Феликс Меркулов - Хроника отложенного взрыва
Феликс Меркулов - Хроника отложенного взрыва краткое содержание
Феликс Геннадьевич Меркулов
Хроника отложенного взрыва
Пролог
Октябрьским вечером 2001 года, без четверти девять, в читальном зале газетного корпуса РГБ, бывшей Ленинки, звонок известил о конце рабочего дня. В зале было несколько человек.
— Прошу сдать подшивки. — Молодая библиотекарша окинула взглядом читальный зал.
Несколько бесцветных мужчин неопределенного возраста медленно засобирались. Веселые студенты тут же захлопнули талмуды и потащили их к выходу. Единственная читательница, вся в сером, нескладная, с красными буграми на лице, глубоко вздохнула. Лишь двое не обратили внимания на слова миловидной библиотекарши. И продолжали сидеть.
Один из них оторвал взгляд от газеты:
— Я чего-то не понимаю…
— Потом поговорим, — ответил второй в полувоенном камуфляже, выгодно подчеркивающем его массивную фигуру. Бритая голова. Если встретишь такого «читателя» в темном переулке, испугаешься не на шутку…
Другой — помельче. И, в отличие от товарища, был в штатском. Взгляд пристальный, изучающе вдумчивый, как у ученого, смотрящего на подопытную мышь.
Эти двое приходили сюда как на работу вот уже несколько дней. Брали подшивки старых газет: «Столичная молодежь», «Комсомольская правда», «Российские известия». Читали, что-то выписывали в блокноты.
— У вас очень много подшивок, — обратилась к ним библиотекарша. — Не задерживайтесь, пожалуйста.
— Сейчас сдадим, — спокойно ответил второй, не поднимая головы.
— Я встретил столько знакомых букв, что не могу оторваться, — с улыбкой объяснил бритоголовый. — Хотя зачем мне эти буквы, когда в ваших прекрасных глазах можно утонуть.
«Шутники тоже мне», — с неодобрением подумала девушка, выходя из читального зала.
Ради интереса она посмотрела в анкеты, которые заполняли эти двое, чтобы получить читательский билет. Бритоголового звали Яцек Михальский, место работы — охранная фирма «Кондор». «В таких фирмах работают одни бандиты», — отметила девушка. Второй — Георгий Гольцов — служит в Российском национальном бюро Интерпола.
Подшивки газет легли на полки, каждая на свое, отведенное ей временем место…
ЗАЯВЛЕНИЕ ПРЕСС-СЕКРЕТАРЯ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИСегодня в результате террористического акта в здании редакции газеты «Столичная молодежь» погиб известный журналист Дмитрий Сергеевич Белугин. В результате взрыва ранен еще один сотрудник редакции.
Президент России Б. Н. Ельцин был немедленно проинформирован о случившемся. Он возмущен участившимися случаями политического террора в отношении журналистов. Президентом дано указание министру внутренних дел взять расследование под строгий контроль…
Москва, Кремль 17 октября 1994 года ЭТОТ НОМЕР МЫ ПИСАЛИ КРОВЬЮ…То, что произошло вчера в нашей редакции, не укладывается в рамки человеческого сознания.
Некто позвонил нашему военному корреспонденту Дмитрию Белугину и предложил уникальные материалы, которые Дмитрий давно искал. Дмитрий забрал «дипломат» из камеры хранения Казанского вокзала и открыл его в редакции. Раздался взрыв…
В редакции пусто не бывает. И загадочный «некто» не мог не знать, к каким последствиям приведет взрыв в многолюдном отделе столичной газеты, где в основном работает молодежь. Но, видно, «уважают» нашу газету доблестные «служаки» в генеральских погонах из ФСК и МО. Ведь в последнее время Дмитрию неоднократно угрожали даже через ЦТ. Недаром профессия журналиста входит в разряд самых опасных. Генеральская демократия начеку!
Димы с нами нет, но испугать нас не удалось. И напрасно господа генералы надеются, что этим убийством они поставили крест на разоблачении своих махинаций. Наше оружие — правда!..
«Столичная молодежь», 18 октября 1994 года БЕЛУГИН — ВЗРЫВ — МВДКорреспондент «Столичной молодежи» Дмитрий Белугин «залез в такие дебри, что удивительно, как он дожил до середины октября», — заявил Интерфаксу информированный источник в следственных органах МВД РФ, пожелавший остаться неизвестным. По словам источника, корреспондента «должны были убрать значительно раньше, учитывая темы, которыми он занимался.
«Мир информации», 19 октября 1994 года…По данным источника, заслуживающего доверия, следы преступления ведут в воздушно-десантный полк, расквартированный в столичных Сокольниках.
Официальное обвинение в подготовке и участии в убийстве журналиста Дмитрия Белугина предъявлено арестованному полковнику ВДВ Павлу Заславскому, который, по словам того же источника, лично знаком с Павлом Ткачевым.
Александр Перьев «Российские известия», 10 февраля 1998 годаКогда после работы девушка вышла на темную улицу, продуваемую ледяным ветром, эти двое стояли под высокой заснеженной елью. А рядом на автостоянке — припорошенные снегом «шестерка» и джип «лендровер».
— Вас подвезти? — спросил бритоголовый, прервав разговор с товарищем.
Ее сердце вдруг сжалось от страха. Захотелось бежать. Неважно куда, только бы подальше.
— Нет-нет, — поспешно ответила она, прибавляя шаг.
— Да не бойтесь вы так! — добродушно воскликнул бритоголовый. — Мы хорошие парни. У нас и справка есть.
Впереди на тропинке появились трое мужчин. Они вывернули с рынка «Левобережный» и направились в сторону библиотеки. «Кавказцы или пьяные, — подумала девушка. — Нет, надо менять работу. Ходить здесь вечерами опасно».
— Вам куда? — спокойно спросил второй. Будто вопрос о том, что она едет с ними, уже решен.
Трое, что шли навстречу, еще меньше внушали доверия. «Этих я хоть в библиотеке видела…» — подумала девушка и решилась:
— Мне к любому метро. — Она оглянулась и остановилась.
— Тогда со мной. Я Яцек… Значит, договорились. До завтра, — быстро произнес Михальский, обращаясь к товарищу. — Помнишь? Ровно в девять. Не опаздывай.
— До завтра. — Мужчины обменялись рукопожатиями. Георгий кивнул девушке и пошел к «шестерке». Яцек открыл перед библиотекаршей дверцу джипа.
Машины разъехались.
— Вы уже неделю сидите у нас, — проговорила девушка — не из любопытства, а скорее из боязни ехать молча. — Что вы ищете в газетах?
— Убийцу, — ответил Яцек.
— Убийцу кого?
— Белугина. Журналиста.
— Того самого? — изумилась она. — Дмитрия Белугина?
— Да.
— Вы шутите?
— Нет.
Он сказал это так, что она поняла: все более чем серьезно.
— А что будет завтра в девять?
— Суд.
— Над кем?
— Над теми, кого обвиняют в убийстве Белугина…
Глава 1
— Встать, суд идет! — объявил секретарь.
— Прошу садиться, — разрешил занявший свое место судья, полковник юстиции в чуть мешковатом мундире.
Он снял очки с толстыми линзами, протер, опять надел. Устало обвел глазами зал, будто спрашивая: ну что там у вас?
Зал заседаний не внушал оптимизма — ободранные кресла, обшарпанные стены. И тоска, пропитавшая воздух.
— Обвиняемый Заславский Павел Андреевич, вы признаете себя виновным? — спросил судья.
— Нет, — ответил обвиняемый.
Гольцов и Михальский, сидевшие в зале, не шелохнулись: Заславский и не мог признать себя виновным. Не тот он человек, чтобы организовать убийство.
…В жизни у каждого есть наставник, определивший, зачастую того не ведая, если не главное, то одно из основных направлений в его судьбе. Это не обязательно учитель, он может быть соседом, сослуживцем или кем-нибудь еще. Для Гольцова и Михальского таким наставником стал Заславский.
Михальский познакомился с Заславским еще в Афганистане. Яцек после Высшей школы КГБ служил в разведывательном управлении 40-й армии. Капитан Заславский воевал в бригаде спецназа ГРУ. О нем уже тогда ходили легенды. Из училища его трижды отчисляли. Хотя тогда легче было попасть в отряд космонавтов, чем уйти из военного училища. Спустя годы он стал отличным командиром, каким мог стать только бывший курсант-оторва. В Афганистане Заславский был даже представлен к званию Героя. Высокое звание обещали тому, кто найдет новую по тем временам американскую ракету «стингер». Нашел Заславский. Но его кандидатуру зарубил замполит за организованную накануне коллективную пьянку.
— Обвиняемый Заславский, в материалах дела есть ваше признание. Как вы это объясните?
— Показания я дал под давлением следствия.
— Каким образом давили на вас? Били?
— Нет.
— Угрожали?
— Да.
— Чем?
— Обещали возбудить уголовное дело против моей семьи. К тому же мне самому требовалась срочная операция. Следователь не разрешал госпитализацию, пока я не написал признание.
