Валерий Рощин - Преступление века
Обзор книги Валерий Рощин - Преступление века
Валерий Рощин
ПРЕСТУПЛЕНИЕ ВЕКА
Все события и персонажи книги вымышлены. Любое совпадение — случайность…
Глава I
Недобрый визит Доброго
Черный Вольво с синими проблесковыми маячками и номерами питерского УВД, игнорируя правила дорожного движения, резво несся по Невскому проспекту. Водитель — немолодой прапорщик, скалясь на шарахавшихся автолюбителей, привычно доставлял удовольствие бешеной ездой сидящему на заднем сиденье боссу — начальнику Главного Управления Исполнения Наказания по Санкт-Петербургу и Ленинградской области полковнику Доброму. Еще не пожилой, но уже грузный, с одутловатым лицом офицер угрюмо смотрел в правое окно и о чем-то сосредоточенно думал…
— Андрей Яковлевич, мы на Литейном… — неожиданно оторвал его от размышлений здоровенный детина в камуфляжной форме, сидевший впереди — справа от водителя. — Какой номер дома у клиники?
— Не помню, — скривившись, ответил полковник, — сами ищите, не маленькие…
Все же оглянувшись по сторонам, он недовольно прикрикнул на подчиненных:
— Куда едете, остолопы?! Клиника же сзади осталась!
Прапорщик с амбалом растерянно завертели головами…
— Живо разворачивайтесь! Только что проскочили, вон она.
Дважды ойкнув сиреной, Вольво пересекла две сплошные линии, выполнила крутой вираж и, бесцеремонно вписавшись во встречный поток, вскоре подъехала к стоянке красивого, современного офиса. Втеревшись меж элегантных иномарок, машина замерла.
— Анод, за мной, — скомандовал чиновник и, захлопнув дверцу, направился к шикарному подъезду.
Анодин — молодой и туповатый охранник из службы безопасности УВД нехотя вылез из теплого салона и зашустрил за боссом.
— Фролов у себя? — бросил через плечо Андрей Яковлевич секретарше.
— К Олегу Давидовичу очередь, — попыталась объяснить девушка, но, увидев лишь спины удалявшихся по коридору двух нахальных посетителей в военной форме, обречено вздохнула.
Местный охранник, поначалу встав со своего креслица с намерением вмешаться и притормозить наглецов, плюхнулся обратно — узнал полковника-скандалиста, с месяц назад визжавшего и брызгавшего слюной в холле клиники из-за минутной задержки.
— Приветствую вас, Олег Давидович, — без стука вошел в кабинет главврача Добрый и, не оборачиваясь, приказал камуфлированному спутнику: — постой в коридоре возле двери и обеспечь тишину.
— Здравствуйте… — немного запоздало среагировал на вторжение непрошеного гостя психолог — сорокалетний мужчина среднего роста, с коротко подстриженными, торчащими бобриком волосами. — Чем обязан на сей раз?..
— Проезжал мимо. Дай, думаю, заскочу… — немного настороженно начал офицер, беспардонно усаживаясь в кресло напротив хозяина кабинета.
— Кажется, вы чем-то расстроены?
— Как вам сказать?.. — пожал тот плечами, — есть некоторые проблемы… Анна после окончания курса лечения снова взялась за старое.
— Неужто сорвалась?!
— Сорвалась — мягко сказано! — выдавил важный посетитель, — теперь она вообще подсела на иглу. Непонятно… Выходит — ваши услуги только усугубили?..
— Как давно она возобновила употребление наркотиков? — озабоченно спросил, потупив взгляд светло-серых глаз, Фролов.
— Если бы я знал… Пару недель назад мы с женой стали замечать странности в поведении дочери, потом под подушкой нашли вот эту дрянь, — проворчал клиент, доставая что-то из внутреннего кармана кителя.
Положив на стол шприц и вскрытую упаковку ампул, он уставился на Фролова…
— Андрей Яковлевич, — раздосадовано молвил Олег Давидович, внимательно рассматривая надписи на упаковке и ампулах, — вы с супругой все делали согласно наших с Виргилисом рекомендаций?
— Да, — не задумываясь, ответил шеф ГУИНа, — хотя, понимаете ли, требовать от нас абсолютно точного исполнения всех ваших инструкций — попросту невозможно.
— Отчего же? — искренне удивился заведующий частной клиникой, — разве в моих советах или наставлениях лучшего нарколога Петербурга было что-то из ряда вон?..
— Не знаю… По вашим теориям, мы должны были дневать и ночевать возле Анюты. Но не забывайте — я едва ли не круглосуточно занят важной государственной службой; у жены несколько собственных магазинов и на днях должен открыться еще один… Жизнь есть жизнь, с ее повседневными заботами…
— Да, но Анна — ваша единственная дочь, — не дослушал оправданий известный психолог. — Неужели ради любимого ребенка одному из вас, хотя бы на время, невозможно поступиться работой? Собственно, все, что требовалось от отца с матерью — чуть больше уделять внимания шестнадцатилетней дочери, быть более чуткими к ее проблемам, делиться теплотой…
— Давайте обойдемся без проповедей, — остановил его полковник. — Вы взрослый человек, мужчина, в конце концов. Так умейте признавать свою несостоятельность.
— Вы гневаетесь на лекарство, — с сожалением глядя на собеседника, тихо возразил доктор, — хотя пенять следовало бы на причину болезни…
Он вздохнул и оставил попытки достучаться до сознания и праведных отеческих чувств полного господина с одутловатым лицом. Тот, помолчав с минуту, немного преобразился и переменил тему:
— Ладно, Олег Давидович, давайте забудем о недоразумении с неудачным лечением. Я понимаю — гарантий на избавление от чертового пристрастия никто бы не дал. Поясните мне лучше следующее: Анна в последние месяцы стала… Как бы поточнее выразиться… ну что ли заговариваться, бормотать нелепицу, нести какой-то абсурд. Вы не замечали у нее такого во время своих сеансов?
Психотерапевт пожал плечами:
— Если не ошибаюсь — это одно из последствий регулярного употребления наркотических веществ, некий продукт воспаленного воображения. Но когда бы она успела приобрести подобные симптомы? Ведь Анна пользовалась слабыми формами и всего около полугода. Хотя… Кажется профессор Виргилис упоминал…
— Что упоминал? — подался вперед Добрый и вперил в него обеспокоенный взгляд.
— Какую-то несуразицу из ее уст он слышал, когда та была в коме.
— А какую, он не рассказывал?
— Разве это так важно? — удивился врач, — был бы жив профессор, мы бы выяснили… Ну… дай бог памяти… то ли что-то о тюрьме или колонии под Питером; о каких-то партиях наркотиков; о крупных суммах денег… Да вы не принимайте близко!..
— Нет-нет, разумеется, я не собираюсь ломать голову над смыслом этой галиматьи. Просто, знаете ли… все происходящее с дочерью здорово выбивает из колеи.
— Понимаю…
Спустя пять минут отец бывшей пациентки поспешно распрощался и, извинившись за неурочный визит, отбыл…
Когда за чиновником Минюста закрылась дверь, и стихли шаги в коридоре, Фролов тяжело поднялся из-за стола и в задумчивости подошел к огромному аквариуму, стоявшему в углу обширного кабинета возле разлапистой, теплолюбивой пальмы. «Тюрьма, наркотики, доллары… Чушь какая-то. И стоило из-за этого приезжать?..»
Понаблюдав с минуту за плавными движениями обворожительных обитателей подводного мира, он снова пожал плечами и, вернувшись к столу, занялся привычными делами…
Жертва была выбрана удачно. Молоденькая, разряженная в дорогой прикид девица топала себе, не разбирая дороги и не задумываясь о том, где можно разгуливать в одиночку поздними вечерами, а где органами правопорядка праздные променады не рекомендованы. Коротенькая, модная дубленка; меховой берет и, как водиться, висящая на плече кожаная дамская сумочка сразу же заинтересовали местного шалопая лет девятнадцати. Он проследовал за «объектом» пару кварталов, хорошенько пригляделся, да взялся за дело, не откладывая в долгий ящик…
— А ну стоять! — схватил он девушку за рукав и остановил в едва освещенном местечке.
— В чем дело!? — возмутилась та и попыталась высвободить руку.
— Тихо!.. — зашипел грабитель и, выхватив из кармана нож, приказал: — сымай дубленку живо!
— И не подумаю, — отвечала она враз осипшим голосом, продолжая вырываться.
— Сымай, а не то… — добавил в голос зловещих ноток парень, срывая с головы барышни берет и для пущей убедительности приставляя к ее белоснежной шее лезвие ножа.
По плечам той рассыпались длинные волосы. Девица отшатнулась назад, насколько позволил налетчик, и стала потерянно озираться по сторонам — как назло, свидетелей наглого ограбления, равно как людей, способных оказать помощь, видно не было…
Она не заметила, как секундой позже из-за ближайшего угла появилась чья-то одинокая фигура. Хулиганствующий молодчик, не мешкая, расстегивал свободной рукой пуговицы на дорогой одежке перепуганной и уже безропотной жертвы. Приближавшегося к ним человека он увидел случайно — краем глаза. Очевидцем происшествия оказался мужчина весьма крепкого телосложения. Расстояние между ними сокращалось и, приглядевшись, преступник понял — дельце принимает малоприятный оборот: в столь поздний час в здешних переулках редко встретишь и простого прохожего, а тут на тебе — собственной персоной пожаловал мент в полной амуниции, да еще и при оружии!..
