Дик Эллис - Человек на крючке
Обзор книги Дик Эллис - Человек на крючке
Эллис Дик
Человек на крючке
Дик Эллис
Человек на крючке
Перевод Е. Етиина
Было всего девять утра, когда Дон Томас вошел в холл курортной гостиницы. Весь его багаж состоял из несессера с туалетными принадлежностями и сложенной газеты под мышкой. Глаза прибывшего были налиты кровью, а руки подрагивали, когда он расписывался в книге регистрации приезжающих: Дж. Д. Джонс, Чикаго, Иллинойс.
Дежурный администратор, безошибочно определяющий состояние похмелья, негромко посочувствовал:
- Мистер Джонс, если у вас есть желание позавтракать, ресторан уже работает. Рекомендую побольше крепкого горячего кофе.
- Отлично, - Дон Томас сделал гримасу, - мне это не помешает.
Оставив несессер на конторке дежурного, он пересек холл и вошел в ресторан, сев за маленький столик в углу, подальше от солнечного света, заливавшего помещение через громадное окно, занимавшее почти всю восточную стену комнаты. За окном изумрудная лужайка сбегала вниз к берегу искрящегося на солнце озера, где уже скользили несколько парусных лодок, подгоняемых утренним бризом.
Томаса пробрала дрожь от ослепительного сверкания красок за окном. Ему казалось, что какие-то злые маленькие человечки ударами молотков пытаются разнести изнутри его череп. Кожа головы все еще чувствовала прикосновение парикмахера, который час тому назад превратил его лохматую каштановую шевелюру в короткий ежик.
Он заказал кофе с тостом и развернул утренний выпуск газеты "Гардиан", издающейся в Мидуэй-сити. В глаза сразу бросился заголовок, занимающий всю ширину полосы: "В связи со зверским убийством разыскивается журналист" - и ниже шрифтом помельче: "Репортер городской газеты замешан в двойном убийстве".
Дон Томас обвел ресторан тревожным взглядом. В нем завтракало уже довольно много постояльцев под гул голосов и уютное позвякивание столового серебра и фарфоровой посуды. Никто из них, похоже, не обращал на него ни малейшего внимания. Отпив кофе, он, сощурившись, снова углубился в газету.
Заметка сообщала о молодой женщине и ее отце, убитых накануне вечером в собственной квартире в городке Мидуэй-сити, который находился в нескольких сотнях миль от курорта на озере. Согласно "Гардиан", это преступление практически можно было считать раскрытым, оставалась лишь одна техническая деталь - арест убийцы. С печальным возмущением газета называла имя подозреваемого - тридцатилетнего Дональда Томаса, который в течение последнего года сотрудничал в "Гардиан". Газета недвусмысленно ставила знак равенства между нарушением Томасом священных заповедей журналистской профессии и совершением им безжалостного, садистского преступления.
Улики против журналиста были поистине убийственными. Стало известно, что Томас встречался с погибшей двадцатипятилетней девушкой по имени Илена Левитт в течение нескольких месяцев. Общие знакомые утверждали, что их роман бывал частенько довольно бурным. Томас много пил, отличался вспыльчивым характером и крайней ревнивостью. В свою очередь, Илена Левитт иногда была не прочь провести время в обществе других мужчин, что вызывало откровенный гнев Томаса.
- Ситуация складывалась не лучшим образом, - заявляли друзья, Илене следовало давным-давно порвать с этим парнем.
Накануне вечером Томас привез Илену домой на такси около половины одиннадцатого вечера, что подтверждают соседи по дому, которые в это время находились на лужайке перед зданием. Они не только видели Томаса с Иленой, но и слышали отрывки их разговора, пока те шли по дорожке к дому. Все сходятся на том, что молодая пара о чем-то яростно спорила.
Слышали резкую реплику Илены: "Учти, я не намерена больше этого терпеть".
На что последовал ответ: "Да неужели? Ну это мы еще посмотрим".
Один из свидетелей утверждает, что тон Дона Томаса был явно угрожающим.
Парочка вошла в здание, и больше никто ничего не видел и не слышал. Однако все обратили внимание, что из этого подъезда Томас больше не выходил.
За несколько минут до одиннадцати прибыл отец девушки - 56-летний Уильям Левитт - один из партнеров в преуспевающей деловой фирме "Левитт Ньюер Инк". Пунктуальные свидетели на лужайке заявляют, что Левитт по обыкновению был весьма доброжелателен, хотя и выглядел несколько озабоченным. Когда ему сообщили, что его дочь вернулась домой полчаса назад с кавалером, он выразил откровенное удивление и некоторую досаду и сразу же поспешил в дом.
Спустя несколько мгновений в коридоре третьего этажа прозвучал треск выстрела. Испуганные соседи обнаружили Уильяма Левитта распростертым на пороге собственной квартиры; мертвой хваткой зажал он в руке ключ от распахнутой входной двери.
Внутри квартиры лежала Илена Левитт, зверски избитая и исполосованная вдоль и поперек ножом, который, как обнаружилось позже, был взят из соответствующего набора на кухне Левиттов.
Таким образом, последовательность событий представлялась совершенно очевидной. Дональд Томас, войдя в квартиру вместе с Иленой, убил ее в припадке необузданной ярости где-то между 10.30 и 11.00. Затем ничего не подозревающий У. Левитт неожиданно вошел в забрызганную кровью прихожую, и убийца, застигнутый на месте страшного преступления, застрелил его и скрылся незамеченным. Здание имело несколько выходов, из которых только парадный подъезд был под постоянным наблюдением соседей.
К моменту сдачи номера газеты в набор полиция не смогла обнаружить никаких следов Дональда Томаса, равно как и его фотографии. Бежавший описывался в газете как человек среднего роста и телосложения, с густыми, чересчур длинными каштановыми волосами, носящий очки в роговой оправе.
По иронии судьбы Томас был прекрасно известен многим сотрудникам городского управления полиции, к которому в течение последних шести месяцев был приписан в качестве уголовного репортера "Гардиан". Его арест ожидался с минуты на минуту.
Опуская газету на стол, Томас не смог сдержать дрожь в руках. Он, естественно, уже читал эту заметку и слышал регулярные информационные радиосообщения во время бешеной автомобильной гонки от Мидуэй-сити до курорта, однако никак не мог свыкнуться со случившимся.
На стол упала чья-то тень. Вздрогнув, Томас поднял голову и увидел низенького, толстого мужчину. Их взгляды на мгновенье встретились, затем незнакомец медленно двинулся через ресторан по направлению к выходу. С его левого уха сбегал вниз шнур от слухового аппарата, исчезая под мятой легкой курткой.
Томас следил за мужчиной, пока тот не исчез из вида. Ему пришла в голову мысль, что газетное описание его внешности могло бы подойти к половине мужского населения страны, а при короткой стрижке и снятых очках, возможно, даже хорошие знакомые не признали бы его. Тем не менее Томас неожиданно почувствовал себя так, как будто над ним навис громадный неоновый знак с указывающей прямо на него светящейся стрелкой и надписью: "Дон Томас, разыскиваемый по обвинению в убийстве".
Маленькие человечки внутри его черепа учетверили свои усилия, стараясь пробить себе выход. Против этой муки, по крайней мере, у него было средство. Бросив мелочь на стол, он вышел из ресторана, взял ключ от номера и несессер у конторки в холле и направился к лифту.
К этому времени курортная жизнь была уже в полном разгаре. В холле тут и там возникали группки болтающих между собой людей, одетых для поездки в горы или на озеро, чтобы покупаться, порыбачить или прокатиться под парусом. Каждый был полон твердой решимости получить полагающееся ему удовольствие. Большинство отдыхающих составляла молодежь, но были и пожилые люди, к которым Томас тщательно присмотрелся, так и не увидев того, кого искал.
Поднявшись на четвертый этаж, Томас отыскал свой номер и, войдя, запер за собой дверь. Он с трудом оторвал тоскливый взгляд от двухспальной кровати, зная, что сон пока придется отложить. Раскрыв несессер, он высыпал на кровать его содержимое - бритву, мыло, зубную щетку и пасту, тяжелые наручные серебряные часы, курносый пистолет 32го калибра, непочатую бутылку дешевого виски.
В последнем предмете он как раз и нуждался. Открыв бутылку, Томас принес из крохотной ванной комнаты стакан и щедро плеснул в него виски на четыре пальца. Осушив порцию в два приема, Томас перевел дух и налил еще одну, поменьше, затем плотно закупорил бутылку и убрал ее в ящик туалетного столика. Случайно встретившись глазами со своим отражением в зеркале, он вздрогнул. Торчащие в разные стороны волосы и воспаленные глаза придавали ему вид заключенного, только что сбежавшего с работ на тюремной ферме.
На нем были измятые широкие брюки и выцветшая спортивная рубашка навыпуск. Он пожалел, что не смог вчера вечером забежать к себе домой и подобрать подходящую одежду, но беглец, подозреваемый в убийстве, не может претендовать на право выбора.
