Михаил Окунь - Жертва запретной страсти?
Обзор книги Михаил Окунь - Жертва запретной страсти?
Михаил Окунь
ЖЕРТВА ЗАПРЕТНОЙ СТРАСТИ?
Убийство нимфетки
Около девяти часов утра 28 августа 1883 года, в субботу, в одном из домов на Невском проспекте, в помещении ссудной кассы, принадлежавшей отставному подполковнику И. И. Мироновичу, был обнаружен труп тринадцатилетней Сары Беккер.
Убитая лежала навзничь поперек большого мягкого кресла. Ее голова с расплетенной косой и всклокоченными волосами покоилась на подлокотнике стоящего вплотную с креслом дивана. Юбка праздничного платья была задрана. Обнаженные выше колен ноги раздвинуты таким образом, что создавалось впечатление, что поза была придана покойной насильственным путем еще при жизни.
Труп был уже остывшим. Над правой бровью девочки зияла большая рана неправильных очертаний. В правой руке убитой был крепко зажат клок чьих-то волос.
При осмотре места происшествия была обнаружена пропажа денег и ценностей на сравнительно небольшую сумму, в то время как шкафы, где хранились действительно ценные предметы, остались нетронутыми.
Все эти обстоятельства сразу превратили убийство Сары в будоражащую умы загадку. С одной стороны, положение тела указывало на убийство с целью изнасилования. С другой – пропажа денег и вещей с витрины создавала впечатление убийства с целью грабежа.
Остается добавить, что Сара была дочерью от первого брака приказчика ссудной кассы Ильи Беккера и проживала с отцом в помещении кассы. Новая семья И. Беккера жила в Сестрорецке, куда он выезжал на выходные.
Сластолюбивый отставник
Подозрение в убийстве пало на владельца кассы. Миронович с 1859 по 1871 год служил в полиции. Ссудную кассу он открыл в 1882 году. По словам ряда свидетелей, сластолюбивый отставник усиленно приставал к Сарре, чем девочка сильно тяготилась. Особенно характерно показание одной из свидетельниц: «За неделю до убийства Сарра пожаловалась: хозяин ей проходу не дает, пристает с худыми словами, не дает причесаться, одеться – сейчас подойдет, отнимает волосы, говоря „хочу побаловаться“. Миронович помадится перед зеркалом, шутит: хочу понравиться хозяину. Вы сами здесь хозяин, отвечает Сарра, вы можете понравиться только шуту, а не мне. Скупой Миронович делал ей подарки: золотые серьги дал, обещал за что-то браслет».
Настойчивый ухажер ревнует Сарру к другим мужчинам. Когда однажды она попросила у него папиросу для одного из соседей, он сказал ей: «Верно, ты пощупать ему дала, а теперь за него просишь». Иногда Миронович даже приглашал девочку в сомнительные трактиры, где, угостив, начинал недвусмысленно приставать.
В течение месяца следствие по делу Мироновича было почти завершено. Но 29 сентября происходит невероятное событие, оказавшее влияние на весь дальнейший ход дела.
Неожиданный поворот
В этот день в полицию явилась молодая женщина, назвавшаяся Екатериной Семеновой. Она заявила, что убила Сарру Беккер с целью ограбления ссудной кассы. А похищенные деньги и вещи передала некоему М. Безаку, своему любовнику, ради которого уже совершила несколько краж. С повинной же она явилась потому, что «дорогой Миша» стал охладевать к ней, а ей стало жаль невинного человека (то есть Мироновича), обвиненного в убийстве.
Вскоре Безак был арестован, а вещи, похищенные из кассы, обнаружились у него. Он не отрицал, что получил их от Семеновой, но утверждал, что ничего не знает об убийстве. Впрочем, и сама Семенова впоследствии дважды отказывалась от своего первоначального заявления и вновь к нему возвращалась.
В итоге следствие выдвинуло следующую версию, подсказанную, кстати, Безаком. Убийство было совершено Мироновичем. Однако в момент его совершения убийца был застигнут Семеновой, проникшей в кассу с целью ограбления. И чтобы заставить ее молчать, он дал ей несколько ценных вещей и деньги.
Первый процесс
Перед судом предстали все трое. Миронович – по обвинению в покушении на изнасилование и убийство, Семенова – за непредотвращение убийства, и Безак – за недонесение об убийстве. Кроме того, двум последним было предъявлено обвинение в кражах и укрывательстве краденого.
Первое разбирательство дела проходило с 27 ноября по 3 декабря 1884 года в Петербургском окружном суде.
Перед присяжными было поставлено ни много ни мало 19 вопросов. Правда, последние 14 относились к эпизодам преступной деятельности Семеновой и Безака, не относящимся к убийству девочки.
Суд признал обвинение доказанным. Миронович был приговорен к семи годам каторжных работ. Безак – к ссылке в Сибирь, а Семенова была неожиданно оправдана, поскольку совершала преступные действия в невменяемом состоянии (?! – М. О.). Однако это был еще не конец дела об убийстве Сары Беккер.
По кассационной жалобе Мироновича Сенат отменил приговор суда в связи с допущенными процессуальными нарушениями, и дело было передано на новое рассмотрение.
Повторный процесс
Теперь дело было разбито на две части: одна – по обвинению Мироновича, вторая – по обвинению Семеновой и Безака.
Дело Мироновича рассматривалось с 23 сентября по 2 октября 1885 года в том же суде. В процессе, вызвавшем сильнейший общественный резонанс, участвовали видные российские юристы. Обвинителем выступал А. М. Бобрищев-Пушкин. Защищали обвиняемого С. А. Андреевский и Н. П. Карабчевский (он же был адвокатом Мироновича на первом процессе). Представителем гражданского истца выступал князь А. И. Урусов.
В своей речи обвинитель доказывал, что Миронович делал «особые приготовления» для приведения в исполнение задуманного плана. А именно – овладеть девочкой в отсутствие ее отца, уехавшего в Сестрорецк.
Бобрищев-Пушкин нарисовал следующую картину убийства: Сарра, спасаясь от преследования Мироновича, вбегает в комнату, сопротивляется и получает удар кулаком в голову, который мог стать причиной сотрясения мозга. Последующие удары были нанесены Мироновичем в состоянии «крайнего раздражения». И всё кончилось кровью и смертью. Свою речь обвинитель заканчивает эффектным пассажем: «Здесь перед вами, господа присяжные заседатели, был маленький череп замученной девочки. Этот череп был здесь как предмет исследования. Я на него смотрел иначе. Мне представлялось тяжелое положение человека, в данном случае маленькой девочки, которая была не в состоянии сказать в лицо присутствующему подсудимому, что он ее замучил, он ее убил. Это скажете вы».
Усилия защиты
В своей речи Андреевский отметил: «В каждом знаменитом по своей загадочности процессе есть свой знаменитый пустяк, который всех сбивает с толку. В нашем деле такой пустяк – поза убитой Сарры Беккер: она найдена мертвой в кресле с задранной юбкой и раздвинутыми ногами. Все, придя на место преступления, сказали себе в один голос: здесь было изнасилование. Это первое впечатление было так сильно, что впоследствии, какие бы разительные возражения против него ни возникали, следственная власть роковым образом к нему возвращалась и продолжала поддерживать это воображаемое изнасилование»
По мнению защитника (и в этом он ссылается на заключение одного из экспертов), изнасилования не было: «Поза убитой – случайная. Покойная перенесена в каморку из другой комнаты, где ей были нанесены первые удары. Прямо, на обеих руках, было отнесено тело и сложено поперек кресла, как складывают ношу. И вот почему получилась поза, с одной стороны, совершенно непригодная для изнасилования, а с другой – поза, напоминающая скабрезные картинки, потому что короткие юбки задрались и ноги на покатой ручке кресла раздвинулись».
Защитник напоминает, что уже на второй день следствия был установлен факт, что Сарра «невинна и неприкосновенна». По мнению адвоката, девочку убила Семенова: «Она рыскает по Петербургу, толкается из одной кассы в другую – ибо ростовщики были всегда возлюбленными жертвами таких героев – и вдруг видит, что в кассе Мироновича хозяйничает одна девочка. Какой соблазн! Она подлащивается к ней, успевает ее очаровать и проникает в кассу. Здесь она убеждается, что никого больше нет. И страшно… и жаль девочку… но как подмывает… другого такого случая не будет… Теперь или никогда… Остальное известно: она убила».
Карабчевский в своей речи сетует на утрату важной улики – пучка волос, зажатого в руке Сары: «Вы знаете, что в первый же день следствия пропали волосы, бывшие в руках убитой девочки. Если бы они были налицо, мы бы сравнили их с волосами Семеновой. Волосы эти были не седые, стриженые, какие носит Миронович. Волосы эти были женские, черного цвета».
Кроме того, оба адвоката, последовательно рассматривая события того рокового дня, доказывают: Миронович не мог совершить убийства, у него есть алиби.
Или всё же виновен?
В качестве представителя гражданского истца, отца девочки (то есть с предъявлением требования об убытках), с речью выступил А. И. Урусов. По его мнению, убийцей является Миронович: «Он убил ее не с обдуманным заранее намерением, а в запальчивости и раздражении, вследствие неудавшейся попытки воспользоваться невинностью».
