Эдуард Тополь - У.е. Откровенный роман...
– Хорошо. Экономно живешь, молодец. Я хочу тебе еще помочь. Считай, что твой договор с Кожуном продлевается: если ты найдешь эту Полину, получишь с меня еще девять штук.
Я отрицательно покачал головой:
– Нет…
– Почему? – удивился он.
Когда-то в этой же комнате я уже сделал ошибку, отказавшись от денег. Теперь я не собирался повторять свою глупость и даже посмотрел на стену, где пули Кожлаева очертили в тот раз абрис моей головы. Но теперь там висела картина с идиллическим немецким пейзажем восемнадцатого века. Я сказал:
– Очень просто, Виктор. Тогда она спокойно жила в Москве, а теперь она прячется. Это меняет сумму прописью.
– Сколько ты хочешь?
– Тридцать.
Он усмехнулся:
– Десятки с тебя за глаза хватит.
– Тогда ищи ее сам.
– Ладно, двенадцать дам, но не больше.
– На женщинах нельзя экономить, Витя. Тем более в такой день. Ты только что на учебниках лимон срубил.
Рыжий пристально посмотрел на меня, но я сделал наивные глаза:
– Я имею в виду – рублями…
– Пятнадцать, – сказал он.
– И твои производственные расходы, – тут же согласился я.
– То есть?
– Ну мало ли! Может, мне придется за ней в Сибирь ехать. Я тебе представлю отчет.
– Ладно, хрен с тобой. Давай, Битюг, за работу! – Он похлопал меня по плечу, уже открыто демонстрируя свои связи с ФСБ – только там, в конторе, в кругу своих, у меня была эта кличка. – Тряхни стариной!
– Аванс нужен, юноша, – сказал я.
– Сколько?
– Пятерку.
– Масик! – опять крикнул Рыжий.
В двери снова возникло лицо пожилого секретаря.
– Принеси пятерку, – сказал ему Рыжий. «Масик» понимающе кивнул и исчез.
– Витя, – сказал я, – вопрос можно?
– Попробуй.
– На хрена тебе Полина?
– А тебе? – усмехнулся он. – Трахнуть я ее хочу. Бзик у меня на нее, понимаешь?
– Конечно, понимаю, еще бы! – усмехнулся я, не поверив ему даже на миг. – Меня отвезут в город?
И через десять минут, ликуя, грея в кармане конверт с пятью тысячами баксов и дивясь, как, оказывается, легко сделать в Москве тысячи долларов – куда легче, чем заработать даже сотню рублей! – я ехал по Рублевке обратно в Москву. Нет, все-таки зря оно называется Рублевкой. Если иметь в виду, сколько миллионов долларов проживает по обе его стороны от Москвы до Горок, то это шоссе уже давно пора переименовать в Валютное.
– Куда вам? – спросил водитель.
Конечно, если бы я ехал не в машине Рыжего, я бы первым делом остановился в «Царской охоте» и заказал себе дюжину мясных блюд. Мяса, мяса и мяса! Теперь я буду есть то, что хочу!
– В Москву, – сказал я. – На Пречистенку, 30.
– Это где «Тамерлан», что ли?
– А ты откуда знаешь?
Он усмехнулся:
– Любимое место шефа. Там берешь мясо любых сортов и сам себе жаришь.
Я изумленно посмотрел на него: неужели у меня с Рыжим действительно одинаковый вкус?
Часть вторая
Ребенок
Красиво жить не запретишь. Особенно на чужие деньги.
Поезд «Москва – Нижний Новгород» отходит с Курского вокзала в 23.40 и приходит в Нижний в 07.30 – совсем как «Красная стрела», только без питерских понтов – вагоны не красные, а обычные, зеленые. Зато «СВ» есть «СВ» – двухместные купе, чистые выглаженные простыни, два шерстяных одеяла на человека, на столике ужин в целлофановой обертке, и в такой же обертке маленький гигиенический набор с зубной щеткой. И проводница приносит чай в стакане с подстаканником – совсем как в старые времена.
Я дождался отправления поезда, убедился, что еду один в купе, разделся и с наслаждением улегся на своей полке в чистоту простыней. И усмехнулся, вспомнив старый анекдот: алкаш решил повеситься от полного безденежья, встал на табурет, сунул голову в петлю и заметил на шкафу недопитую «чекушку». Допил ее и увидел там же, на шкафу, чинарик. «А чё? – сказал он, раскуривая чинарик. – Жизнь налаживается…»
Это было как раз про меня. Я потянулся на полке, хрустнул вытянутыми руками и сказал почти вслух:
– А что? Может, и вправду налаживается…
Хотя среднестатистическая продолжительность мужской жизни в нашей стране всего 59 лет, а мне уже 56, но когда у вас в банке 5 тысяч долларов под 12 процентов годовых, мысли о добровольном уходе из жизни испаряются сами собой. Конечно, руководству Пенсионного фонда выгодно, чтобы мы умирали пораньше. Ах, если бы мы все сдыхали сразу по достижении пенсионного возраста, какие бабки они могли бы крутить через банки!..
Но – стоп!
Мне уже некогда рассуждать о коррупции и прочих язвах в наших верхах. У них своя жизнь, а у меня своя. И теперь моя жизнь зависит от меня самого – найду я эту Полину Суховей или не найду. Конечно, прежде, чем отправиться в Нижний Новгород, я проутюжил все московские ниточки. Но: в «Би-Лайн» мне сказали, что две недели назад гражданка Суховей отключила свой мобильный, а в «МТС» и в «Мегафоне» – что клиентки по имени Полина Суховей у них не было и нет; в милиции – что она не продлила свою московскую регистрацию; в агентстве «Серебряный век» (продажа и аренда недвижимости на Патриарших прудах), через которое Кристофер Рифф снял квартиру ($ 700 в месяц!), – что действительно до него эту же квартиру у них снимала Полина Суховей, но примерно две недели назад она съехала в неизвестном направлении, оставив свою мебель в качестве компенсации за нарушение контракта. По поводу аренды новой квартиры она с ними разговор не поднимала; в модельных агентствах «Ред старс», «Премьер» и «Империя» – что модели по имени Полина Суховей они не знают; и наконец, популярный певец, автор и продюсер молодежных хитов Надир Залоев, хозяин «лексуса» с номерным знаком «М447ХМ», в котором приехала домой Полина в то утро, когда умер Кожлаев, – этот Залоев, посмотрев на фото Полины, просто рассмеялся мне в лицо: «Дорогой, я больше одной ночи ни с одной телкой не сплю. Если я буду помнить их всех, у меня в голове места не будет песни сочинять!»
Глядя на его ясный, без единой морщины лоб, я понял, что он не врет.
Конечно, будь в моем распоряжении следственная группа, я, оправдывая свою давнюю кличку, отправил бы их прочесать все ночные клубы и казино, редакции журналов мод и фотографов, которые специализируются на съемках моделей.
Но поскольку я теперь кустарь-одиночка, я не стал терять время на эту «прополку чесом» и отправился в Нижний Новгород.
* * *В наши дни знакомство с городом, куда едешь в командировку, отнюдь не обязательно начинать втемную или с вокзала в момент прибытия. Накануне поездки вы заходите в Интернете на сайт места вашего назначения и получаете любую информацию, включая карту города, сведения о погоде, культурных мероприятиях и даже адрес местного виртуального флирта.
Правда, никакого Интернета у меня нет, поскольку нет домашнего компьютера. Но и без Интернета можно было догадаться, что Приволжская улица будет у реки, возле набережной.
Однако еще давно, лет тридцать назад, я выработал у себя привычку, приехав в командировку в новый город, сначала как-то внутренне расположиться в нем, освоить его хоть чуток географически и узнать, где центр, обком и горсовет, управление КГБ и милиции. А после перестройки задача еще усложнилась – прежде чем начинать какую-то операцию, пусть самую малую, нужно выяснить не только где находятся мэрия, ФСБ и милиция, а еще и центры реальной бандитской власти.
Поэтому в Нижнем я с вокзала сначала поехал в гостиницу «Ока», где рядом с администратором всегда висит большое красивое табло «Свободные номера есть», а когда вы хотите снять номер, то оказывается, что они есть только по брони. Но с помощью моих «корочек» я все-таки снял простенький номер («всего» за 1200 рублей) и, приняв душ, отправился в центр, на Большую Покровскую улицу, которую все путеводители называют нижегородским Новым Арбатом. Впрочем, даже при весеннем солнце она не произвела на меня впечатления, и я прошел ее насквозь, не заинтересовавшись ни французским магазином «Ле Монти», принадлежащим нашим эмигрантам Леве и Моне, ни кукольным театром, ни салоном «Художественные ремесла» с местными сувенирами, ни книжным магазином, на открытие которого в каком-то подвале настойчиво зазывали тут уличные музыканты и ряженые. С тех пор как читающая публика – врачи, медсестры и учителя – стала нищей, многие наши книжные магазины уходят в подвалы и бомбоубежища, не выдерживая высокой арендной платы за нормальное помещение. Вот и здесь, на Большой Покровской, я насчитал три книжных магазина – и все в подвалах…
Зато, пройдя Большую Покровскую насквозь и выйдя к памятнику Чкалову, я попал на высокий волжский берег, и распахнувшаяся передо мной панорама километрового разлива вод в слиянии Волги и Оки, беспредельная, до горизонта, степь на той, пологой стороне, маленькие пахари-буксиры на воде и запахи еще мокрой земли, открывшейся под стаявшим на косогоре снегом, – все это заставило меня остановиться и замереть на месте. Словно я вдруг, каким-то толчком изнутри, сразу понял, что мне действительно нужно в жизни и чего мне всегда в ней не хватало. Клочка земли и мотыги! Чтобы пахать, сеять, собирать урожай и зависеть только от себя самого, а не от государства, начальства и бандитов.
