Валерия Леман - Шекспир должен умереть
Обзор книги Валерия Леман - Шекспир должен умереть
Валерия Леман
Шекспир должен умереть
Глава 1. С корабля — на бал
— …Привет, старушка Англия!
Соня произнесла эту реплику с интонациями великой актрисы и рухнула на широкую постель, заваленную клетчатыми подушками. Что и говорить, она знала, что выглядит при этом просто потрясающе: небрежно запахнутый махровый халат, непринужденно оголяющий ее точеные ножки, чуть растрепанные черные волосы вокруг загорелого лица с блестящими ярко-синими глазами и чувственным рисунком губ.
Я вздохнул. Порой мне кажется, я влюблен в Соню всю свою сознательную жизнь, и примерно столько же времени мы с ней перманентно ссоримся, ругаемся, разбегаемся, вновь миримся — и так до бесконечности.
Тем более замечательным было это лето: солнечная погода, и мы с Соней — вдвоем, как старые добрые супруги, в доброй старой Англии. Отпуск, леди и джентльмены, который мы в кои-то веки решили провести вместе, посетив знаменитый замок Уорвик, расположенный в одноименном городке!
Самое же ценное — то, что сама идея изначально исходила от Сони. Это она пару недель назад, без предупреждения, на ночь глядя, прикатила в мой домик, расположенный в зеленой зоне Москвы, и едва ли не с порога заявила: «Ален, ты не хотел бы провести пару недель в Англии? Разумеется, не в затертом Лондоне, а в Уорвике, где, кстати сказать, снимали Гарри Поттера. Мне очень рекомендовали это место в качестве пленэра».
Пленэр не пленэр, а я, само собой, тут же ухватился за эту идею, взяв на себя все труды по организации нашей совместной поездки. И вот все позади: мы, прилетев в Бирмингем и за пару часов доехав на автобусе до Уорвика, заняли наш симпатичный номер в симпатичном отеле «Корона и Роза». Соня первой приняла душ, после чего эффектно рухнула на широкую постель, произнеся свое прочувствованное приветствие в адрес старушки Англии. Мне только и оставалось, что в свой черед освежиться в душе, бодро переодеться и пригласить даму сердца пообедать тут же, на террасе перед входом в отель.
Стоял славный летний день. Он был по-английски нежаркий, но солнце ласково пригревало, а потому мы напялили черные очки и неторопливо отобедали в чисто английском стиле: ростбиф средней прожаренности с сочной брокколи на гарнир и с соусом грейви, йоркширский пудинг, а под завязку — по рюмочке знатного портвейна с британским сыром на закуску. В общем и целом, я был сыт и доволен, но…
Увы, всегда по жизни присутствует этот острый крючок «но», цепляющий за живое. Едва мы устроились за столиком, как моей прекрасной Соне начал уделять самое пристальное внимание пренеприятнейший тип, трапезничавший в компании приятелей через пару столиков от нас. Он сидел прямо напротив Сони, а потому сразу же начал широко ей улыбаться, приветственно поднимая свой бокал с пивом.
Естественно и натурально, Соня сразу же дала мне понять, что произвела на некоего британца неизгладимое впечатление.
— Смотри-ка, — самодовольно улыбнулась она, ножичком отрезая себе славный кусочек сочного ростбифа, — похоже, этот красавчик из англосаксов влюбился в меня с первого взгляда.
Разумеется, я немедленно обернулся и, проследив в направлении взгляда подруги, увидел этого самого англосакса. Как ни неприятна констатация данного факта, но Соня была совершенно права: парень оказался настоящим красавчиком. Небрежно-лохматая шевелюра белокурых вьющихся волос, большие ярко-серые глаза, что называется, греческий профиль, эффектный разлет бровей… Именно такие парни играют в мыльных операх роли героев-любовников, заставляя сходить с ума милых дам по всему свету.
И все-таки при всем при том было в этом безупречно красивом лице нечто на редкость неприятное — сам не знаю почему, но я сразу же про себя назвал красавчика именно типом, словно нутром почуяв, что очень скоро мне придется «поговорить» с ним по душам.
Между тем после улыбок и жестов пивным бокалом тип перешел к воздушным поцелуям — я моментально был введен в курс происходящего, потому как милая Соня очаровательно рассмеялась после первого же посланного ей по воздуху поцелуйчика.
— Все-таки он очень милый, — прокомментировала она, тщательно пережевывая пищу. — Хотя, конечно, пиво ударило парню в голову. Кстати, ты заметил, что блондины пьянеют гораздо быстрее шатенов и брюнетов?
Сказать честно и откровенно, мне было глубоко плевать на скорость опьянения блондинов и иже с ними, о чем я не замедлил сообщить — каюсь, слегка скрипучим голосом разозленного брюзги. Но на мой тон не обратили ни грамма внимания — Соня просто-таки блаженствовала. Еще бы: она была в Англии, где намеревалась создать целую серию практически гениальных полотен, она обедала в хорошем отеле, ей вовсю строил глазки очаровательный блондинчик из местных, а верный и преданный Ален сходил с ума от лютой ревности. Чего еще нужно для счастья среднестатистической современной фемине?
Я горестно хмыкнул. Что ни говори, а в настоящий момент Ален Муар-Петрухин, акула рекламного отдела московского филиала косметической фирмы «Сады Семирамиды», пожинал плоды собственных неправедных трудов. Когда-то, в годы юности мятежной, мы познакомились с Соней Дижон, будучи первокурсниками Всероссийского института кинематографии. Я поступил на актерский факультет, она — на художественный. Наша любовь была пылкой и яркой, нас сблизило даже то, что мы оба были полукровками: русские мамы, папы-франкофоны (мой — парижанин Жюль Муар, Сонин — швейцарец Рено Дижон), мысли и сны на двух языках, жизнь меж двух стран с самых первых детских лет…
Наша история любви развивалась по всем классическим канонам жанра: меткое попадание стрелы Амура, красивое ухаживание, пылкие страсти-мордасти… И вот, в самый кульминационный момент, когда мне следовало, опустившись на одно колено, признаться подруге сердца в пламенной любви и сделать предложение руки и сердца, я по дури молодецкой предложил ей пару годков погулять на воле, а уж потом, нагулявшись по полной, отправиться в загс.
Сами понимаете, высказывая эти соображения юной красавице, я имел в виду прежде всего себя, красивого и смелого. Кому, как не мне, нужно было успеть нагуляться от души, возлюбив всех красавиц мира? Да только Соня, отрыдавшись по первости, приняла мои слова за божье благословение.
Вот с тех самых пор она и гуляет по жизни, влюбляясь во всех интересных, на ее взгляд, мужчин и ни в чем себе не отказывая, лишь в короткие паузы затишья на личном фронте вспоминая обо мне — своем преданном поклоннике, сто раз пожалевшем о сделанном однажды предложении.
Теперь можете представить, насколько омрачили мой настрой эти улыбочки и прочие заигрывания типа-блондинчика! Соня не отвернула брезгливо носик от его ухмылок с пивной отрыжкой, она мило улыбалась в ответ и даже рассмеялась серебристым смешком. Я подумал, что в данной ситуации стоит проявить всю свою удаль молодецкую и при первой же возможности душевно отмутузить типа, чтобы с самого начала расставить все акценты.
— Не знаю, как ты, а я наелась и чувствую себя превосходно. — Соня откинулась на спинку стула, маленькими глотками отпивая портвейн. — Мой новый сезон пленэра открывается на этой неделе. Стало быть, сегодня день совершенно свободный, и я готова выслушать твои предложения. Куда мы отправимся?
Я, постаравшись по мере возможности закрыть своим не слишком широким телом типа, откашлялся.
— Мы отправимся к замку Уорвик, — я постарался произнести слова начальственным тоном, глядя на Соню, как полноправный владелец. — Насколько я в курсе, с этой симпатичной площади нам следует выйти к Стоун-стрит, с нее свернуть налево, а уж там в поле нашего зрения должны попасть мощные стены цитадели. Ну, а в замке, сама понимаешь, все сто раз продумано для туристов вроде нас с тобой — мы посетим полный комплект классических экскурсий, все аттракционы, будем тратить деньги и отдыхать душой и телом.
Соня благожелательно улыбнулась, согласно кивнув; пара минут — и мы с ней неторопливо брели по направлению к замку по тихой улочке с красными кубиками английских домиков.
Глава 2. Знакомые все лица: Роза-Мимоза
— Ух ты! — Соня не произнесла — выдохнула это с полным восторгом. — Потрясающе! Держи меня, не то лишусь чувств.
Панорама, открывшаяся перед нами, действительно потрясала, так что запросто можно было рухнуть в обморок. Впечатление усиливал эффект внезапности. Слегка заблудившись на переплетающихся улочках с одинаковыми игрушечными домиками, кафе и отелями, мы какое-то время просто бродили по городку, обнимаясь, целуясь и беспричинно смеясь. И вдруг, повернув на очередном углу, оказались перед этим дух захватывающим видом: изумрудные лужайки, смутно блеснувший изгиб реки, а за ним — величественные каменные стены и башни, как тень мрачного Средневековья, с яркими палатками, развевающимися флажками, цветной россыпью гуляющего народа у подножья… Пару минут полюбовавшись потрясающей картинкой, мы поспешили присоединить к этой россыпи два своих цветных пятнышка.
