Ларс Кеплер - Песочный человек
Он не выказывает торопливости, у него как будто нет определенных намерений.
Йону наполнила ледяная уверенность: человек, стоящий в саду, и есть маньяк, существование которого они угадали.
Худое морщинистое лицо – в тени.
Он просто стоял там, словно питался видом дома, насыщался его спокойствием, словно жертва уже попалась, как рак в садок.
Полицейские вытащили пистолеты, но что делать – не знали. Они столько времени сторожили Русеанну – и так и не договорились, что станут делать, если окажутся правы в своих подозрениях.
Они не могли арестовать человека, который просто стоял и смотрел на темное окно. Конечно, они выяснили бы, кто он, но потом им пришлось бы отпустить его.
Глава 23
Йона не сводил глаз с фигуры, замершей между стволами деревьев. Он ощущал тяжесть полуавтоматического пистолета, чувствовал, как сводит пальцы от ночного холода, слышал, как дышит рядом Самюэль.
Ситуация уже начинала становиться абсурдной, когда человек в саду внезапно шагнул вперед.
Оказалось, что в руках у него сумка.
Потом трудно было понять, почему они решили, что перед ними тот, кого они ищут.
Человек с сумкой просто спокойно улыбнулся окну Русеанны и скрылся в кустах.
Полицейские скользнули за ним. Снег, лежащий на траве, похрустывал под ногами. Напарники шли по свежим следам прямо через спящий лиственный лес и наконец оказались у старых железнодорожных путей.
Фигуру они увидели далеко справа, на рельсах. Мужчина прошел под высоким столбом электропередачи, прошел через перекрещивающиеся тени железных ферм.
По старым рельсам иногда ходили товарные поезда. Пути тянулись от Вертахамнена через весь Лилль-Янсскуген.
Йона и Самюэль двинулись за странным человеком по глубокому снегу, по склону насыпи, чтобы их не было видно.
Пути уходили под виадук и дальше, в густой лес. Снова стало гораздо тише и темнее.
Тесно стояли черные деревья с покрытыми снегом ветвями.
Йона и Самюэль шли молча, торопливо, чтобы не упустить человека с сумкой.
Когда они повернули возле болота Угглевикен, оказалось, что прямые рельсы пусты.
Человек отклонился от путей где-то в лесу.
Напарники поднялись на насыпь, оглядели белый лес и двинулись назад. В последние дни шел густой снег, и лес был почти неподвижен.
И вот они увидели потерянный след. Тщедушный человечек свернул с рельсов прямо в лес. Земля под снежным покровом была сырой, и отпечатки ног успели потемнеть. Минут десять назад следы были белыми, неразличимыми в слабом свете, но теперь они темнели, как свинцовые.
Они пошли по следам в лес, в направлении большого водохранилища. Между деревьями было почти черно.
Трижды неровные следы убийцы пересекались легкими заячьими.
На какое-то время тьма сгустилась еще больше, и Йона с Самюэлем решили, что опять потеряли его. Они остановились, снова нашли след и заспешили дальше.
Внезапно они услышали тонкий жалобный звук, как будто плакало какое-то животное. Ни Йоне, ни Самюэлю еще не случалось такого слышать. Они двинулись по следам, на звук.
То, что открылось в просвете между деревьями, показалось им иллюстрацией какой-то гротескной истории о Средневековье. Человек, которого они преследовали, стоял на краю разрытой могилы – снег вокруг почернел от земли. Истощенная грязная женщина пыталась вылезти из гроба или ящика, она, плача, карабкалась вверх, цепляясь за край гроба. Но едва ей удавалось чуть-чуть подняться, человек с сумкой сталкивал ее вниз.
Какое-то время Йона с Самюэлем молча смотрели, потом сняли оружие с предохранителя и бросились вперед.
Мужчина не был вооружен, и Йона знал – нужно целиться в ноги, но все же направил пистолет в сердце.
Они пробежали по грязному снегу, повалили человека с сумкой на живот, сковали руки и ноги.
Самюэль, задыхаясь, стоял над ним с пистолетом. Он связался с центральной диспетчерской.
Йона расслышал в его голосе рыдания.
Они взяли серийного убийцу, о котором никому ничего не было известно.
Его звали Юрек Вальтер.
Йона осторожно помог женщине вылезти из гроба, попытался успокоить ее. Женщина легла на землю и стала дышать широко открытым ртом. Объясняя, что помощь уже в пути, Йона заметил какое-то движение между деревьями. Что-то большое бросилось прочь, хрустнула ветка, закачались еловые лапы, и снег упал мягко, как ком ткани.
Может быть, косуля.
Позже Йона понял, что это был сообщник Вальтера, но тогда они думали только о спасении женщины и о том, чтобы доставить преступника в следственную тюрьму Крунуберг.
Выяснилось, что женщина пролежала в гробу почти два года. Должно быть, Вальтер регулярно навещал ее, приносил еду и воду, а потом снова зарывал.
Женщина ослепла, была страшно истощена. Мускулы атрофировались, тело деформировали пролежни, а руки и ноги были обморожены.
Сначала думали, что она только сильно травмирована, но потом выяснилось, что и мозг женщины серьезно поврежден.
Глава 24
Придя в половине пятого утра домой, Йона тщательно запер дверь. С тревожно бьющимся сердцем он придвинул разгоряченную сном, вспотевшую Люми поближе к себе, потом лег, обхватив рукой ее и Сумму. Йона понимал, что не уснет, но ему нужно было полежать рядом с женой и дочерью.
В семь он уже снова был в Лилль-Янсскугене. Район оцепили, но снег вокруг ямы был уже настолько истоптан полицейскими, собаками и спасателями, что искать следы возможного соучастника не имело смысла.
Уже в десять часов полицейская собака залаяла возле болота Угглевикен, всего в двухстах метрах от “могилы” женщины. Вызвали криминалистов и через два часа вырыли останки мужчины средних лет и мальчика лет пятнадцати. Обоих кто-то затолкал в синий пластмассовый бак. Вскрытие показало, что их зарыли почти четыре года назад. Они прожили недолго, хотя в бак были вставлены воздушные трубки.
Юрек Вальтер, согласно записям, проживал на Бьёрнёвэген, в районе Хувшё в Сёдертелье. Его единственный адрес. Если верить службе регистрации жителей, он осел здесь сразу после того, как в 1994 году прибыл из Польши и получил разрешение на работу.
Вальтер работал механиком в небольшой фирме “Менге”, где занимался ремонтом стрелочного перевода и дизельных двигателей.
Все указывало на то, что он жил спокойной уединенной жизнью.
Бьёрнёвэген – часть однородного жилищного комплекса, построенного в начале семидесятых в живописном Хувшё в Сёдертелье.
Ни Йона с Самюэлем, ни криминалисты не представляли себе, с чем столкнутся в квартире Вальтера. Будет там камера пыток или коллекция трофеев, банки с формалином, морозильные камеры, полные рук и ног, полки с фотодокументацией?
Полиция оцепила район вокруг высотного дома и весь второй этаж.
Эксперты натянули робы, открыли дверь и принялись расставлять таблички с номерами, чтобы не потерять ни единой улики.
Юрек Вальтер проживал в двухкомнатной квартире. Тридцать три квадратных метра.
На полу, под прорезью для почты, валялись рекламные листовки. Прихожая была пуста. Ни обуви, ни одежды, ни гардероба у входной двери.
Полицейские прошли дальше.
Йона приготовился к тому, что кто-нибудь мог спрятаться в квартире, но все было спокойно, словно само время покинуло это место.
Жалюзи были опущены. В квартире пахло нагретой солнцем пылью.
Кухня без мебели. Холодильник нараспашку. Его, похоже, никогда и не использовали. На конфорках плиты – легкая ржавчина. В духовке, на противне, на котором никогда ничего не пекли, обнаружилась инструкция “Электролюкс”. Единственной едой оказались найденные в буфете консервированные ананасы кольцами.
В спальне стояла узкая кровать без постельного белья и гардероб, в котором на единственной вешалке висела единственная чистая рубашка.
Все.
Йона пытался понять, что же означает пустая квартира. Ясно было, что Вальтер здесь не живет.
Возможно, эта квартира нужна ему только для того, чтобы иметь почтовый адрес.
В квартире не было ничего, что вело бы дальше. Один-единственный отпечаток пальца принадлежал самому Вальтеру.
О нем не было никаких записей ни в реестре судимостей, ни в базе подозреваемых, ни в списках социальной службы. У Юрека Вальтера не было страховки, он никогда ничего не покупал в кредит, он платил подоходный налог из своей зарплаты и никогда не требовал никаких льгот.
Существует огромное множество разных реестров, списков и баз данных. Более трехсот из них содержат личную информацию о гражданах. Сведения о Юреке Вальтере содержались только там – как гражданин страны он не мог этого избежать.
Во всем остальном он был невидимкой.
Он никогда не брал больничный, не обращался за медицинской помощью, не бывал у зубного врача.
Сведений о нем не содержалось ни в реестре владельцев оружия, ни в школьных реестрах, ни в списках политических партий или религиозных общин.
Юрек Вальтер словно задался целью прожить жизнь как можно незаметнее.
