сказать.
— Выкладывай, Лилли! — рявкает миссис Калвер.
Девочка показывает в сторону одноэтажной школьной пристройки. Я подмигиваю Лилли и с озорством улыбаюсь. Это подарит мне ее симпатию, когда мы наконец-то как следует познакомимся. Я отправляюсь в школу, оставляя миссис Калвер один за другим вручать детей их родителям.
Внутри темно и прохладно, здесь пахнет порошковой краской, школьными обедами и пуканьем. Я бреду по коридору, и от деревянных полов доносится будящий воспоминания аромат. Сквозь стекла в дверях класса я вижу детей постарше, которые все еще собирают свои вещи. Совсем скоро учащиеся потоком хлынут наружу. В конце коридора нахожу дверь с табличкой, гласящей: «Группа продленного дня». Туда только что вошли несколько детей.
— О, мальчики, вы напугали меня до полусмерти, — произношу я, заглядывая в класс.
Учитель, мужчина лет пятидесяти, поднимает взгляд от тетрадок, сваленных у него на столе.
— Я могу вам помочь?
— Я пришла, чтобы забрать Оскара и Ноа. Я — их новая няня. Пойдемте-ка, парни! — зову я. Мне нужно как можно быстрее выместись отсюда. Тут душно, давно не проветривалось, а весь кислород поглотили три сотни прожорливых детей.
Учитель снимает очки.
— Первый раз об этом слышу. Мальчики всегда ходят на продленку. Мать забирает их в шесть.
— Нет, теперь не забирает, — слишком грубо бросаю я, чем моментально настраиваю его против себя. — Послушайте, я — Зои Харпер. Клаудия Морган-Браун представила меня миссис Калвер этим утром, поставив в известность об изменившейся ситуации.
— Требуется заявление установленного образца, — сообщает учитель, помощи у которого явно не допросишься. — Вам нужно зайти к секретарше.
— И где она?
— Ушла домой, — отвечает он. — Но заявление должно быть подписано кем-нибудь из родителей, так что вы все равно не сможете забрать мальчиков сегодня. Без заявления не получится.
— О, бога ради…
«Сохраняй спокойствие», — мысленно приказываю я себе.
— Оскар, Ноа, пожалуйста, не могли бы вы сказать вашему учителю, кто я?
Но мальчики лишь внимательно смотрят на меня. Они уже успели разорвать коробку пластилина и рассыпать его по полу. Можно подумать, этот зануда учитель не желает избавиться от них!
— Ну пожалуйста, — молю я. — Вы не понимаете… Если я не смогу забрать мальчиков, мой первый рабочий день будет выглядеть… м-м-м… не слишком удачным.
