Евгений Кукаркин - Трудно быть героем
Обзор книги Евгений Кукаркин - Трудно быть героем
Кукаркин Евгений
Трудно быть героем
Евгений Кукаркин
Трудно быть героем
Первым их увидел Боря.
- Комета, комета, я их вижу, они левее.
Комета. - это наши позывные. Я летчик, Миша- оператор, летим на своем МИ-28 за Борей, выдерживая дистанцию, метров триста. Я смотрю влево и вижу колонну грузовиков, пылящих по этой сухой без лесистой местности.
- Мы их тоже видим, - отвечает мой напарник по внутренней связи
- Комета, я с головы, не давай им разбежаться.
Сепаратисты уже остановили колонну и начали расползаться от машин в разные стороны. За вертолетом Бори выпрыгивают белые хвосты противоракетной приманки. По нашим сведениям, проклятые "стингеры", уже закуплены дудаевцам и не дай бог, если какой-нибудь придурок влепит эту пакость в наши машины. Боря прошелся ракетами и снарядами по колонне. Вспыхнули машины. Мы с Мишей идем с боку и стреляем из пушек по прыгающим фигуркам. Забарабанило по корпусу, это пули чеченцев настигли брюхо вертолета. Проскакиваю колонну и опять иду на разворот, чтобы использовать весь боезапас. Теперь наш вертолет идет над колонной, а Боря расправляется с разбегающимися боевиками. Одна из моих ракет попадает в бронетранспортер и он подпрыгивает от взрыва.
- Комета, отходим.
На базе идет обычная жизнь. Техники копаются в машине, а мы сидим в курилке и делимся впечатлениями с другими летчиками.
- Эта война самая идиотская и дурная, - говорит майор Воронов. - Ну разве так можно воевать. Этим сволочам, можно стрелять из под юбки женщин, а нам нельзя им ответить, потому что дудаевцы и наши правозащитники сразу поднимают вой, о невинных жертвах и о правах человека. На 5 блокпосту из толпы женщин стали стрелять по нашим ребятам, а когда те ответили, то сразу думские правозащитники создали комиссию о гибели гражданского населения.
- Это еще что, - включается капитан Терехов, - попечители прав человека, сидят в штабе у Дудаева и словами их пропаганды обливают грязью наших солдат и офицеров, а когда мы показываем всем отрезанные головы наших ребят, то тут же эти болтуны говорят, что это бандиты из русских, а они сами себя режут.
- Эх. Пройтись бы по этой сволочи, бомбовым ковром, - продолжает Воронов. - Только из какой-нибудь дыры выстрел и разнес бы все в радиусе километра, ни одной крысы в живых не оставив.
- Это другая война, - вступает в разговор лейтенант Колотов, - нас учили большим операциям с применением танков, самолетов, ракет, а здесь все по другому. Мы ни когда не привыкнем воевать с чеченцами, которые подставляют свои семьи вместо укреплений. В этой бойне самыми результативными оказались вертолеты. Теперь самый страшный враг для бандитов, оказались мы.
- А тебе разве не попадало, - устало говорит Боря, - когда ты разнес хату с пулеметчиком, тебя разве не размазывали по стене. Все газеты мира тогда опубликовали, что наш вертолет разнес жилые постройки, убита женщина, ребенок, старик и корова, а о дудаевце ни слова.
- Чего вы зря шумите? - Терехов крутит в руках бумагу. - Полюбуйтесь на эту листовку, выпущенную чеченцами. Слушайте текст. "Русские летчики, вы все у нас на учете. Даже после войны вам не будет покоя от нашего народа, за те мучения и разрушения, что вы нам принесли. Мы теперь от вас не отстанем. Аллах Акбар". Ниже перечислены все наши фамилии.
- Где достал? - встрепенулся Воронов.
- Техники принесли.
- Они слово держат, когда сбили Махотина, над его телом и телом оператора глумились. А потом искромсали на куски мяса и прислали к нам в штаб с номером 14 и 15. Это значит, уже 15 летчиков погибли здесь. Пленных не берут, а мертвых кромсают. В штабе говорят, дудаевцы создали особый отдел, который занимается только нашими душами.
Захрипел динамик над головами.
- Майор Воронов, капитан Терехов, с экипажами, на вылет.
Все зашевелились.
- Ни пуха, ни пера, ребята, - кричит им Боря.
- Иди к черту.
У Бори напарник, сибиряк Вася, здоровенный, спокойный и молчаливый амбал. Он прощается всегда вяло, подняв ослабленную руку. Вот и на этот раз, махнув рукой, он говорит.
- Никак ребят послали на Кош Юрт?
Это единственная фраза, произнесенная им, пока мы изливались в курилке.
- Там жарковато, - сказал кто то.
У нас опять вылет. Пехота застряла перед селением, где засели дудаевцы и теперь требуется наша помощь.
Я и Боря в штабе.
- Вот вам цели, - говорит начальник штаба полковник Колосов, - только не откланяйтесь. Этот дом, этот и вот этот, - его карандаш ковыряет квадратики на карте.- уничтожить. Постарайтесь не задеть остальные, а то вони будет на весь мир. Держите связь с Кордом, это позывной командира полка. Все ясно?
- Попробуй в такой тесноте домов не задеть другие, - говорит Боря.
- Вот и попробуй.
Мы летим со стороны солнца и тут же нарываемся на плотный огонь из стрелкового оружия и даже зенитных пулеметов. Похоже, каждое строение стреляет. Вот и три проклятых дома. Миша ловко послал снаряды в первый дом и он вздыбился огнем и кусками стен и перекрытий. Боря смазал ракету и она, упав между двумя домами, сложила их как карточные строения в разные стороны.
- Мать твою, - несется в эфире. - Комета, добей цели, у меня задний винт...
Теперь я замечаю, что Борин вертолет дымит и исполняет медленный танец. Захожу еще раз над селением и Миша укладывает ракету в веранду третьей цели. Она как то странно вспыхивает, огонь рвется метра на четыре, потом дом раздувается в бок и лопается, осыпая соседние строения досками и бревнами.
- Комета, - несется мой позывной с земли, - я Корд. Подавите точку в мечети. Там снайпер и пулеметчик.
Боря, по прежнему дымя, отходит на Юг. Я лечу на мечеть и выровняв вертолет кричу Мише.
- Давай.
Тот со злостью запускает все пушки и ракеты нашей машины. Мечеть сгибается пополам потом по частям падает на землю.
- Отлично, Комета. - доносится от невидимого наводчика.
И тут же эфир взрывается хриплым ругательством с акцентом.
- Ты, русская свинья, паршивый Комет..., тебя покарает Аллах и вся ненависть Чечни.
Я иду за Борей и вижу, что его вертолет дымит с хвоста все гуще, снижаясь к двум горбам выжженной земли за селением. Несколько фигурок и машин выскочили из-за крайних домов поселка и ринулись к падающему вертолету. Пушки Михаила исправно перемалывает два милицейских газика и кладут боевиков на землю. Борин вертолет плюхается на второй холм и он, вывалившись из него, прихрамывая, бежит от машины. Вася неторопливо вылезает из покалеченной машины и шагом и не прячась от пуль, отходит за холм. Ожили боевики и опять побежали к месту падения. Миша вспахивает снарядами полосу в их рядах и заставляет всех залечь. Подлетаю к ребятам и сажусь рядом.
- Залезайте, - с силой ору, что бы перебить шум винтов.
Они ничего не слышат, но устремились к нам. В нашем МИ-28 есть технический отсек к нему и двинулись ребята. Первым вваливается Боря, он сразу одевает наушники и включается в сеть.
- У меня с ногой что-то, - орет он.
- Ранен?
- Нет. Ударил здорово обо что то.
Вертолет качнуло, это Вася втиснулся в узкое помещение.
- Сережа, отваливай, - кричит Боря.
Я опять поднимаюсь в воздух и вижу нескольких чеченцев у дымящего Бориного вертолета.
- Да сожги ты его, - просит Боря.
- Миша, давай, - командую я.
Разворачиваюсь и веду вертолет по стрелочке прямо на цель. Миша выпускает ракету, она ярко-желтым пятном разметала вертолет, опрокинув подбежавших боевиков. Теперь на базу.
- Сережка, я до самой смерти буду твоим должником, - размяк Боря.
Мы отдыхаем в курилке. Сегодня удачный день, все вернулись на базу.
- Брось ты. Лучше скажи, не слыхал, как по рации меня обещали покарать...?
- Слышал. За мечеть они тебе снимут скальп. Зато меня за лишний поваленный дом, наверняка, поставят в угол. Коля,- просит он Тихомирова, включи НТВ. Посмотрим, что там говорят.
Диктор распространяется о событиях в Чечне. Показывают разрушенные дома, несчастных старушек и женщин, которые плачутся об убитых детях и разрушенной мечети. Опять болтливые депутаты несут с экрана несусветную чушь о нарушении прав человека и стремлении покарать виновных. Будет теперь у нас очередная комиссия. А о наших потерях скупо и по деловому. Погибло пять человек, одиннадцать ранено.
- Сволочи, - возмущается Боря, - Опять бандюги из под юбок стреляют, а наши болтуны, кричат, не сметь давать им отпор, женщин и детей мол жалко. А наших ребят совсем не жалко. Каждая рыдающая здесь свидетельница, ставленница Дудаева. Я бы разнес авиацией все село и следующие бы поселения, ни за что не стали бы больше принимать бандитов.
- Политика, побеждает нас. - утверждает майор Воронов. - Это не война, а полигон для политиков. Чечня, разменная карта между всякими партиями.
В курилке идет полемика по поводу наших политических деятелей. К вечеру все успокаиваются и идут отдыхать по комнатам, выделенным нам в этом доме.
