Анатолий Безуглов - Ошибка в объекте
Обзор книги Анатолий Безуглов - Ошибка в объекте
Безуглов Анатолий
Ошибка в объекте
Безуглов Анатолий Алексеевич
ОШИБКА В ОБЪЕКТЕ
Книга опубликована в авторской редакции
- Захар Петрович, - раздалось из селектора, - с вами хочет говорить врач санатория имени Семашко товарищ Воропаев.
- Соедините.
В трубку ворвался до крайности взволнованный голос:
- Товарищ Измайлов! У нас несчастье! Несчастье у нас... Погибли двое отдыхающих! Третий - без сознания... Делаем все, чтобы спасти...
- Причина смерти? - спросил я.
- По-видимому, пищевое отравление...
Я попросил коротко рассказать, где произошло несчастье. Воропаев, немного успокоившись, сказал:
- Трупы обнаружены в палате номер тринадцать, там они и находятся.
- Третьего, который без сознания, немедленно отправьте в больницу, сказал я.
- "Скорую" уже вызвали.
- Проследите, пожалуйста, чтобы в тринадцатую палату никто не входил. Столовую опечатайте... Скоро будем у вас...
По селектору я попросил секретаря выяснить, кто из следователей прокуратуры на месте, и тут же позвонил в горуправление внутренних дел, чтобы в санаторий имени Семашко срочно выслали двух-трех инспекторов уголовного розыска и дежурного судмедэксперта.
Зашла секретарь.
- В прокуратуре Агеев и Косырева. Позвать?
- Сам позвоню...
Косырева сидела над обвинительным заключением по очень сложному делу. Значит - Агеев...
Я набрал его номер по внутреннему телефону.
- Виктор Сергеевич, едем на происшествие. Два трупа...
К машине мы вышли почти одновременно.
В пути я рассказал следователю то, что услышал от врача... В санатории имени Семашко я не бывал, хотя не раз проезжал мимо. Место здесь тихое. Ворота, обычно запер - тые, сейчас распахнуты настежь. Возле них - безмолвная тревожная толпа. Отдыхающие и работники санатория. Завидев машину, к ней бросился мужчина в белом халате.
- Товарищ Измайлов? Я - Воропаев... Ватутину увезла "скорая".
- Какую Ватутину? - спросил Агеев.
- Третью... Которая отравилась... Не успели мы выйти из машины, как сзади послышалась сирена. К нашей "Волге" подлетел фургончик с мигалкой и надписью: "Милиция". Из него выскочили несколько человек.
- Запаздываете, - беззлобно заметил Агеев молодой черноволосой женщине в форме старшего лейтенанта.
Начальник уголовного розыска города подполковник Вдовин поздоровался со мной и представил прибывших.
Женщина оказалась старшим инспектором, Карапетян Кармия Тигра-новна. Полный мужчина средних лет - судмедэксперт Леониди. В прибывшей группе были также ещё один инспектор, младший лейтенант и фотограф.
Мы направились в здание.
У дверей с цифрой 13 застыли две женщины в белых халатах. Видимо, охраняли, хотя коридор был пуст.
Один покойник лежал на диванчике, другой - на застеленной покрывалом широкой деревянной кровати.
Посреди комнаты стоял овальный стол, накрытый скатертью. На нем - закуски, фрукты, бутылки и четыре тонких чайных стакана.
Закуски, скорее всего, были домашними. Разломанная на куски жареная индейка, слоеные лепешки, пирожки, здоровенные - с кулак - котлеты. С вазы свисали кисти черного винограда, поверх которого лежали персики.
Из спиртного - открытая и едва начатая бутылка шампанского, две четырехгранные бутылки с ярко-красной этикеткой и надписью по-украински: "Горилка з перцем". Обе перцовки тоже были открыты. Одна - полная, другая наполовину опорожненная. В золотистой жидкости плавали стручки перца. Была на столе и пепси-кола.
- Виктор Сергеевич, приступайте, - сказал я.
Началась работа, и мне не хотелось смущать никого своим присутствием. Единственно, я спросил у Агеева, нужен ли ему Воропаев.
- Пока нет, - ответил следователь. - Впрочем... Скажите, пожалуйста, обратился он к врачу, - положение трупов не изменено?
- Как, как? - не понял тот.
- Трупы обнаружены на этих местах, где сейчас находятся? - уточнил Виктор Сергеевич.
- Нет. Мы же пытались спасти... - ответил врач. - Надо было положить удобнее...
- Ладно, - кивнул следователь. - Я потом побеседую с вами...
Мы с Воропаевым вышли из палаты и направились в его кабинет.
- Как вам стало известно о происшествии? - задал я вопрос.
- Понимаете, я как раз осматривал отдыхающую...
- В котором часу это было?
- Точно помню. В половине второго... Так вот, вбегает дежурная по корпусу и говорит: в тринадцатой палате несчастье! Не помню, как оказался на втором этаже... Дверь в палату настежь. На полу возле стола лежит Ватутина. Без сознания. До этого её вырвало... У окна, свернувшись калачиком, лежит Иванов.
- Это кто из них? - спросил я, имея в виду погибших.
- Ну, тот, с усами, который теперь на диванчике...
Я вспомнил перехваченное судорогой синюшное лицо покойного. Ему было не более сорока лет. Бросались в глаза щеголеватые, аккуратно подстриженные усы.
- Вачнадзе мы обнаружили в туалете, - продолжал Воропаев. - Наверное, когда ему стало плохо, он зашел в туалет и упал...
Вачнадзе теперь лежал на кровати. Чуть полноватое лицо с маской муки, густые брови, черные пряди волнистых волос прилипли ко лбу. Ему было лет сорок пять.
- Мы, естественно, бросились оказывать помощь... - Воропаев судорожно вздохнул. - Но мужчины уже не проявляли признаков жизни...
Он замолчал. В это время в коридоре послышались быстрые шаги, и в комнату стремительно и властно вошла женщина в строгом костюме. Я понял, что передо мной главный врач санатория. Мы представились друг другу.
- Понимаете, ездила в аэропорт провожать товарищей из Узбекистана, сказала мне Белла Григорьевна. - Перенимали у нас опыт... И нате вам - такое ЧП! Представляете, если бы это х случилось при них? По её просьбе Воропаев рассказал обо всем подробнее. В отличие от него, который, казалось, потерял голову от свалившегося несчастья, Беллу Григорьевну в первую очередь интересовало, что нужно делать в создавшейся ситуации.
- Прежде "всего необходимо позаботиться, чтобы вся эта история как можно меньше травмировала наших отдыхающих, - сказала она Воропаеву. - Не забывайте, у нас неврологический санаторий! Поменьше разговоров! Я соберу весь персонал. Никаких шушуканий и сплетен. Ясно?
- Разумеется, разумеется! - откликнулся врач.
- Захар Петрович, - обратилась ко мне главврач, - как долго будет опечатана столовая?
- Не знаю, - ответил я. - Зависит от следствия...
- А мне что делать? - строго спро-сила Белла Григорьевна. - Да-да, что делать мне? Как кормить семьсот пять-десят отдыхающих? Ведь скоро пол-дник! Она постучала по своим наручным часам. - У нас режим! Строгий и неукоснительный!
Это был очень серьезный вопрос, и я сказал, что если нужна помощь позвонить в горком, горисполком, - то готов сделать это сейчас же.
- Сначала попытаемся уладить своими силами, - сказала главврач, - в случае необходимости подключу вас... Я нужна?
- Пока нет.
- Буду у себя.
Белла Григорьевна энергично поднялась и вышла.
Признаться, мне понравилось её поведение. Не растерялась, не опустила руки. А ведь она отлично понимала, что положение её ох какое незавидное. Из-за таких ЧП, бывает, лишаются не только занимаемой должности.
- Да, - сказал Воропаев, как-то обреченно качая головой, - не знаешь, где поджидает беда... А ведь буквально неделю назад о нас говорили на Всесоюзном совещании. Отовсюду едут перенимать опыт. Из Грузии, Прибалтики, Молдавии... Только сегодня, как вы слышали, проводили узбекских товарищей. Наше направление горячо поддерживают в Минздраве!.. И вот, одним махом... - Он тяжело вздохнул.
- А какое именно направление? - поинтересовался я.
- Понимаете, чуть человек заболел, он сразу хватается за лекарства. По нашему убеждению, вместо того, чтобы глотать тройчатку при головной боли, проветри помещение, сделай несколько легких физических упражнений. Переутомился - не глотай транквилизаторы, а пройдись по воздуху или же просто расслабься...
- Аутотренинг? - улыбнулся я.
- Зря вы относитесь к этому скептически, - заметил Воропаев. - На Одиннадцатом Всемирном конгрессе кардиологов совершенно серьезно обсуждались вопросы нелекарственной профилактики болезней сердца. Это в первую очередь аутотренинг и психотерапия.
В дверь постучали. Это была Кара-петян.
- Товарищ прокурор, мы закончили, - сказала она.
- Хорошо, иду, - откликнулся я, поднимаясь.
Когда мы вошли в тринадцатую палату, Агеев и понятые подписывали протокол осмотра места происшествия. Фотограф делал последние снимки. Понятых отпустили, и я спросил у судмедэксперта, когда, по его мнению, наступила смерть Иванова и Вачнадзе.
- Приблизительно от тринадцати часов до тринадцати тридцати.
Значит, Воропаеву сообщили тут же. ..
- Обед у них с двенадцати. Помещение столовой небольшое, кормят в две смены, - дал справку Агеев. - Так что застолье состоялось вскоре после обеда.
- Ясно, - кивнул я и снова обратился к судмедэксперту: - Причина смерти?
