Татьяна Луганцева - Наследство
— А я готовая, — чихнула Яна. — Похоже, все же простудилась я в мокрой одежде… когда волокли меня в полицейский участок.
— Вот только этого еще не хватало! — всплеснула руками Люся. — Ты держись!
— Я держусь, а еще я все-таки продала свои десять сантиметров волос за сто тысяч рублей. Я считаю, что не зря съездили, начало зарабатыванию денег положено, — похвасталась Яна.
— Это да… Да я знаю, что ты человек светлый, что ты нам поможешь! Помнишь, еще в детстве мы праздновали, сидели как-то за декорациями, а ты зашла и сказала, что в театре пожар, что портьеры горят. Тогда все так оперативно сработали, быстро все потушили, а то не знаю, чем бы все закончилось. Мы бы из этого угла точно не выбрались, задохнулись бы. Спасла нас тогда ты! И театр спасла!
Яна закатила глаза, много лет она не хотела вспоминать этот случай, но вот Люся сама напомнила зачем-то. Дело в том, что она же сама баловалась со старинным канделябром и огнем и подпалила шторы. А потом вовремя обратилась к взрослым за помощью. Поэтому спаситель из нее был еще тот…
— Я тут узнала кое-что, — продолжала щебетать Люся. — Подбирать себе партнершу будет сам Петр. Ну, он же — главная звезда фильма! Вот он и режиссер будут решать, с кем ему комфортнее в кадре. Поэтому твоя задача и максимум, и минимум — это понравиться этому Петру. Все чувства, вся игра — на него! Везде, где я о нем читала, говорится, что человек он хороший. А это уже кое-что! Не противно будет целоваться.
— Чего? — переспросила Яна, пытаясь побороть нервный тик.
— Ну… там такая сцена любви и поцелуй…
— Я не…
— Яна, я тебя прошу! Уйми свой характер и темперамент! Поцелуешься, и все! Такая работа у артистов, что поделаешь!
— Я не артистка! Я и так уже по уши в дерьме! Как только согласилась на эту авантюру и приехала сюда! Сам Бог послал мне предупреждение, чтобы я не соглашалась! Сразу же по приезде меня приняли за проститутку, ну это ладно! К этому я привыкла! Вошла в квартиру матери и сразу же получила петардой в лицо! Мало того, тем же днем, вернее, уже ночью мне живьем подпалили волосы и столкнули в бассейн, хотя я и не умею плавать. А сейчас я должна целоваться с парнем, которого никогда не видела! Ужас! А вдруг у него изо рта пахнет? — произнесла Яна с таким видом, словно это было намного страшнее, чем то, что ее чуть не подпалили живьем.
— Яночка, он очень даже красивый… Хочешь, я тебе покажу фото? — спросила Люся.
— Как будто это что-то изменит! Не надо! Скоро и так все увижу! Я только одного понять не могу.
— Чего, Яночка?
— Ты на меня посмотри! Мне не Снегурочку играть, а ее труп! И то настоящий труп будет красивее. У меня сожженные волосы!
— Это можно аккуратно подровнять! — ответила Люся.
— А торчащую вперед козырьком челку? Ее, может, сбрить? Буду такая Жанна д’Арк!
— Яночка, ты главное, не волнуйся… Мы ее можем приплюснуть кокошником.
— Чем?
— Ну а как же?! Головной убор для Снегурочки! У нас красивый есть! Весь расшит жемчугами, и висят так жемчужинки по бокам красиво… Про Петра говорят, что никаких шашней с партнершами он не заводит… Если только женщина сама не настоит.
— Надо же какая добропорядочность!
— А что ему? Семейными узами не связан! — заступилась Люся. — Он очень любит реалистичность во всем. Если трюк, то делает сам, если постельная сцена, то тоже без дублеров.
Яна приподняла опаленную бровь удивленным домиком.
— Это ты сейчас к чему?
— Если он поймет, что ты настоящая Снегурочка, тебя и выберет. Должна быть приветливой и холодной… Ты же из снега. А грим я положу такой тоже бледный, ледяной.
— Люся, какой грим? Посмотри на меня! Эти горошины от конфетти все еще на мне!
— Я замажу белым матовым гримом!
— Нет ресниц!
— Наклею… Большие и густые! Одену, причешу, и ты будешь самой лучшей Снегурочкой.
— А там уже пробуются? — спросила Яна.
— Да… Понаехали тут! — нахмурилась Люся.
— Кто?
— Кто… Актрисы! — передразнила Люся.
— Красивые?
— Господи, Яна! Ну это-то тут при чем? Актрисы все умеют быть красивыми! Главное талант, — вздохнула она, — вот мы в тебя верим, и у нас есть козырь — мы придадим тебе еще большей натуральности!
— Это как? — поинтересовалась Цветкова.
— А это будет сюрприз! — захихикала Люся.
Яна старалась не думать об этом сюрпризе, потому что вообще не любила сюрпризы. Не нравилась ей эта затея, она твердо понимала, что будет «пять минут позора» и, естественно, она не выиграет никакой кастинг. Она думала, где бы еще добыть денег, чтобы помочь людям и театру. В это время Люся одела ее в сарафан небесно-голубого цвета, уперлась Яне в спину коленкой и начала затягивать как в корсет.
— Вон какая у тебя талия! Прямо тростиночка! Словно ты молодая девочка! Вот каблуки я тебе не советую надевать, и так высокая. А Снегурочка все-таки не монументальная Хозяйка Медной горы и не Царевна-лебедь. Она внучка, она молоденькая девушка. Хоть я и знаю, что ты без них не ходишь… Но в этой роли не надо. Это не Яна Цветкова, это Снегурочка!
Когда все было закончено, Яна посмотрелась в зеркало и даже не узнала себя. Худющая, словно бестелесное существо в кружевах и явно сотканное из снега и льда. Кожа белая, какая-то перламутровая, с неземным блеском; длинные, темные ресницы бросали тень на высокие скулы, аккуратный носик, бледные, но очень красивые очерченные губы.
— Я прямо… ты… Люся… ты волшебница! Я себя узнать не могу даже! Я такая…
— Ты выглядишь настоящей Снегурочкой! Я этого хотела, я этого добивалась, и я это получила!
Яна не могла на себя налюбоваться.
Заглянувший в гримерку господин Илюшин тоже залюбовался Яной и тоже очень высоко оценил работу гримера и костюмера.
— Люся — ты гений! Мы всегда это знали, но сейчас это не возможно не высказать. Ты сотворила чудо! Сказку!
Надо отметить, что как только Степан Сергеевич вошел в гримерку, она сразу же наполнилась парами алкоголя. Тут он снова приложился к бутылке и заговорщически прошептал:
— Я краем глаза наблюдал за пробами…
— И что? — оживилась Люся.
Яна же в таком состоянии не могла ни напрячься, ни расслабиться. Она могла только стоять столбом и хлопать приклеенными ресницами.
— Сам Петр на высоте, принц есть принц…
— Да не Петр! А партнерши-то как? — спросила гримерша.
— Ничего… — отвел он глаза.
— Что значит — ничего? Ты поконкретнее что скажи. И хватит пить! Ты забыл, что сердце больное? Вон уже лицо красное! Небось давление поднялось!
— Коньяк сосуды расширяет! — отмахнулся он.
— Так не в таких же количествах, в каких пьешь ты! Это же ужас! — не согласилась Люся. — Так что наши конкурентки?
— Дина Морозова — артистка из Москвы, хороша, конечно… Очень фактурная девушка и молодая. Но грим наш точно лучше. Элизабет Турнова — артистка из Польши, кстати, не молоденькая, наша группа, возрастная. Выглядит она потрясающе! Грудь, глаза! — выпучил для убедительности глаза Степан Сергеевич. — Талант! Она опытная актриса! Но грим наш лучше!
— Ты достал уже! Только и смотрит на грудь и глаза! Та-лан-ти-ще! — передразнила его Люся.
— А что? Я же мужчина!
— А я думаю, — разлепила губы Яна, — что в нашем случае только и будет, что грим лучше… Все остальное не на высоте.
— Не надо так себя настраивать! — прервал ее Илюшин. — Очень важна зрительная картинка! А ты как войдешь в кадр, все сразу и поймут, что ты и есть Снегурочка. Вопрос будет решен!
— Я так волнуюсь, — вдруг сказала Люся. — Я даже не пойду на твою пробу, чтобы там сознание не потерять. Тут за тебя кулачки подержу! А тебе уже пора! Время твое подходит!
Степан Сергеевич подхватил Яну под руку и потащил за собой.
— А теперь для натуральности я закрою тебя в холодильнике стационарном буквально на пять минут, и ты выйдешь настоящей Снегурочкой.
— Ты вообще в своем уме? — только и смогла что произнести Яна. — В каком еще холодильнике?
— Для мяса, промышленный холодильник, я его специально перетащил поближе к сцене… Нужен эффект женщины из снега. Ты слегка покроешься инеем, и от тебя пойдет такой холодный пар, когда ты выйдешь на сцену, это будет завораживающе! Мы должны взять эту роль!
— И взять ее мы можем только таким зверским способом? — уточнила Яна.
Спроси ее потом, как она дала себя уговорить, Цветкова бы не ответила. Ссылаться можно было только на то, что сильно жал кокошник.
— Я не уверена, что мне это поможет и нас это спасет, но хорошо! Раз уж ты приволок этот стационарный холодильник… Только на минуточку! — предупредила Яна.
— Да совсем на чуть-чуть! — заверил ее Илюшин. — И не забывай! Через пять минут твой выход! Я тебя открою, и ты сразу же в образе плывешь на сцену. Здравствуй, дедушка! Ну, ты понимаешь, Мороз — борода из ваты! И там уже по ситуации! Ну давай, Снегурочка, заморозься! — С этими словами Степан Сергеевич запихнул Цветкову в холодильник и закрыл дверь.
