Дональд Уэстлейк - Милейший в мире человек
Дональд Уэстлейк - Милейший в мире человек краткое содержание
МИЛЕЙШИЙ В МИРЕ ЧЕЛОВЕК
Дональд УЭСТЛЕЙК
Прежде чем открыть, я пригладила волосы перед зеркалом в прихожей. Волосы были у меня седые и падали на лоб. Я оправила блузку, сделала глубокий вдох и отперла дверь.
Там стоял хорошо одетый привлекательный мужчина лет тридцати, с портфелем в руках. Заметно было, что он немного растерялся. Он снова посмотрел на номер квартиры, перевел взгляд на меня и сказал:
– Простите, мне нужна мисс Диана Уилсон.
– Да, пожалуйста, проходите, – откликнулась я. Он окинул меня взором и переспросил:
– Она там?
– Диана Уилсон – это я.
– Вы Диана Уилсон? – Он даже поперхнулся.
– Да, я.
– Диана Уилсон, которая работала с мистером Эдвардом Каннингэмом?
– Именно так. – Я изобразила на лице печаль. – Такая трагедия. Он был милейший человек – мистер Каннингэм, я имею в виду.
Мой гость прокашлялся, пытаясь взять себя в руки.
– Да, конечно, – сказал он, – ну, э-э.., мисс Уилсон, моя фамилия Фрейзер, Кеннет Фрейзер. Я представитель Трансконтинентальной страховой ассоциации.
– О нет, я уже застрахована, благодарю вас.
– Нет-нет, – поспешно произнес он, – прошу прощения, я не предлагаю вам страховку. Я веду расследование по поручению моей компании.
– Ну, все так говорят, а стоит им зайти, им сразу хочется что-нибудь продать. Помню, один молодой человек с энциклопедией – клялся и божился, что просто проводит исследование и что никогда не...
– Мисс Уилсон, – Фрейзер был настроен решительно, – я уверяю вас, что не собираюсь ничего вам продавать. Я здесь не для вашей страховки, а по поводу страховки мистера Каннингэма.
– О, об этом я ничего не знаю. Я только лишь вела документацию по недвижимости в его офисе. О своих личных делах он заботился сам.
– Мисс Уилсон... – Он запнулся, оглядел прихожую и спросил:
– Нам обязательно вести разговор здесь?
– Ну, я не думаю, что нам есть о чем говорить, – ответила я. Признаться, все это меня забавляло.
– Мисс Уилсон, нам есть о чем вести разговор, – произнес он с нажимом, поставил портфель и извлек бумажник. – Вот мое удостоверение.
Я поглядела на ламинированную карточку – очень солидную, с кучей разных надписей и фотографией Фрейзера, довольно-таки глупо выглядевшего, надо сказать.
– Я не стану ни продавать вам страховку, ни расспрашивать вас о подробностях личных дел мистера Каннингэма, обещаю. Теперь можно мне войти? – проговорил он.
Кажется, пора было кончать эти дурацкие игры; я вовсе не собиралась выводить его из себя. А то он разозлится, а это плохо. Пришлось мне уступить.
– Ну хорошо, можете зайти, молодой человек. Но помните, что вы пообещали.
Мы прошли в гостиную, и я предложила ему присесть. Он поблагодарил и сел, хотя и не очень уверенно – возможно, из-за полиэтиленового чехла на диване.
– Ко мне заходят время от времени племянницы, – пояснила я, – поэтому я и прикрыла всю мебель – дети ведь, вы же понимаете.
– Ну, разумеется, – отвечал он, озираясь по сторонам. Думаю, что и в целом гостиная произвела на него гнетущее впечатление.
Его можно было понять. Комната запечатлела естественным образом характер мисс Дианы Уилсон – с ее чехлами для мебели, салфеточками на столиках, цветками в керамических горшочках, окнах с жалюзи да еще и с занавесками и с портьерами – общим духом чрезмерной опрятности. Как в детских книжках про мисс Мускусную Крысу.
Притворившись, что не замечаю его замешательства, я села на стул около дивана, одернула передник и проговорила:
– Так, мистер Фрейзер. Я вся внимание.
Он открыл свой портфель, посмотрел на меня и произнес:
– Мисс Уилсон, это может в некотором роде явиться для вас неожиданностью. Не знаю, было ли вам известно о содержании полиса мистера Каннингэма, держателем которого были мы.
– Я уже сказала вам, мистер Фрейзер, что я...
– Ну да, конечно, – заторопился он, – я не должен спрашивать. Так вот, у мистера Каннингэма было три полиса разных видов, и все они автоматически вступают в силу по его кончине.
– Упокой, Господи, его душу, – сказала я.
– Ну да, естественно. Но так или иначе, по ним причитается сто двадцать пять тысяч долларов.
– Ничего себе!
– И с двойной компенсацией вследствие несчастного случая, – продолжал он, – то есть в целом выплате подлежат двести пятьдесят тысяч, или четверть миллиона, долларов.
– Господи! Никогда бы не подумала! Фрейзер внимательно на меня посмотрел.
– И единственный получатель этого – вы, – заключил он. Я улыбалась, как бы ожидая от него продолжения, потом выражение моего лица стало меняться, словно смысл сказанного только стал до меня доходить. Рука моя поползла к горлу, к краешку воротничка.
– Я? – прошептала я. – Нет, мистер Фрейзер, вы, верно, шутите!
– Ничуть. Всего лишь месяц назад мистер Каннингэм заменил получателя – со своей жены на вас.
– Невозможно поверить, – пробормотала я.
– Тем не менее это так. И поскольку мистер Каннингэм скончался при пожаре в своем офисе и поскольку речь идет о весьма значительной сумме, для того чтобы проверить все обстоятельства, компания должна была послать сотрудника-инспектора. Таковы правила.
Мне следовало наконец перевести дух. Я вздохнула и вымолвила:
– Вот почему вы так удивились при виде меня. Он робко улыбнулся:
– Откровенно говоря, да.
– Вы ведь ожидали увидеть очаровательную молодую особу, не так ли? Кого-то, с кем мистер Каннингэм мог бы иметь.., э-э.., связь?
– Подобное приходило мне в голову, – он усмехнулся виновато, – прошу прощения.
– Ничего страшного, – ответила я и усмехнулась ему в ответ. Превосходно. Он явился сюда с весьма предвзятым мнением и ощущением, что что-то здесь не так. Теперь эта предвзятость отброшена, и у него осталось просто чувство неловкости. Ему захочется поскорее закончить это дело, чтобы не вспоминать больше о своей оплошности и о том, как по-дурацки он себя вел, когда я открыла дверь.
Как я и предполагала, он сразу заторопился, стал доставать ручку и бумаги из портфеля, – приговаривая:
– Мистер Каннингэм никогда не уведомлял вас о своем намерении?
– Боже мой, нет. Я и работала-то у него три месяца.
– Да, я знаю. Это нам показалось странным.
– Ох, бедная его жена, – запричитала я, – может, она им пренебрегала, но...
– Пренебрегала?
– Ну, видите ли, – я изобразила сконфуженный вид, – не следует мне говорить о ней дурно. Я ее и не видела. За три месяца моей работы она ни разу не зашла в офис к мистеру Каннингэму и даже не звонила ему. И из его слов...
– Каких слов, мисс Уилсон?
– Давайте оставим это, мистер Фрейзер. Той женщины я не знаю, а мистер Каннингэм мертв. А мы тут сидим и сплетничаем за их спинами.
– Однако же, мисс Уилсон, он действительно оставил вам страховку.
– Он всегда был милейшим человеком, ну просто изумительным. И как он... – Я изобразила полное недоумение.
– Вы полагаете, у него были нелады с женой? – спросил Фрейзер. – И отношения настолько испортились, что он решил заменить получателя страховки, – огляделся, увидел вас, ну и так далее?
– Он всегда был ко мне очень добр. За тот короткий срок, что я его знала, он всегда оставался истинным джентльменом и деликатнейшим из людей.
Фрейзер глянул на свои записи и пробормотал под нос:
– Ну что ж, можно и этим все объяснить. Чудно, конечно, но... – И он пожал плечами.
Разумеется, тут пожмешь плечами. Теперь, когда он отбросил предубеждение, надо было оставить его некоторое время поизумляться в недоумении, а затем быстренько предложить некую гипотезу. И он схватится за нее, как утопающий за соломинку. Мистер Каннингэм очень не ладил с миссис Каннингэм и в приступе ревности либо из мести заменил получателя страховки, избрав для этого мисс Диану Уилсон – средних лет даму, недавно принятую им на работу в должности секретарши. Как лаконично выразился мистер Фрейзер, чудно, конечно, но...
– Просто не знаю, что вам и сказать, – произнесла я. – По правде говоря, мистер Фрейзер, я сама не своя.
– Ну, это понятно. Четверть миллиона на дороге не валяются.
– Дело даже не в деньгах, – сказала я, – а в том, каким образом они мне достаются. Мистер Фрейзер, я никогда не была богата, и, поскольку замуж не вышла, мне всегда приходилось, самой о себе заботиться. Но я хороший секретарь, толковый работник и распоряжалась своими деньгами, я бы сказала, мудро и экономно. Четверть миллиона, как вы говорите, это куча денег, но мне не нужна куча денег. Я бы предпочла, чтобы мистер Каннингэм остался жив.
– Ну, разумеется, – кивал он, и было видно, что он верит каждому моему слову. Я двинулась дальше.
– И эти деньги, – продолжила я, – несомненно, должны были отойти его жене. Просто не могу поверить, что мистер Каннингэм способен на такую жестокость.
– Ну, возможно, он впоследствии изменил бы свое мнение, поостыв, – предположил Фрейзер. – Он ведь принял решение всего за три недели до.., до того, как покинул нас.
