Александр Ольбик - Балтийский вектор Бориса Ельцина
Обзор книги Александр Ольбик - Балтийский вектор Бориса Ельцина
Ольбик Александр
Балтийский вектор Бориса Ельцина
Александр Ольбик
Балтийский вектор Бориса Ельцина
ОБ АВТОРЕ
Александр Ольбик - член Союза журналистов и Союза писателей Латвии. Несколько лет работал в крупнейшей русскоязычной газете "Советская молодежь", где заведовал отделом промышленности. Затем - в городском еженедельнике "Юрмала".
На пятом году так называемой перестройки он был удостоен звания "Заслуженный журналист Латвийской ССР". Для журналиста весьма высокое награда, однако после суверенизации республики утратившая свой статус.
Поворотным моментом в его журналистской деятельности явилась встреча с опальным Борисом Ельциным, которая произошла в Юрмале в 1988 году. Это было первое в СССР интервью с бывшим кандидатом в члены Политбюро, которое одновременно опубликовали две латвийские газеты ("Советская молодежь" и "Юрмала"). И эта беседа стала своего рода мощным тараном в прорыве блокады, созданной вокруг имени Ельцина советскими средствами массовой информации.
Первую свою книгу-интервью "Что за поворотом?" А. Ольбик опубликовал в 1990 году в издательстве "Авотс". В сборник вошли беседы с такими известными личностями, как Чингиз Айтматов, Евгений Евтушенко, Даниил Гранин, Леонид Жуховицкий, Татьяна Заславская, Анатолий Приставкин и др., а также два интервью с Борисом Ельциным.
Позже из-под пера А. Ольбика вышло еще несколько художественных и документальных книг: проза о детстве и войне "Дикие пчелы на солнечном берегу" (1991), политический детектив "Агентурное дело" (1993), в котором прослеживается литературная версия событий, связанных со встречей с Б. Ельциным, криминальная повесть "Дуплет" (1993), книга-документ "Крах банка "Балтия" (1995), написанная по следам банкротства крупнейшего в Прибалтике коммерческого банка. В 1997 году, в Москве, в серии "Бестселлер российского книжного рынка", вышли два детектива "Тротиловый террор" и "Промах киллера". Однако сам Ольбик из всего опубликованного особо выделяет книгу, которую он написал вместе с первым помощником президента России Львом Сухановым: "Три года с Ельциным" (рижское издательство "Вага",1992). Она была написана вскоре после августовских событий 1991 года и, по существу, стала плодом "челночных" посещений Ольбиком Льва Суханова, работавшего в то время в Кремле, помощником Ельцина. Впоследствии книга "Три года с Ельциным" была перепечатана в Японии, Германии, Испании, а в 1994 году - на Кипре, при содействии Конгресса журналистов ассоциированного члена департамента информации ООН...
----------------------------------------------------
Александр Ольбик
БАЛТИЙСКИЙ ВЕКТОР БОРИСА
ЕЛЬЦИНА.
Посвящается светлой памяти
Льва Евгеньевича Суханова.
Мои встречи и беседы, которые состоялись с Борисом Ельциным, никто, разумеется, кроме меня, не перескажет и не "оживит". А я убежден, что в биографии Первого, демократически избранного Президента России, не должно быть белых пятен. Как никак речь идет о человеке, который, за многовековую историю России, впервые "вступил на престол" не по праву наследования и не по воле "руководящей и направляющей", а исключительно по воле народной. О событиях, связанных с этим исторически беспрецедентным для России феноменом, и пойдет речь в данной публикации.
Случайная встреча?
Произошла она летом 1988 года, в Латвии, на теннисном стадионе в Лиелупе. А точнее - 22 июля. Это был розыгрыш Кубка Дэвиса между сборными СССР и Голландией. Меня этот матч интересовал постольку, поскольку я был на него аккредитован, как корреспондент газеты "Юрмала". Между прочим, стоял великолепный, жаркий день, зрители прятались от солнца под разноцветными зонтиками, а на голубом куполе неба нет-нет и появлялись узкие жемчужные ленточки от пролетающих в вышине самолетов.
Борис Ельцин - на гостевой трибуне, как зритель, поклонник этого вида спорта. Он был на отдыхе в санатории "Рижский залив". К этому времени он уже находился в опале, хотя и занимал довольно высокий пост - заместителя Председателя Госстроя СССР. Из ложи для прессы была хорошо видна его крупная фигура, шапка седых волос...
Что лично я знал об этом человеке? Пожалуй, не больше, чем мог знать любой другой его соотечественник, специально не занимающийся политикой, а уж тем более, биографиями сильных мира сего. А по тем, советским, меркам Ельцин относился как раз к разряду таких людей, ибо до недавнего времени входил в главную обойму партийной номенклатуры. Кандидат в члены Политбюро, член ЦК КПСС. Из слухов зарубежных "радиоголосов", из машинописных копий, якобы ему принадлежащего выступления на решающем для него Октябрьском (1987 г) Пленуме ЦК КПСС, которые ходили по рукам, создавалось впечатление, что Борис Ельцин как политическая фигура, навсегда вышел в тираж и нет в мире силы, которая могла бы вернуть его на политическую арену. А, между прочим, многим этого очень хотелось: его критичное, с весьма радикальными ударениями выступление на ХХV11 съезде партии, выделило его из ряда серых, если не сказать никаких, выступлений. Затем его "шумная" деятельность на посту первого секретаря МГК партии, о чем он довольно подробно рассказал в своей книге "Исповедь на заданную тему".
В общественной атмосфере как будто "висела" идея некоего неформального лидера, противовеса Системе. Его имя чаще и чаще стало звучать в частных разговорах, время от времени его упоминали средства массовой информации Запада, а его выступление на Х1Х-й партконференции вызвало настоящую сенсацию. Люди узнали что, оказывается, опальный Ельцин не раздавлен, не пал духом, а наоборот - предъявил партии претензии по гамбургскому счету, спрашивая с нее за бедственное состояние народа.
Его прорыв к трибуне на партконференции походил на взятие с боем высоты...
...Однако вернусь к 22 июля 1988 года, на корты в Лиелупе. В перерыве, между двумя сетами, когда я направлялся к воротам стадиона, чтобы встретить своего коллегу, в гуляющей толпе увидел очень высокого седовласого человека. Конечно, это был Ельцин. Он на голову был выше остальных и привлекал всеобщее внимание. К нему подходили какие-то люди, здоровались, обменивались коротко словами и тут же отходили. Рядом с ним - миловидная, смуглолицая женщина. И как потом выяснилось, это была его супруга Наина Иосифовна.
Момент, честно говоря, был непростым. Первым побуждением было подойти к Ельцину и, как это делали другие, поздороваться с ним. Изменив направление, я начал сдвигаться в его сторону. Оставалось всего несколько шагов, и я мучительно для себя решал - с какой целью я направляюсь к нему? Конечно, во мне говорило профессиональное тщеславие, что, кстати, не считаю большим грехом - что бы без него был журналист? Тут все было: и личная, хотя и безотчетная, симпатия, и готовность хоть чем-то помочь человеку, попавшему в "мертвую зону молчания". Ведь уже из его выступления на Х1Х партконференции я знал, что интервью, взятые у него журналом "Огонек" и АПН, не были опубликованы и что "заговор молчания" вокруг взбунтовавшегося свердловчанина продолжается. И мне нужен был лишь миг, чтобы решить - что делать? Но как это часто бывает, выход подсказала сама ситуация: когда я находился от него в буквально нескольких шагах, ноги мои сами изменили направление и понесли меня в нужную сторону. Что это было - тайная предопределенность или предначертанность судеб? Нет, это звучит слишком патетично. Просто так совпало...
Я подошел к Ельцину, поздоровался, назвал себя и газету, которую представляю. Улыбаясь, он подал мне руку, и мы обменялись крепким рукопожатием. Внимательно выслушал, переспросил, как моя газета называется. И есть ли у меня визитная карточка? Я еще раз внятно назвал газету и подал свою "визитку".
Наина Иосифовна, когда у нас зашел разговор об интервью, мягко напомнила Борису Николаевичу, что, мол, и так много было неприятностей с зарубежными агентствами, которым он уже пытался давать интервью. "Да ничего страшного, - сказал Ельцин, - моя супруга боится, что у меня снова будут неприятности".
- О чем мы будем с вами говорить? - спросил у меня Борис Николаевич.
Я уклончиво, не на шутку волнуясь, заметил, что жизнь дает массу интересного материла. Мне не хотелось распространяться о своей цели - рядом стояла любопытствующая толпа и с интересом наблюдала за нами.
- Ладно, на месте определимся...Можете завтра к 10 часам быть у меня в санатории? Ели будут какие-то затруднения на КПП, позвоните мне по внутреннему телефону. Я буду где-нибудь поблизости.
Любопытная деталь: когда мы разговаривали с Ельциным, к нам подошел молодой человек и, обращаясь ко мне спросил - когда, мол, начнется третий сет? Вместо меня ему ответила Наина Иосифовна, но ее ответ, видимо, его не удовлетворил. Создавалось впечатление, что этот "сероглазый" человек настырно ждал ответа именно от меня. Однако когда я повернулся к нему лицом, и он узрел висевшую на моей груди аккредационную карточку, на которой были указаны фамилия и название газеты, молодой человек ретировался. Потом я видел его среди гражданских лиц, у которых, как принято говорить, выпирает военная выправка. Компетентные товарищи зорко следили за тем - кто (уж не иностранец ли?) вошел в контакт с Борисом Ельциным? А раз газета "Юрмала" не страшно, не опасно для устоев Отечества. Вот если бы "Вашингтон пост" или "Таймс"...
