Автор Неизвестен - Березин (детектив)
Обзор книги Автор Неизвестен - Березин (детектив)
БЕРЕЗИН
(детектив)
ГЛАВА 1
Майор русской контрразведки Павел Петрович Березин пребывал в отпуске на южном берегу Крыма и сладко зевал. Вокруг него на пляже лежали жирные дядьки и тетьки, обожженные солнцем и почти бездыханные. Было скушно. Никто не купался, так как недавно рядом с пляжем проплыла стая голодных диких акул, бежавших из батумского дельфинария. Акулы сьели лодку со спасателем и группу итальянских туристов. Многим отдыхающим акулы откусили руки, ноги, а кое-кому, и голову. Теперь оставшиеся в живых дремали и потели от страха. Павел Петрович тоже был вынужден жариться на солнце, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.
Он в который раз зевнул, и тут в рот к нему влетела крупная тропическая муха. Березин разжевал ее и почувствовал во рту чтото твердое. В брюшко у мухи была вшита ампула с шифровкой. Москва срочно отзывала майора из отпуска. Березин нехотя встал и побежал в аэропорт. Спустя час он уже входил в подьезд своего московского дома в устье великой русской реки Яузы. Покидав в служебный портфель все необходимое — карандаши, бумагу, гантели, гранаты, пистолет, соль, спички и прочие мелочи, необходимые человеку его профессии, Березин выбежал к машине. За рулем служебного «запорожца» важно восседал наглого вида молодой человек в пенсне. Это был младший следователь по неособоважным делам — лейтенант Константин Корнев.
Машина взревела и, обрызгав грязью сидящих на лавочке старушек, на крутом вираже вылетела со двора. Майору Березину, начальнику московского отдела контрразведки пришлось прервать свой отпуск из-за предполагаемой политической диверсии в музее искусств имени товарища Пушкина.
В этот час в музее было тихо. Павел Петрович и Костя, печатая шаг, направились в древнегреческий зал. Около статуи Апполона стояли трое подозрительных и пытались ее раскачать и обрушить. Березин сделал им вежливое замечание. В ответ раздались выстрелы. Березин, петляя, отполз за статую Венеры, плотно перевязал простреленную в нескольких местах грудь, достал пистолет и приступил к обороне. Лейтенант несколько минут с интересом наблюдал за сражением, затем вернулся к машине и достал из большой спортивной сумки пулемет «максим» — подарок костиного дедушки, героя гражданской войны. Вернувшись в зал, Костя включил пулемет и стал стрелять по всем сторонам. Он быстро прикончил всех бандитов, разрушил все скульптуры, а вот своего начальника ему удалось зацепить только два раза. Павел Петрович недовольно хмыкнул и Костя смущенно выключил свое орудие, густо покраснев при этом.
В это время в Черном море всплыла зарубежная подводная лодка. Матросы вышли на палубу провожать Джона Макгольма — нового резидента, взамен недавно растрелянного в Москве. Джон сел в плотик, отплыл от лодки на сотню метров, хладнокровно усмехнулся, достал из кобуры наган и выстрелил в подводную лодку. Пуля попала в бензобак. Лодка взорвалась и утонула. Так этот человек убирал свидетелей. Через несколько минут взрывная волна дошла до надувного плотика Макгольма. Произошла детонация. Через минуту лишь панамка взорвавшегося резидента напоминала о случившейся трагедии.
Стая диких акул из Батумского дельфинария яростно курсировала вдоль побережья. Вторые сутки без свежего мяса — и, вдруг, на дне хищные рыбы обнаружили труп дохлого иностранного мужчины. Между акулами завязалась грызня. Добычу вырывали друг у друга из пасти. Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы Джон не очнулся. Через несколько секунд на поверхность стали всплывать дохлые акулы с перегрызанными глотками. За ними вынырнул Джон Макгольм, достал из-за уха папиросу и задумчиво закурил.
…Через полчаса в Москве на столе у Березина лежало донесение погранслужбы: «В советских территориальных водах обнаружено двенадцать насильно умерщвленных акул и окурок американской папиросы „Марльборо“. Все трупы опознаны заведующим Батумским дельфинарием.»
«Опять зашевелилась контра!» — нервничая, вскричал Березин и ударом карате разломал свой дубовый письменный стол. «Виноват, товарищ майор,» — стоящий навытяжку Корнев развернулся и, вздохнув, отправился к завхозу за новым столом.
Когда Костя втащил в кабинет начальника новый стол, тот уже находился в отличном настроении. «Ну-ка сынок, слетай за парой коньяка,» протянув трешку, весело произнес Березин.
В магазине напротив, с трудом, по всем карманам собрав необхомую сумму, лейтенант нехорошо, неуставными выражениями тихо думал про начальника: «Козел старый! Столы ломать научился, а новых цен так и не выучил!»
В семнадцадь тридцать Павел Петрович и Костя открыли бутылки и слегка чокнулись ими. Березин, сделав два больших глотка, выкинул бутылку в корзину для мусора и со вкусом понюхал бутерброд с ветчиной. «После первой не закусываю,» — произнес он достал из сейфа бутыль со спиртом.
Костя пил культурно, запивая спиртное кефиром. Набрав свою норму, Березин уверенно встал и сел к кабинетному роялю. Грянула мазурка. Задремавший было Костя встрепенулся, опрокинул на себя стакан с кефиром, вскочил, с присвистом пустился в пляс, но тут же снова уснул и, падая, пробил головой дверцу старинного бронзового сейфа. Из глубин сейфа раздался богатырский храп.
ГЛАВА 2
Стояла темная и жуткая осенняя ночь. Скрипло тускнел прокопченый уличный фонарь. Обезжизненные листья деревьев, подгоняемые мокровитым и леденистым позднеоктябрьским ветрищем, неприкаянно шелестели по холодному предзимнему асфальту. Одиноко гудела трансформаторная будка. Замогильно и загадочно ухал филин. Где-то попыталась мяукнуть кошка, но тут же жалобно замолчала, насмерть убитая и покалеченная, случайно упавшим с крыши красным дореволюционным кирпичом.
В наступившем скорбном молчании звеняще слышался немой укор за ее, трагически оборванную, молодую и непутевую жизнь.
В этот час в тихом старом московском переулке жизнь замирала до рассвета. Но тишина бывает обманчивой и, поэтому, полковник американской военной разведки Рой Кларк сильно нервничал, сидя на дне мусорного бака. Он ждал курьера по кличке «хромой». Наконец, под свет фонаря вышел одноногий инвалид на костылях. Только было Рой собрался вылезти из укрытия, как из-за темного угла навстречу инвалиду выскочила сгорбленная старуха. «А ты часом, батюшка, не американский ли шпион?» — спросила она голосом Кости Корнева. Хромой мгновенно поднял костыль и взвел на нем курок. «Ух, какие мы обидчивые!» — проворчала старуха и, покряхтев, применила к инвалиду прием боевого самбо. Костыль отлетел и попал в лоб наблюдавшему из бака Кларку. Тот быстро спрятал костыль под рубашку, зарылся в мусор и потерял сознание.
Он очнулся через сутки от грубой брани. Водитель мусорной машины разорялся из-за того, что полковник с костылем своим телом засорил приемный бункер мусоровоза и двигатель заглох. Кларк вылез из машины, получил подзатыльник от водителя и, играя костылем и весело посвистывая, направился к метро. В костыле находилась важная шифровка и зарплата за июнь. Все для Кларка сложилось бы удачно, если бы не встретилась ему по пути компания трудных подростков… Двадцати копеек у полковника, к сожалению, не нашлось, и через несколько минут «скорая» под тревожный звук сирены везла покалеченного полковника в реанимацию. В руке его мертвой хваткой был зажат костыль, который не смогли отделить даже в операционной.
Павел Петрович грозно ходил по квартире, круша двери и мебель. В доме произошло ЧП — его сын Павлик, ученик четвертого класса, грубо нарушил дисциплину, опоздав на три минуты с вечерней прогулки. «Виноват, товарищ майор!» — шептал мальчик, в ужасе глядя на отцовскую кобуру. В ванной билась встревоженная, запертая жена. Наступила зловещая тишина. «Молчать!!!» — проревел разгневанный отец и рука его потянулась к кобуре. «Папка, не убивай! Кино начинается!» — Павлик повис на отцовской руке. Выстрел пришелся по телевизору. Телевизор включился и из него послышалось: «Не думай о секундах свысока…» Начиналась очередная серия «Семнадцати мгновений». «Всем амнистия,» — потеплевшим голосом сказал Березин и направился к телевизору. Ему вспомнился Берлин сорок пятого, куда он был заброшен семилетним октябренком для связи между великим русским разведчиком — товарищем Штирлицем и местным партизанским отрядом.
Уже семнадцать суток врачи боролись за жизнь Роя Кларка. Сначала ему вырезали одну почку, затем другую. Мерно работал двигатель сердечного активизатора, в углу гудел аппарат «искусственная почка». Через неделю у полковника началась гангрена. Ему отрезали ногу, затем руку (другая рука еще сжимала костыль), вырезали желудок. Жизнь угасала в этом полном здоровья мужчине. Рак легкого, цирроз печени — все это уже мешало дышать. На сорок вторые сутки Кларка не стало — уборщица случайно вырвала вилку сердечного активизатора из розетки.
