Татьяна Луганцева - Розыгрыш билетов в рай (сборник)
– Надо было нам лететь, а Геннадия Львовича погрузить в поезд, и встретились бы уже в Болгарии, – сказала Астра.
– Да кто же знал…
Астра сидела у прохода, Пламен у иллюминатора, а между ними несчастный старик, смотрящий в одну точку. Но они спокойно говорили о нем в третьем лице, потому что профессор все равно ни на что не реагировал. Складывалось впечатление, что он умер. Только редкое икание говорило о том, что Геннадий Львович еще жив.
Когда самолет пошел на посадку, Астра еле сдержалась, чтобы не закричать от боли, потому что Геннадий Львович с такой силой вцепился ей и Пламену в руки, словно от его физической силы зависело, откроются шасси или нет. И шасси открылись, и они благополучно приземлились.
– Слава тебе господи, все закончилось! – выдохнула Астра.
– Геннадий Львович, выходим. Мы приземлились, – обратился Пламен к старику, освобождаясь от его цепкой хватки и потирая запястье.
И тут на профессора подействовал весь выпитый им алкоголь разом. Словно градус спиртного тоже пребывал в настороженности и ждал, когда коснется земли.
Геннадия Львовича резко повело в сторону, и он упал бы, если бы Пламен не поддержал его. Ноги перестали слушаться профессора, и молодому человеку пришлось взять его на руки и так и нести, как ребенка, к выходу… Замыкала шествие «хорошей компании» Астра с подбитым глазом. Проходя мимо оторопевшей стюардессы, Геннадий Львович неожиданно загорланил песню о тоске по матушке России.
– Нас ни одно такси не возьмет! Когда он уже утихомирится? – забеспокоилась Астра.
– Мы поедем на моей машине, – сказал Пламен и водрузил профессора на чемодан Астры. – Сидите здесь! Я скоро.
Когда Пламен вернулся, Геннадий Львович, свернувшись калачиком на чемодане, уже тихо-мирно спал, смачно храпя на весь аэропорт.
– Успокоился, – отметила Астра.
Его занесли на заднее сиденье большого черного «Мерседеса» представительского класса. Пламен помог сесть Астре на место рядом с водителем, погрузил вещи в багажник и сел за руль.
– Ты сам поведешь? – спросила она.
– Да, я просил мне только машину в аэропорт пригнать. Ну что же! В путь!
Автомобиль выехал со стоянки аэропорта, и Астра с интересом принялась смотреть в окно.
– Я обязательно покажу тебе страну, когда будет возможность… Я живу рядом с морем, это так здорово. Ты сможешь плавать и загорать сколько угодно.
– Расскажи мне поподробнее, что со зрением у твоей сестры? Если это возможно, конечно, – попросила Астра.
И Пламен рассказал ей об этом редком заболевании, когда у человека весь мир в одночасье стал серого цвета.
– Надо же… Это даже представить невозможно, – удивилась Астра.
– Небо серое, море серое, люди серые. Это ужасно! Особенно когда ты был нормальным человеком и знаешь, чего лишился. Как вот жить и не радоваться цвету? Мне как художнику это вообще жутко представить! А ведь сестра тоже прекрасно рисовала, у нее был талант, несомненно… – грустно сказал Пламен.
– И теперь она не может рисовать? – задала Астра глупый вопрос.
– Нет, она все равно рисует… По памяти. Она же помнит, каким должно быть небо, какой трава… Вот и пытается воссоздать картину в цвете.
– А как? – спросила Астра.
– Тебе, видимо, сильно по голове досталось. Я подписываю ей краски. Читать-то Роза умеет.
– Ой, и точно. Что-то туплю я совсем. Подписываешь… Интересно… Ну конечно! И получается?
Пламен не отвечал. Астра не решилась прервать его молчание. Наконец Пламен заговорил:
– Рисует… Но понятно, что не все получается. Рисунки очень яркие, неестественные, словно детские… Не получается ни полутонов, ни размытости… Она же не может смешивать краски и смотреть, что выходит. Но мы ей этого не говорим… не хотим расстраивать ее. Роза и так в депрессии.
– Это понятно.
– Я говорю сестре, что она пишет очень талантливо и красиво, я не могу сказать ничего другого, Роза этим живет…
– Я понимаю, – ответила Астра, наслаждаясь видами из окна.
– Ты осуждаешь меня? – спросил Пламен.
– За что?
– За то, что обманываю сестру? Но ведь это ложь во спасение. Или надо опустить ее на землю?
Астра задумалась.
– Трудно сказать. Я не Господь, чтобы советовать в таком вопросе. С одной стороны, вреда никакого нет… Наоборот, это стимулирует девушку к жизни… Но если обман раскроется, ей будет больно, это точно.
– Я оберегаю ее. Розе нельзя нервничать, иначе она вообще зрение потеряет. Ты не можешь подыграть мне? – покосился на нее Пламен.
– В чем?
– Сыграй роль платежеспособного покупателя, повосторгайся работами Розы и купи картины… Я сам заплачу за них.
– Как скажешь… Подыграю. Она тоже на русском говорит?
– У нас все говорят на русском. У нас хозяйка – моя мама – русская, – ответил Пламен.
– Тогда договорились, – согласилась Астра.
– Так интересно, и у тебя имя цветочное, и у моей сестры, – улыбнулся он.
«Если бы он еще знал, как зовут моих сестер…» – подумала Астра, но решила пока не рассекречиваться.
– Да, интересное совпадение… – откликнулась она и посмотрела на мирно храпящего Геннадия Львовича. – А ты уверен, что он поможет твоей сестре?
– Я искал хороших специалистов по всему свету, и этот доктор один из лучших. Я цепляюсь за любую соломинку. А вдруг? Поэтому пусть он посмотрит Розу, хуже не будет.
– Это точно, пусть посмотрит, – согласилась Астра. – Был бы толк. – И она снова покосилась на спящего старика в трусах. Его вид не внушал ей даже малейшего доверия.
– Человек просто перепил, – усмехнулся Пламен. – Моя сестра надеется, что он ей поможет. Она относится к людям очень доброжелательно. Ко всем без исключения, – подчеркнул он.
Масштабы владений Пламена поразили воображение Астры. Здесь был и огромный городской парк, где прогуливались местные жители и туристы, и искусственные пруды с лебедями и утками, и даже парк аттракционов… Ну и конечно, само поместье, утопающее в цветах. За поместьем тянулись плантации, на которых росли кусты роз.
– Дух захватывает, – не могла не отметить Астра.
– Спасибо. Мы стараемся.
Астра заметила, что здесь совсем нет машин, кроме их автомобиля. По всей видимости, ездить разрешалось только хозяевам.
Когда они подъехали к дому, на крыльцо высыпала толпа народа, и все бросились к Пламену с распростертыми объятиями.
Астра сразу опознала в высокой пожилой женщине мать Пламена.
– Сын! Вернулся! Без тебя тут рушится все хозяйство! – обняла она его.
– Мама, не преувеличивай! Я отсутствовал всего несколько дней! – поцеловал ее Пламен и обнял молодую и весьма симпатичную девушку.
«Сестра Роза», – решила Астра, отметив, что они похожи. Оба стройные, с густыми черными волосами, такие «породистые». И вдруг девушка поднялась на цыпочки, худенькой ручкой обвила шею Пламена и страстно поцеловала его в губы. Астра даже вспыхнула, и ей мгновенно стало душно. Это был явно не сестринский поцелуй.
– Не сейчас, Кристина, – отстранился от нее Пламен и заключил в объятия очень скромно одетую, полноватую девушку с гладко зачесанными русыми волосами. Она выглядела просто прислугой в этом доме. – Привет, душа моя!
Вот с ней Пламен вел себя как раз по-братски.
Он повернулся к растерявшейся Астре и представил ее:
– Знакомьтесь! Моя знакомая из России Астра. Она очень ценит картины и хочет посмотреть наши работы и даже приобрести некоторые из них… К тому же она торгует цветами, в частности розами. И может и нас включить в круг своих поставщиков. А это моя мама Лидия, сестра Роза и… знакомая Кристина, – чуть сбился он в конце.
Астра почувствовала себя не в своей тарелке. Она была всего лишь бизнесменом средней руки, а ее представили так, словно она Рокфеллер. На ее хрупкие плечи упала большая ответственность: она теперь должна купить и розы, и картины Розы.
«Раз я такая богатая покупательница, то и выглядеть должна соответствующе. А я выгляжу как идиотка с подбитым глазом», – подумала она и представилась:
– Астра!
Все присутствующие смотрели на нее весьма странно. В их взглядах читалась этакая смесь смущения, недоумения и слабой радости, вроде как покупательница все-таки.
Астра заметила, что Кристина смотрела на нее с безразличием, ни капельки ревности. А ведь могла бы… Все-таки ее мужчина вернулся не один. Но Астра так хреново выглядела и была много старше ее, что ревновать этой молодой девушке даже в голову не приходило. Астра почувствовала укол в сердце, но тут же встряхнула себя: «С какой это радости я вообще размышляю о ревности? Словно у меня что-то могло быть с этим Пламеном».
– Милости просим в наш дом. Гости моего сына – мои гости! – улыбнулась ей Лидия.
