Юрий Тихонов - Следствием установлено…
Обзор книги Юрий Тихонов - Следствием установлено…
Следствием установлено…
ПРОСЬБА СТАРОГО ЗНАКОМОГО
Шел мокрый снег. Крупные снежинки стремительно летели на свет автомобильных фар. «Дворники» работали на полную мощность, но лишь бессильно размазывали грязь.
Пассажир автомашины рассеянно смотрел в залепленное снегом и грязью стекло. Уже два раза он не ответил на попытки шофера заговорить, и тот обиженно замолчал.
В этот хмурый мартовский вечер старший следователь областной прокуратуры Вячеслав Вершинин возвращался с осмотра места происшествия. Само происшествие, правда, случилось больше недели назад. Тогда выезжали другие — они, к сожалению, не очень-то позаботились о тщательном осмотре. И теперь, спустя столько времени, он получил дело, которое про себя определил как малоперспективное.
Вячеслав мысленно вновь вернулся к некоторым обстоятельствам дела.
На одной из привокзальных улиц у крыльца маленького продовольственного магазина сидел в самой грязи человек. Редкие прохожие торопились по своим делам, не обращая на него внимания. Наконец у одного из них вызвала подозрение неподвижная поза человека. Побежал на привокзальную площадь, остановил милицейскую машину. Подъехали к магазину. От сидящего изрядно пахло спиртным. Его отвезли в вытрезвитель. Там заметили кровоточащую рану под левой лопаткой. Хотя человек и не подавал признаков жизни, тело его было еще теплым. Вызвали скорую. Врач развел руками — поздно. Труп отвезли в морг. Место происшествия осмотрели только под утро, когда рассвело. К тому времени мимо продовольственного магазина прошло много народа, а дворник подмел и крыльцо, и тротуар вокруг.
Личность убитого установили на третий день. Им оказался девятнадцатилетний Василий Шестаков. Года полтора назад он с трудом окончил техническое училище, успел поработать на нескольких заводах, последний месяц бездельничал, слонялся по вокзалам, разъезжал в пригородных поездах с подозрительной компанией. За прошедшую зиму трижды побывал в вытрезвителе. В общем, личность, не вызывающая симпатии.
Вершинин поморщился, вспомнив четыре похожие друг на друга характеристики Шестакова. Разные их писали люди, в разное время, а слова одни и те же: лодырь, пьяница, хулиган. Теперь вот — нелепая смерть. Никто, правда, этому не удивился, не посочувствовал. А пенсионер один, с ним по соседству жил, тот напрямую: туда ему и дорога, незачем и виновных искать, беспокоиться, общество от его смерти не пострадало. Общество-то, может, и не пострадало, а убийцу искать нужно и, скорее всего, среди собутыльников Шестакова. Напились, потом пятак не поделили или обиду давнюю вспомнили и — в драку. У них это быстро. Может, и не знакомы вовсе были. Сошлись за углом «на троих», а потом — ссора и нож. Место для розыска сложное — вокзал рядом. Одни приезжают, другие уезжают, третьи во время стоянки поезда норовят успеть в магазин. В такой обстановке трудно искать свидетелей. Конечно, Шестакова наверняка видел в тот вечер на вокзале кто-нибудь из его знакомых: фигура-то довольно приметная. Удалось найти кое-кого из приятелей убитого, но ни один из них не встречался с ним в тот день. Придется возвращаться к вокзалу, с него начинать, а это все равно что искать иголку в стоге сена.
Вершинин машинально переступил порог своего кабинета.
Подняв телефонную трубку, набрал шестизначный номер. Услышал знакомый голос: «Капитан Стрельников» — и усмехнулся.
— Вольно, капитан, — сказал он.
— Слушаю тебя, старина… Знаю, теперь житья мне не дашь с убийством Шестакова.
Вячеслав разговаривал со своим старинным другом Виктором Стрельниковым — однокашником по юридическому институту.
Виктор стал для него тем человеком, с которым можно попросту поделиться самыми сокровенными мыслями. Стрельников после окончания института был направлен в органы внутренних дел, несколько лет работал следователем линейного отдела, но вот уже скоро год, как его назначили начальником уголовного розыска в райотделе. Теперь им предстояло вместе раскрывать убийство у вокзала. Виктор хотя и ворчал для виду и намекал на свою чрезмерную загруженность, а в душе был рад представившейся возможности.
— Покоя я тебе, конечно, не дам, — согласился Вершинин, — но и ты меня тереби почаще, приводи побольше очевидцев, пусть весь твой угрозыск на меня поработает.
— Ишь какой хитрый! Отдай тебе весь уголовный розыск. А я с чем останусь? Знаешь, сколько у меня мелких происшествий? Да еще профилактикой надо заниматься. Вот и выкраивай время для тебя, где хочешь. Ну-ну, не кипятись, — добавил он, почувствовав изменившееся настроение Вершинина, — шучу. Знаю: убийство в первую очередь. Десять минут назад отпустил одного гражданина приятной наружности. Он в тот злополучный вечер случайно обратил внимание на двух пьяных ребят, стоящих на перроне вокзала. Может, мимо прошел бы, да уж больно темпераментно один из них выругался и порвал на клочки какой-то документ.
— Дальше, дальше… — нетерпеливо перебил Вячеслав, — приметы их он описал?
— Описал, хотя весьма поверхностно. Конечно, может быть, эта история к нашей ни с какого бока не подходит, но мы все-таки то место осмотрели и, хотя прошло несколько дней, действительно отыскали клочок, похожий на обрывок удостоверения. Однако ни фамилии, ни других данных там нет, остались черточки, точки. Впрочем, к нашим делам он вряд ли имеет отношение.
— Я приобщу этот клочок на всякий случай к материалам дела и направлю его на экспертизу, однако сейчас самое главное для нас — связи Шестакова, и в первую очередь вокзальные.
Вячеслав чуть скосил глаза на дверь. Там послышался шум, затем в узкой щели мелькнул женский силуэт. Посетительница не решалась прерывать телефонный разговор и оставалась в коридоре. Вершинин не успел разглядеть женщину, уловив лишь неясные контуры ее фигуры. «Кто это под вечер?» — успел подумать он, но тут же забыл о ней и продолжал разговор со Стрельниковым.
— Мне нужны вокзальные завсегдатаи приблизительно такого же возраста.
— Многих мы допросили за эти дни!
— Я читал протоколы. Не то. Пока не натолкнулись.
За дверью вновь послышался шорох.
«Кто бы это мог быть?» — опять промелькнула мысль, и он машинально подвинул к себе настольный календарь, но там не оказалось никакой записи.
— Может, пройдемся вечерком, потолкуем? — предложил Вершинин.
— С удовольствием, — ответил Стрельников.
— Значит, в восемь или, как на железной дороге говорят, в двадцать ноль-ноль. Устроит?
— Вполне.
— Будь здоров.
В дверь постучали. Он подошел и распахнул ее. В коридоре стояла незнакомая женщина, одетая в модную шубку с коротким серебристым ворсом. С богатой шубой совсем не гармонировал простой серый пуховый платок, обрамлявший желтовато-землистого цвета лицо. Вершинин не раз видел такие лица у людей, больных раковыми или другими тяжелыми заболеваниями. Он присмотрелся повнимательней. Большие карие глаза выражали растерянность и отрешенность. «Ей лет сорок, не больше, — пришел к выводу Вячеслав, — она тяжело больна, у нее горе. Вероятно, арестовали сына, и она пришла просить за него, убеждать в невиновности».
— Вы ко мне? — спросил ее Вершинин.
— Да, к вам, Вячеслав Владимирович, — ответила женщина.
— Тогда проходите, — пропустил он ее вперед. — Какие беды вас привели?
— Я жена Игоря Арсентьевича Кулешова, — начала она, теребя пуговицу на шубе.
Вершинин удивленно поднял брови. Фамилия ему ничего не говорила. Женщина вспыхнула. Скудный румянец проступил сквозь желтизну.
— Мой муж — директор завода сельскохозяйственных машин Кулешов Игорь Арсентьевич, — заторопилась она. — Вы с ним знакомы, это было несколько лет назад.
Вершинин вспомнил.
— Ну как же, как же — Игорь Арсентьевич. Столько лет прошло, — виновато сказал он.
Женщина облегченно вздохнула.
Вершинин вспомнил Кулешова. Они познакомились года три назад, и тот произвел на него отличное впечатление. Моложавый мужчина с выхоленным лицом, безукоризненно одетый, умница. Современный тип крупного хозяйственного руководителя. Вячеслав работал в то время следователем в районной прокуратуре. Ему поручили дело о нарушении правил техники безопасности на заводе сельхозмашин. Сложное было дело, запутанное. В вечернюю смену обвалилась стена сборочного цеха. Погиб рабочий. Технический эксперт дал заключение, что это произошло в результате нарушений, допущенных по вине работников завода. Вывод серьезный, и его последствия еще серьезней. Директор доказывал обратное — нарушения есть, но несчастный случай произошел по другой причине. Месяца два пришлось корпеть Вершинину, прежде чем удалось установить истину. Экспертизу провели лучшие специалисты в области строительства. Оспаривать ее выводы было просто невозможно. Виноваты оказались строители. Стену в нарушение проекта поставили без учета полной нагрузки, которую она должна была нести после сдачи цеха в эксплуатацию. Год простояла, а потом не выдержала и рухнула. Строители пытались спорить. Вины не признавали, жаловались во все инстанции. Суд, однако, согласился с выводами следствия. Поспорили они еще, погорячились, но безрезультатно. Следователь разобрался обстоятельно. Кулешов спустя несколько месяцев встретил Вершинина и пригласил его зайти к нему в кабинет. Вершинин не отказался и не пожалел об этом.
