Наталья Солнцева - Гороскоп
Обзор книги Наталья Солнцева - Гороскоп
Наталья Солнцева
ГОРОСКОП
Софья достала маленький ключик, открыла выдвижной ящик секретера и вытащила оттуда неожиданно тяжелый, холодный, матово поблескивающий пистолет.
Оружие принадлежало ее мужу, господину Кравцову, – бизнесмену, владельцу нескольких фирм и сети фирменных магазинов. Она осторожно повернула дуло пистолета к себе и заглянула в его черный жуткий круглый глаз… Затылок сразу онемел, сердце подпрыгнуло и суматошно забилось. Что, если приставить это дуло к виску и, ощущая кожей мертвящее прикосновение стали… нажать на спусковой крючок? Тогда она, по крайней мере, перестанет страдать.
Никогда еще смерть не подступала настолько близко, нежно, интимно дыша в лицо, – простая и вместе с тем непостижимая. Никогда еще Софья не была так накоротке с ней, не чувствовала ее рокового притяжения, ее шепота, обещающего спасительную тишину, темноту и забвение.
– Взять и… умереть, – беззвучно, одними губами, произнесла Софья. – Воды небытия сомкнутся и поглотят меня в своей бездонной глубине… навсегда, навсегда.
Не выпуская из рук пистолета, она подошла к окну и застыла, глядя во двор, на возню синиц, расклевывающих хлебные крошки, на вымощенную серой плиткой дорожку, на зеленую, ровно подстриженную траву, на кусты самшита и туи, живописно посаженные среди каменных валунов. Какой смысл в этой птичьей суете, в этой траве, деревьях, в этих камнях и в этом низком пасмурном небе? Зачем это все? И что оно может дать ей, Софье? Чем утешить, наполнить ее душу?
У Софьи был муж, был просторный богатый дом, была праздность, были деньги… но она не чувствовала, что владеет хоть чем-нибудь. Она ощущала себя пустой, как ореховая скорлупа. Если сейчас она умрет, то ничего не оставит… никакого следа в этом жестоком, бессмысленном и прекрасном мире. Она ничего не создала, не сотворила… не написала ни одной стоящей строчки, хотя с отличием закончила журфак; не сделала карьеру; не пережила страстного романа; не родила ребенка.
Ее семейная жизнь сложилась будто бы счастливо, размеренно текла и постепенно стала обузой и для нее, и для Кравцова. Месяц назад они поскандалили, наговорили друг другу гадостей, дело могло дойти до рукоприкладства. Во всяком случае, Никиша, как она смолоду привыкла называть супруга, пришел в такую ярость, что с трудом сдержался. Будь он хуже воспитан, драки бы не миновать. Софья тоже с наслаждением разбила бы пару фарфоровых ваз или расцарапала мужу физиономию. Этот истерический всплеск окончательно истощил ее силы, и, стараясь не смотреть в налитые кровью глаза Кравцова, она поняла, что желает только одного – умереть.
Он принял таблетку от давления и уехал в офис, а Софья позвонила частному детективу. «У Никиши есть любовница, – подумала она. – Поэтому он бесится. Я должна знать правду!»
Детектив назначил встречу в тесном полутемном кафе, взял кругленькую сумму в качестве аванса и пообещал выяснить обстоятельства дела.
– За неделю управитесь? – спросила она.
– Дайте мне две.
Ему не удалось уложиться в срок, но вчера он отчитался за проделанную работу, подкрепив свои слова фотографиями. Софья, в слезах, дрожащими от волнения руками перебирала страшные свидетельства супружеской измены. Не то чтобы она ревновала – чувство ее к Никифору Петровичу давно остыло. Да и была ли любовь? Но эти снимки бесстыжих забав седеющего, лысеющего мужчины с отвисшим брюшком и молодой, грудастой, вызывающе красивой девицы потрясли Софью, повергли в шок. Она посвятила этому человеку всю свою жизнь, а он…
Самое ужасное, что Софье не на что было переключиться, направить отвергнутое Кравцовым внимание, – ее существование сосредотачивалось на муже, на их пусть прохладных, вялых, но все же отношениях. В последнее время платонических… что и натолкнуло ее на мысль о сопернице.
– Кто она? Как ее зовут? – с трудом успокоившись, спросила Софья.
– Бывшая модель, – охотно пустился в объяснения детектив. – Лилия Градова, родом из провинции, в Москве снимает квартиру. Блистала на конкурсах, получила пару контрактов; однако подиум – штука коварная. В модельном бизнесе преуспевают единицы, да и тем несладко приходится. В общем, девушка перебивается чем попало. Я в подробности не вникал, потому что задача передо мной стояла другая. Но если надо…
– Адрес ее узнали? – не дослушала заказчица.
– А как же! – кивнул детектив. – Вот, пожалуйста.
Скупые строчки поплыли у Софьи перед глазами, ей стало нехорошо.
– Вам воды? – испугался детектив.
– Сейчас пройдет…
Гладкая сталь пистолета, который Софья любовно прижимала к груди, облегчала болезненные воспоминания. Что, если убить не себя, а ее… наглую, развратную девчонку? Конечно, Кравцов распустил слюни при виде ее юного тела, ее длинных гладких ножек, ее розовой, как лепесток цветка, кожи… Даже имя у нее соответствующее – Лилия!
Госпожа Кравцова оделась, положила пистолет в сумочку и позвонила водителю.
– Отвези меня в город, – велела она.
* * *Молодая женщина, с которой спутался Кравцов, не сумела скрыть изумления при виде Софьи.
– Я жена Никифора Петровича, – без обиняков призналась та, окидывая брезгливым взглядом замызганные стены квартирки, убогую мебель, саму жиличку. – Или как там вы его величаете? Зайкой, Пупсиком… Ником?
Лилия оказалась рослой, стройной красавицей с большими глазами, высокими скулами и чувственными губами. Лосины откровенно облегали ее безукоризненно сложенную фигуру, пышные светло-русые волосы были небрежно забраны в узел. Она молча опустилась на старый диван, жестом приглашая гостью последовать ее примеру.
– Что ж вы живете в такой… нищете? – зло прищурилась госпожа Кравцова. – Мой супруг вам мало платит? Или вы плохо удовлетворяете его потребности? Насколько мне известно, девицы вашего сорта дерут с похотливых старичков крутые бабки.
Девушка вспыхнула, но глаз не опустила – черных, дьявольски прельстительных очей, в которых запылал смутный огонь.
– А я коплю! – вызывающе ответила она. – К тому же Кравцов еще не стар.
При светлых волосах темные зрачки выделялись на ее лице, словно два бездонных колодца. Губы дернулись, раскрылись в ослепительной, отшлифованной в фотосалонах и на дефиле белоснежной улыбке, существующей отдельно от насторожившейся, готовой к отпору бывшей модели.
Софья решила сразу ее не убивать, а помучить… вынудить блудницу раскаяться.
– Ну, признавайся, зачем моего мужика соблазнила? – придвинулась она к девушке, незаметно опуская обтянутую перчаткой руку в сумочку, которую оттягивал беспощадный мститель – заряженный пистолет.
– Он меня принудил.
– Изнасиловал, что ли? – не поверила обманутая супруга.
– Нет… просто… мне очень нужны деньги. Я попросила, а он… поставил условие.
– Понимаю! – усмехнулась Кравцова, бросая уничижительный взгляд на отставшие обои, обшарпанные кресла с продавленными сиденьями и потертые тапочки на изящных ножках Лилии. – Девонька приехала покорять столицу, и ей необходим спонсор. Богатенький сладострастный пожилой Буратино!
– Я не то хотела сказать…
– Говори, – милостиво кивнула головой гостья, доставая пистолет. – Осужденному полагается последнее слово.
* * *– Послушай свой гороскоп на сегодня, – предложила жена, которая увлекалась разными «бытовыми» эзотерическими штучками.
– Оставь! – взмолился Никифор Петрович, поправляя узел модного галстука. – Неужели ты веришь подобным глупостям?
Поведение жены, каждый ее жест и каждое слово раздражали господина Кравцова: сидит дома, клуша клушей, целыми днями болтает по телефону с такими же пустоголовыми приятельницами и пухнет от безделья. Ее оплывшую, рыхлую фигуру ни за какие деньги не приведешь в божеский вид, любые сауны, таблетки для похудения, массажи и чудо-пояса бессильны. Разве что лечь под нож пластического хирурга, срезать весь лишний жир, подтянуть все, что можно, подшить, разгладить? Так ведь и это невозможно! У Софьи больное сердце, общий наркоз на несколько часов ей противопоказан.
Мысли о пышных, безразмерных формах жены вызвали у Никифора Петровича приступ тошноты. Боже, как ее обезобразили богатство и беззаботность! Вкусная обильная еда, вино, пиво, малоподвижный образ жизни, доступность всяческих благ сделали эту некогда подтянутую, стильную, амбициозную и горячую женщину настоящей медузой. Она шагу не желала ступить, по всякому поводу вызывая машину с персональным водителем, постоянно жевала, валялась на диване, курила, просматривая каталоги или мыльные сериалы. Куда делись ее живость и здоровая, жадная сексуальность? У нее даже мозги заплыли жиром… не о чем стало поговорить, а в постели она истекала потом, задыхалась, и если наваливалась на мужа, то он напрочь терял всякое либидо и заботился только об одном – поскорее выбраться из-под ее тяжелого, скользкого тела.
