Виктор Попов - Обгоревшая фотография
Обзор книги Виктор Попов - Обгоревшая фотография
Попов Виктор Николаевич
Обгоревшая фотография
Виктор Попов
ОБГОРЕЛАЯ ФОТОГРАФИЯ
1
Начальник уголовного розыска прибыл на место происшествия к концу пожара. Шагая по обгорелому, залитому водой полу, он с профессиональной быстротой схватывал подробности.
В кухне, около плиты, валялся смятый керогаз - по утверждению пожарников, "причина загорания". Обуглившиеся половицы. На тех, которые ближе к стенам - заусеницы потрескавшейся от жары краски. Закопченные, покрытые водяными потеками, стены. В средней комнате - гостиной, на том, что было когда-то диваном, обгорелый труп женщины. Хозяйка квартиры Лидия Платоновна Кадочникова умерла во время сна. Она даже не вытащила из-под щеки руку. Легла спать, задохнулась и больше не встала.
В разрухе, начатой огнем и продолженной пожарными, трудно было представить первоначальный вид комнаты - все обгорело, порублено, перевернуто. Неприкосновенным оставался лишь труп.
Александр Петрович остановился около трупа и некоторое время задумчиво смотрел на него. Он думал о том, как неожиданно может оборваться жизнь. Всего несколько часов назад это было человеком, мыслившим, имевшим свои интересы, планы. Пока Полтавец лишь знал, что сгоревшую зовут Лидией Платоновиой Кадочниковой и что работала она библиотекарем в школе колхозных кадров.
Как все нелепо вышло - оставила включенным керогаз, кошка (ее обуглившийся труп валялся неподалеку от хозяйки), играя, опрокинула аппарат. Керосин брызнул на животное. Шерсть вспыхнула. Кошка, обезумев от боли и страха, огненным клубком стала носиться по комнатам, поджигая на пути все, с чем соприкасалась. Несколько минут и - квартира превратилась в костер. Хорошо, что соседи вовремя заметили выбивающиеся из-под дверей струйки дыма, а то бы сейчас полыхал весь дом.
Словно угадав мысли Александра Петровича, пожилой пожарник с землистым от усталости лицом сказал:
- Беда с этими женщинами. И в газетах пишут, и по радио объявляют, что с огнем не шуткуют, а все равно... Вроде не их касается. И все - до случая. Кого вот удивила... - он кивнул на труп.
Этот пожарный, видимо, давно работал по своей опасной профессии. Постоянно рискуя жизнью, он, наверное, вытащил из пламени не одну такую неосторожную, а некоторых, может быть, и не удалось ему спасти.
По спокойному, осуждающему его тону начальник угрозыска почувствовал, что этот человек не раз видел подобные картины, от которых у новичка в жилах застынет кровь. Александр Петрович за свои двадцать с лишним лет работы в уголовном розыске видел вещи и такие и более ужасные. Но равнодушным, как этот пожарный, он никогда не оставался. Оно и понятно. Пожарный лишь констатировал, а ему надо было определить причину. Тому все казалось ясным: опрокинулся источник пожара, возникло загорание. Пожар ликвидировали, дом спасли.
И вот как раз там, где у пожарного начиналась простота, у Александра Петровича возникали сомнения. Несчастный случай? Вполне допустимо. Пожары нередко возникают без чьего-либо злого умысла. Керогаз, кошка... все это выглядит очень правдоподобно. Но если гостиная загорелась от кошки, то прежде всего должны были вспыхнуть скатерти, портьеры, шторки - все легкое, быстро воспламеняющееся. Здесь же, судя по глубине обугливания, пожар возник почти в центре комнаты, на пустом месте. К тому же слишком неестественноспокойна была поза сгоревшей. В какой-то мере можно согласиться, что она задохнулась. Только это допустимо лишь в том случае, если дым проникал в комнату постепенно, из какого-то дальнего источника. Здесь же пожар возник во всех комнатах почти одновременно. К тому же наиболее сильно горело именно в гостиной. Вокруг бушует пламя, а взрослый человек спокойно спит... Это не только недопустимо, это - нелепо!
До приезда сотрудника научно-технического отдела Александр Петрович начал осматривать квартиру внимательно. Две комнаты, кухня. Пожар, судя по опрокинутому керогазу, начался в кухне. Следовательно это помещение и должно было пострадать сильней остальных. По крайней мере - пол. На самом же деле все говорило за то, что пожар начался в гостиной - там, где спала женщина. В самой середине комнаты, на площади, примерно, в квадратный метр половицы прогорели почти насквозь, ближе к стенам они лишь слегка обуглились, а в некоторых местах с них даже не слезла краска.
Внимание Александра Петровича привлек маленький, полуобгорелый кусочек картона - остаток фотографии Снимок покоробился, намок, на него не раз, видимо, наступили тяжелые сапоги пожарных. Как попала сюда фотография? Имеет или не имеет она отношение к случившемуся? Каков был ее первоначальный вид?
Под окном, взвизгнув тормозами, резко остановилась синяя с красным кантом автомашина. Вошел сотрудник научно-технического отдела.
- Что, Александр Петрович?
- Мутная вода. - Начальник угрозыска пожал плечами. - Любопытствую пока насчет вот этого, - он протянхл сотруднику фотографию.
- Через пару часов реставрируем.
- Добро.
Больше в квартире делать было нечего. Теперь в ожидании результатов судебной экспертизы и реставрированной фотографии следовало выяснить кое-какие обстоятельства.
Деревня. Войдите в нее с какого угодно конца и спросите, допустим, Ивана Сидорова. Вам не только покажут, где он живет, но и наиподробнейшим образом охарактеризуют и самого Сидорова и его домочадцев.
А будет у вас в том нужда, непременно найдется какаянибудь древняя бабуся, которая припомнит всех сидоровскнх предков до третьего колена. Совсем не то многоквартирный дом, где на незначительной сравнительно площади ютится иной раз больше людей, чем в средней деревне Каждая квартира такого дома живет своей, обособленной жизнью, о которой почти ничего не знают даже соседи, обитающие дверь в дверь.
Немногое рассказали соседи о жизни Лидии Платоновны Кадочниковой. Вдова, 42-х лет. Муж был ответственным работником, добровольно ушел на фронт. Погиб.
Лидия Платоновна жила очень обеспеченно - пенсия за мужа, сама работала. В последнее время к ней иногда заходил мужчина примерно ее лет, может, немного моложе. Его рост? Пожалуй, чуть выше среднего. Обычная одежда - синий костюм. Блондин, широкие, дугой брови, прямой нос. Глаза? А кто их знает, как-то не обращали внимания. Был ли он у Кадочниковой в день пожара? Кажется, был... Да, да, был определенно. Его видели как раз в тот момент, когда он выходил из квартиры. Она его не провожала - в этом нет необходимости, дверь запирается автоматическим замком.
К вечеру в угрозыск позвонил судебный эксперт Владимир Павлович Воронцов.
- Александр Петрович? Думаю, данные вскрытия должны твою контору заинтересовать.
- Опоздал, дорогой. Я хотя в морге и не присутствовал, но могу тебе по секрету сказать: удар ножом в область сердца.
- Гм... Почти угадал. Только не нож - пуля.
- Ну, это, собственно, дела не меняет.
Полтавец положил трубку и выдвинул средний ящик стола. Hа самом верху, прикрывая углом номер на папке "Дело", лежала фотография блондина лет сорока.
Над прямым носом почти срослись широкие дуги бровей...
2
Больше всего в жизни Владимир Семенович Тучков не любил работать. Целью его существования было при наименьших затратах энергии пользоваться наибольшим количеством земных благ. Такая жизненная установка отнюдь не устраивала окружающих, с которыми Владимиру Семеновичу приходилось постоянно общаться. На этой почве то и дело возникали конфликты, принимавшие для Тучкова нежелательные обороты. Закончив педагогический институт, Владимир Семенович пошел работать по специальности педагогом-историком. Но ежедневное пребывание в школе ему быстро надоело.
Он считал, что количество растрачиваемой им на уроки энергии ни в коей мере не окупается средней зарплатой педагога. И через некоторое время Тучков устроился в одно почтенное учреждение. Оттуда его скоро выставили за злоупотребления. Что ж, рядовой педагог зарабатывает мало, стало быть, выгоднее быть руководителем.
Неисповедимыми путями Владимир Семенович протискивается на должность директора одной из алма-атинских школ. Вместе с директорским креслом он получает доступ к школьной кассе. Их близкое и совсем не бескорысшое знакомство закончилось для Владимира Семеновича скамьей подсудимых.
Отбыв наказание, Тучков вновь прибыл в Барнаул.
Надо было трудиться, а трудиться не хотелось. Решил попробовать, как ему казалось, даровые хлеба. Клубу железнодорожников требовался баянист. Умея подбирать нл баяне "Чижик-пыжик" и вальс "На сопках Маньчжурии", Тучков заключил, что для дебюта этого вполне достаточно. Как и предполагалось, администрация клуба не поверила Владимиру Семеновичу, что он первоклассный баянист, но "только давно не брал инструмента в руки". Потребовалось исполнительское подтверждение. Тучков поставил перед собой ноты грнговского "Танца гномов" и, глубокомысленно глядя в них, запилпкал нечто среднее между "Чижиком" и вальсом.