Светлана Чехонадская - Пейзаж с убийцей
— Нет, дверь открывали не ключом. Царапины все-таки есть. Но инструмент был профессиональный, — сказал пожилой.
Марина глянула на него, снова перевела взгляд на Елену.
— Уже когда сумерки начинались, они свои лопаты собрали, стали в фургон грузить. Я подошла к воротам: смотрю, много они за день успели. Спрашиваю: «Вы завтра приедете?» Они говорят: «Обязательно». И еще главный у них, невысокий такой, дает мне визитку — представляете! Говорит: «Если вам понравится, то звоните, мы и вам садик организуем». Да вот она!
Она достала из кармана визитку с золотым обрезом. Вначале ее изучил пожилой, потом лейтенант, потом взяла в руки Елена. На визитке было написано: «Ландшафтный дизайн. Продажа взрослых деревьев и кустарников. Альпийские горки. Уничтожение Комаров». Ниже стоял московский телефон: 196 — 84–00. «Как они уважительно — о комарах, — подумала Елена. — С большой буквы… А номер легкий. Год и месяц моего рождения».
— У вас есть мобильный? — спросил лейтенант.
Она протянула свою трубку.
Пока он набирал номер, все затаили дыхание. Елена тоже, хотя было ясно, что эта фирма — такая же липа, как ее ландшафтные работы.
— Если это офис, то уже поздно звонить, — прокомментировал лейтенант, вслушиваясь в гудки, и тут же оживился: — Здравствуйте! Меня интересуют ландшафтные работы. Ландшафтные! А куда я попал? Квартира, — сказал он, возвращая Елене трубку. — Чего и следовало ожидать…
— Я продолжу? — спросила соседка. — Эти ребята уже уехали, стемнело, и тут я смотрю, у вас свет горит. Ну, как обычно. — Единственной Елениной защитой от воров был приборчик, включающий в девять вечера электричество на кухне и выключающий его в половине двенадцатого — для имитации хозяйского присутствия. — А я как раз у окна стояла. И вдруг смотрю: уж очень у вас все в доме разбросано. Еще подумала: «Вроде фирма солидная, а все равно свиньи. Вот так и пускай их без присмотра». И, знаете, почему-то сердце екнуло. Я взяла бинокль и тогда увидела, что даже продукты на полу валяются. Думаю, может, они забыли дверь запереть, и за эти пару часов в дом хулиганы влезли? Позвонила вам. Ну а вы, видите, даже понятия об этих дизайнерах не имеете!
— М-да, — вздохнул пожилой. — Елена Дмитриевна, а вы хоть представляете, сколько стоят такие работы?
— Ландшафтные?
— Нет, не ландшафтные. А имитирующие ландшафтные… Давайте начистоту? Если это не хулиганы и не наркоманы — а это не хулиганы и не наркоманы, — то это серьезные ребята. Что они искали у вас в доме? Какая такая находка могла компенсировать столь масштабные приготовления?
— У меня антикварный компьютер, — зло сказала она. — Может, он?
— Может, ошиблись домом? — робко предположила соседка.
«Опять дежа вю» — подумала Елена.
— Такие серьезные ребята не ошибаются домами, — возразил лейтенант.
— После вашего рассказа, — пожилой кивнул Марине, — у меня все стало на свои места. То, что раньше вертелось на языке, но я не мог правильно сформулировать… Здесь не разбрасывали, не пили и не хулиганили. Здесь искали. Понимаете? И во дворе искали… Вы не хотите проверить, на месте ли то, что вы спрятали?
Словно во сне она подошла к телевизору, отодвинула его, резко дернула висящую обоину. Та натянулась, но не порвалась и не отвалилась. «Нет, это не вода, — подумала Елена. — Обоина приклеена крепко. Ее специально оторвали». Потом она выдвинула ящик под телевизором, достала ножницы и отрезала обоину на уровне своей макушки.
Показалась оштукатуренная стена и деревяшка в ней. Деревяшка была задвинута неровно, но крепко.
— Помогите, — попросила она лейтенанта. Он беспомощно оглянулся на пожилого.
— Надо брать отпечатки пальцев, — сказал тот.
— Нет, — возразила Елена. — Это не имеет никакого значения.
Она сама стукнула по деревяшке кулаком. Та поддалась и вывалилась на пол. За деревяшкой оказалась ниша. Она была пуста.
— Много украли? — шепотом спросила Марина.
— Что здесь хранилось? — Это был голос пожилого.
Елена стояла и задумчиво смотрела на кирпичную нишу.
— Что здесь хранилось, Елена Дмитриевна? — повторил пожилой.
— Ничего не хранилось, — сказала она. — Никогда и ничего… Когда дом строился, мне посоветовали сделать тайник в стене. Я сделала… Но мне нечего было здесь хранить. Эту нишу я просто заклеила обоями и никогда о ней больше не вспоминала… Но дело не в этом. Вы правы, здесь что-то искали. И искали очень профессионально, раз уж запросто нашли тайник… То есть они искали что-то такое, что люди обычно прячут в тайниках… Что же это?
— Кто кого допрашивает? — спросил пожилой.
— А я думал, сейчас картину какую-нибудь найдем! Какой-нибудь «Черный квадрат», — разочарованно сказал лейтенант.
— Знаете, мне вдруг захотелось курить, — призналась Елена. — Хотя я никогда не пробовала… Ведь в чем беда? У меня нет и никогда не было ничего такого, что люди хранят в тайниках!
— Елена Дмитриевна, а вы ведь журналистка, — испуганно сказала соседка. — Никакой такой темой вы не занимались?
— Марина, весь последний месяц я снимала миролюбивого и богатого борова на берегу водохранилища! Потом я делала фильм про этого борова. И вообще, я больше пяти лет работаю на этого борова, и самая острая тема, которой я занималась — это проверка регистрации у группы таджиков в районе Зюзино. Понимаете?
— Тогда это, действительно, ошибка, — сказал пожилой. — В конце концов, никто от ошибок не застрахован, даже бандиты.
— Ну, на бандитов они совсем не походили! — сказала Марина. Что-то странное послышалось Елене в этих словах. Она хотела развить тему, но слишком устала от впечатлений. «Потом» — решила она.
Из дома вышли все вместе. Милиционеры двинулись к машине. Пока она возилась с ключами, услышала, как пожилой сказал лейтенанту: «Темнит что-то… Я вот думаю, а надо ли нам ввязываться? Это не ФСБ ли?»
Соседка стояла с виноватым видом внизу лестницы.
— Надо было, наверное, догадаться, — сказала она.
— Как тут догадаешься? — вздохнула Елена.
— Ну, в общем-то, урон не такой уж большой, правда?
«Урон — это последнее, о чем я сейчас думаю» — хотела ответить Елена, но решила не впутывать соседку в свои проблемы.
— Жаль, что визитка липовая, — пошутила она. — Как раз ландшафтные работы мне сейчас и потребуются…
Домой она добралась в первом часу. Идти от стоянки по темному двору было страшно, даже несмотря на то что рядом ободряюще шумел Ленинский проспект. Консьержка тоже была на месте, хотя и спала на кушетке в глубине своей комнаты.
Елена долго не могла решить, что правильнее: идти пешком или ехать на лифте. Если ехать, то предстоял жуткий момент выхода на свою лестничную площадку, зато на лестнице были страшные повороты, когда не видно, что там дальше.
«Хоть тут ночуй!» — ей хотелось плакать.
Она пошла по лестнице. Тут же кто-то двинулся ей навстречу Она не могла определить, с какого этажа началось это движение, не было ясно также, кто это: мужчина или женщина, ребенок или старик.
«Надо бежать вниз, — подумала Елена под громовые удары собственного сердца. — А может, наоборот, рвануть к нему навстречу, чтобы, наконец, закончился весь этот сюрреализм?» Шаги между тем стихли. По стене резко прыгнула тень.
— Как вы меня напугали! — сказал женский голос. — Я думаю, кто это крадется? У меня аж сердце из груди выскакивает!
На следующем пролете стояла девушка, живущая на четвертом этаже — как раз под Елениной квартирой. Она перегибалась через перила и тревожно вглядывалась вниз.
— Вам случайно не плохо?
— Голова закружилась, — сказала Елена.
— Это давление. Сегодня магнитные бури. А я парня своего жду — он за сигаретами к метро пошел. Куда делся, идиот? Опять, наверное, у автоматов застрял…
Елена была готова слушать эту речь бесконечно. Она добралась до квартиры, включила свет, не закрывая входную дверь — «если что, закричу, она прибежит на помощь», — но нет, все было спокойно.
Ложиться в спальне она, тем не менее, не решилась — перетащила постельное белье в большую комнату, зажгла настольную лампу и даже включила телевизор. Она думала, что промучается до утра, но усталость взяла свое — Елена быстро задремала.
Ей снились какие-то горы, которые быстро сменились оживленной улицей со зданием, похожим на цирк. От здания шли мостки, но они уходили не в воду, а в траву. Внезапно Елена поняла, что находится в деревне Корчаковке, только теперь деревня окружена скалами и похожа на чеченский аул. Вдруг скалы треснули, мостки рухнули в траву, вслед за ними куда-то вниз упало сердце. Елена открыла глаза. Телевизор продолжал бормотать: шел ночной выпуск новостей. Рука затекла, и по телу бегали мурашки.
Ей больше не было страшно. Словно за эти десять минут, что она дремала, мозг стер информацию об испуге, пережитом в загородном доме и здесь на лестнице. Она выключила телевизор и заснула.
