Евгения Грановская - Богиня Модильяни
Обзор книги Евгения Грановская - Богиня Модильяни
Евгения Грановская
Богиня Модильяни
Глава 1
Странный художник
1
Николай закурил папиросу и, выпустив дым, сказал:
– Ты обратила внимание, как здешние мужчины смотрят на тебя? Ты производишь настоящий фурор. Один франт, по виду – успешный стряпчий, сказал тебе вслед: «Она похожа на пантеру!»
Анна взглянула в окно кафе на проходящих мимо людей и пожала плечами:
– Может быть. Я не обращаю внимания. А ты что, ревнуешь?
– С какой стати? Мне льстит, что моя жена нравится мужчинам. Вот если бы кто-нибудь из них позволил себе грубость, я бы содрал с него шкуру живьем.
Анна прищурила глаза и вновь посмотрела в окно. На улице какой-то мужчина, довольно потасканный с виду, флиртовал с торговкой цветами – совсем еще юной, белокурой девушкой.
– И все же здешние мужчины слишком раскованны, – сказала Анна. – И мне от этого немного не по себе.
– Что делать. Ты красивая женщина, и от мужских взглядов тебе никуда не деться.
– Я вовсе не красивая, и ты это знаешь. Моя внешность далека от модных канонов. Просто я иностранка. Экзотика в некотором роде.
– Именно за это я тебя и полюбил, – засмеялся Николай. – Ты ведь знаешь, как я отношусь к экзотике!
Он взял ее руку и быстро поднес к губам. Анна посмотрела на него задумчивым взглядом.
– Коля, в этом сером Париже я умираю от скуки, – сказала она.
Николай взглянул на молодую жену удивленно.
– Тебе не кажется, что это звучит дико? – сказал он. – Умереть от скуки в Париже!
Анна вздохнула:
– Ты целые дни бегаешь по музеям, а я сижу в четырех стенах. Как какая-нибудь пленница.
– Я предлагал тебе ходить со мною.
Анна поморщилась:
– Ты же знаешь, я этого не выношу. От музеев у меня делается мигрень. – Анна отпила вина, подперла щеку кулаком и грустно посмотрела на мужа. – Сижу одна и грущу. Может, завести черепаху? Она станет ползать, а я смотреть. Все-таки развлечение.
– Не говори ерунды, – проговорил Николай. – Мы почти каждый день ходим в театры и рестораны.
Анна хмыкнула.
– Ну, уж и каждый день. Всего два раза были.
– Неправда. Три.
Анна улыбнулась – сдержанно, как всегда.
– И все равно мне одиноко, – сказала она. – Ты добивался меня несколько лет, брал приступом, как крепость. Теперь я вижу тебя не больше часа в день. А ведь у нас медовый месяц. Пока я была невестой, мы виделись гораздо чаще. Что происходит, Коля?
Николай стряхнул с папиросы пепел и усмехнулся:
– Это называется браком.
Анна грустно покачала головой.
– Не удивлюсь, если по возвращении в Петербург ты снова умчишься в свою любимую Африку. А я буду жить соломенной вдовой.
Николай накрыл ладонью руку жены.
– Не умчусь, – мягко сказал он. – Теперь ты – моя Африка и Америка.
Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент перед столом остановился высокий красивый блондин в светлом костюме.
– Николай Степанович? Гумилев! – удивленно проговорил он. – Вы ли это?
Николай посмотрел на блондина и вдруг возбужденно воскликнул:
– Андрей? Линьков? Какая встреча!
Гумилев вскочил со стула, и мужчины крепко обнялись. Люди за соседними столиками стали на них оглядываться, но Гумилев и блондин не обращали на них никакого внимания.
– Сколько лет, сколько зим! – восторженно воскликнул Гумилев. – Чертовски рад тебя видеть!
Блондин перевел взгляд на Анну.
– Ты представишь меня? – проговорил он, учтиво улыбнувшись.
– Да, конечно. Аня, познакомься – это поручик Андрей Иванович Линьков. Мой старый друг. Он отличный офицер и просто хороший человек. Мы с ним вместе охотились на львов в Африке.
– Очень приятно, – сказала Анна.
– А это Анна Андреевна, моя жена, – отрекомендовал Гумилев.
Линьков поцеловал даме руку.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, – проговорил он мягким, красивым баритоном.
«Вероятно, он очень хорошо поет», – подумала, слушая этот голос, Анна.
Гумилев усадил старого друга за стол и потребовал у официанта еще один бокал. Когда бокал был принесен, Николай Степанович наполнил его вином и протянул Линькову.
Тот принял, поклонился.
– За вас, Анна Андреевна! – провозгласил Линьков и сделал большой глоток.
«А он забавный, – подумала Анна. – Похож на американского ковбоя. Было бы здорово обрядить его в сапоги и шляпу!» Линьков заметил улыбку Анны и улыбнулся в ответ.
– Давно ли вы в Париже? – поинтересовался он.
– Несколько дней, – ответил Гумилев.
– В эту пору здесь очень хорошо, – сказал Линьков, обращаясь к супругам. – Еще не наступила изматывающая жара. Правда, через день идут дожди, но не нам, петербуржцам, жаловаться на погоду.
– Это верно, – кивнул Гумилев. – Ну, рассказывай, где ты, что ты?
– Получил наследство и вышел в отставку, – ответил Линьков. – Сейчас веду дела с одним американцем.
«Угадала!» – подумала Анна.
– Что за дела? – поинтересовался Гумилев.
– Тебе это будет неинтересно.
– И все же?
Линьков слегка стушевался.
– Мы изготавливаем кое-какие вещи… для дамского гардероба, – сказал он. – Не стоит об этом. Ну, а ты? Осуществил свое большое путешествие по Азии и Африке?
Гумилев покачал головой:
– Еще нет. Но собираюсь. Кстати, я бы не отказался от хорошего товарища и надежного компаньона. Не желаешь поехать со мной?
Линьков вежливо улыбнулся:
– Коля, я бы с радостью, но я теперь деловой человек. Каждый день расписан по часам. Вот только на три дня и сумел вырваться в Париж.
– А что у тебя здесь?
– Оформлял кое-какие бумаги, касающиеся наследства, – уклончиво ответил Линьков. – Бюрократия процветает не только в России.
– Это точно, – кивнул Гумилев. Он взглянул на часы и нахмурился. – О, черт!
– Ты спешишь?
Николай взглянул на бледное лицо жены и чуть покраснел.
– Видишь ли… У меня назначена встреча с одним профессором этнографии. Мы встречаемся в антропологическом музее, и… Анна выразила желание пойти со мной.
– Что это ты выдумал? – вскинула брови Анна. – Я согласна прыгнуть за тобой в бездну и вскарабкаться на спину дикому слону, но в музей ты меня не затащишь никакими силками.
Николай перевел взгляд на Линькова и пожал плечами.
– Вот так всегда, – проговорил он с досадой. – А потом она жалуется, что я никуда ее с собой не беру.
– Когда я говорю так, то имею в виду совсем другое, и ты это знаешь, – сказала Анна.
Гумилев смутился, но в эту секунду старый товарищ пришел ему на помощь.
– Анна Андреевна, я сегодня устроил себе выходной, – сказал он. – Решил погулять по городу. И если вы и ваш супруг согласны, буду рад совершить эту прогулку вместе с вами.
– В самом деле? – оживился Николай.
– Конечно.
Гумилев перевел взгляд на жену.
– Аня, как тебе такое предложение?
Анна посмотрела на мужа и чуть прищурила серые глаза:
– И ты действительно не против?
– Конечно! – заверил ее Гумилев. – Мы приехали в Париж за удовольствиями. Вот и бери их. И потом, должен же кто-то показать тебе Париж! – Гумилев перевел насмешливый взгляд на Линькова. – Смотри, Андрей, поручаю тебе свою жену и надеюсь, что ты вернешь мне ее в целости и сохранности.
– Я позабочусь о том, чтобы она не скучала, – пообещал Линьков. – Клянусь честью офицера и охотника на львов!
Мужчины засмеялись.
– Честное слово, жаль, что ты стал дельцом! – весело проговорил Гумилев. – Ну, да это жизнь. Встретимся вечером!
Он поднялся из-за стола, поцеловал Анну в щеку, пожал Линькову руку и стремительно зашагал к выходу.
2
Линьков проводил его взглядом до двери и повернулся к Анне.
– Неугомонная натура, – сказал он.
– О да, – улыбнулась Анна.
Несколько секунд они молчали. Анна осторожно разулась под столом. Туфли были новые и жали неимоверно. Разувшись, она облегченно вздохнула. Восприняв это как сигнал к началу беседы, Линьков сказал:
– Париж – прекрасный город. И он совершенно не похож на Петербург.
– Я еще не успела как следует с ним ознакомиться, – сказала Анна. – Но думаю, что с вашей помощью я… – Внезапно она осеклась и пристально посмотрела на что-то за спиной у Линькова. – Андрей Иванович, – снова заговорила она, слегка понизив голос, – вы не знаете, что за странные мужчины сидят за дальним столиком?
Линьков повернул голову и, не смущаясь, взглянул на трех молодых людей, распивающих вино в самом темном углу кафе.
– Это художники, – сказал он.
– Художники, – тихим эхом отозвалась Анна. – Я в Париже уже несколько дней, но художников вижу впервые.
Линьков пожал плечами:
– Это странно, поскольку здесь они встречаются на каждом шагу. Некоторые из них известны, но в основном это шантрапа всех национальностей. Вон тот, маленький, с черными пронзительными глазами, самый знаменитый. В Париже его любят и ценят, а его картины неплохо продаются по всему миру.
