Мэри Кларк - Ты меня заворожил
Обзор книги Мэри Кларк - Ты меня заворожил
Мэри Хиггинс Кларк
Ты меня заворожил
© Смирнова М.В., перевод на русский язык, 2014
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Благодарности
И вновь история рассказана до конца. Прошлым вечером я написала последние слова, а потом легла и проспала двенадцать часов подряд.
Этим утром я проснулась с радостным осознанием того, что все встречи с друзьями, которые я отменила ранее, можно назначить заново.
Но так приятно рассказать еще одну историю, совершить еще одно совместное путешествие с персонажами, которых я создала и к которым прониклась теплыми чувствами – или не прониклась.
Как это было в последние сорок лет, капитаном моего корабля был Майкл В. Корда, мой редактор. Я отсылала ему по двадцать или двадцать пять страниц разом. Его ответ по телефону: «Всё в порядке» – звучал для меня подобно музыке. Позвольте мне повторить еще более страстно: Майкл, работать с вами просто замечательно.
Я благодарю Мэрисью Рюччи, нового главного редактора издательства «Саймон энд Шустер», мою чудесную подругу и наставницу. Работать с ней – просто счастье.
Заслуживает признательности и моя собственная «домашняя» команда, начиная с моей помощницы Надин Петри, моей дочери Пэтти и моего сына Дэйва, Агнес Ньютон и Айрин Кларк. И конечно, Джон Конхини, мой невероятный супруг, а также все мои родные.
Отдельные благодарности литературному редактору, Джипси да Сильва, и художнице-иллюстратору Джеки Сяо. Благодаря ее обложкам мои книги выглядят прекрасно. Спасибо также Элизабет Бриден.
Пора начинать думать о том, что будет дальше. Но я отложу это на некоторое время. В конце концов, завтра будет новый день.
Джону и нашим детям и внукам, носящим фамилии Кларк и Конхини, с любовью.
Пролог
Доктор Грег Моран раскачивал на качелях трехлетнего Тимми. Дело было на игровой площадке, расположенной на Восточной Пятнадцатой улице Манхэттена, недалеко от дома, где они жили.
– Двухминутная готовность! – со смехом предупредил Моран, еще раз толкая сиденье – достаточно сильно, чтобы порадовать сорвиголову-сына, но не настолько, чтобы качели могли совершить полный оборот через верх. Когда-то давно он видел такой рискованный трюк. К счастью, тогда никто не пострадал – ребенок был надежно пристегнут к сиденью. Но все равно Грег, при своем росте в шесть футов три дюйма и руках соответствующей длины, всегда был чрезвычайно осторожен, когда раскачивал Тимми на качелях. Будучи врачом «Скорой помощи», он слишком хорошо был знаком с последствиями таких несчастных случаев.
На часах было половина седьмого, солнце стояло низко, через игровую площадку тянулись длинные тени. В воздухе ощущался слабый холодок, напоминая о том, что День труда будет уже в следующие выходные.
– Минутная готовность, – строгим тоном напомнил Грег.
Прежде чем повести Тимми гулять, Моран отдежурил двенадцать часов. В отделении экстренной помощи и так-то отдыхать не приходилось, но сегодня там царил полный хаос. Подростки, набившись в две легковые машины, устроили гонки на Пятой авеню и, конечно же, столкнулись друг с другом. Невероятно, но никто не погиб, однако трое ребят получили серьезные травмы.
Грег перестал раскачивать качели, давая им возможность замедлить размах и остановиться самостоятельно. Тимми не выразил ни малейшего протеста, и это означало, что он тоже готов идти домой. Они и так оставались на игровой площадке последними.
– Доктор!
Грег обернулся и увидел крепко сложенного мужчину среднего роста. Лицо незнакомца было скрыто шарфом, а в руке он держал пистолет, целясь в голову Грегу. Моран инстинктивно сделал шаг в сторону, пытаясь оказаться как можно дальше от Тимми.
– Послушайте, мой бумажник у меня в кармане, – негромко произнес Грег. – Можете взять его.
– Папа! – В голосе Тимми звучал страх. Мальчик извивался на сиденье, пытаясь освободиться от ремней безопасности, и смотрел прямо в глаза стрелку.
В последний миг своей жизни Грег Моран, тридцати четырех лет от роду, известный врач, горячо любимый муж и отец, пытался броситься на убийцу. Но у него не было ни единого шанса избежать смертельного выстрела – пуля попала ему прямо в лоб.
– Па-а-а-а-п-а-а-а-а! – закричал Тимми.
Убийца бросился в сторону улицы, затем остановился и обернулся.
– Тимми, скажи своей матери, что она следующая! – крикнул он. – А потом твоя очередь!
Этот выстрел и громкую угрозу слышала Марджи Блесс, пожилая женщина, шедшая домой с работы – она подрабатывала в местной пекарне. На несколько долгих секунд она остановилась, не в силах оторвать глаза от жуткого зрелища: бегущий человек сворачивает за угол, в руке его поблескивает пистолет, на качелях исходит криком маленький мальчик, а рядом на земле недвижно скорчился мужчина.
Руки у Марджи дрожали так сильно, что она только с третьей попытки сумела набрать «911».
Когда оператор ответил, пожилая женщина сумела только простонать:
– Скорее! Скорее! Он может вернуться! Он застрелил мужчину и угрожал ребенку!
Голос ее сорвался, когда Тимми зарыдал, выкрикивая:
– Синеглазый убил папу… Синеглазый убил моего папу!
1
Лори Моран выглянула в окно своего кабинета на двадцать пятом этаже пятнадцатого здания Рокфеллеровского центра. Отсюда ей хорошо был виден каток в середине этого знаменитого комплекса на Манхэттене. Стоял солнечный, но холодный мартовский день, и с высоты Лори наблюдала за тем, как новички неуверенно вихляются на коньках и как другие, продвинутые конькобежцы, скользят по льду с грацией балетных танцоров.
Тимми, ее восьмилетний сын, любил хоккей на льду и намеревался достичь достаточного мастерства, чтобы к двадцати одному году выступать за нью-йоркских «Рейнджеров». Лори улыбнулась, вспомнив лицо Тимми и его выразительные карие глаза, сияющие восторгом, когда он воображал себя вратарем в будущих матчах «Рейнджеров». «К тому времени он станет копией Грега», – подумала Лори, но быстро оборвала эту мысль и вернулась к своему рабочему столу, раскрыв лежащую на нем папку.
Лори было тридцать шесть лет, ее волосы цвета меда достигали плеч, а орехового цвета глаза казались скорее зелеными, чем карими. Стройного сложения, с правильными чертами лица, не тронутого макияжем, она была одной из тех женщин, на которых оглядывались на улице. «Классная и симпатичная», – обычно отзывались о ней.
Она работала продюсером на студии «Фишер Блейк» и уже выиграла несколько премий. Сейчас Лори намеревалась запустить новую передачу для кабельного телевидения, задуманную ею еще до смерти Грега. Тогда ей пришлось отложить проект – она понимала, что люди могут решить, будто она пришла к такой идее из-за неразгаданного убийства мужа.
В передаче предполагалось воссоздать нераскрытые преступления, но не задействовать актеров, а собрать друзей и родственников жертв, чтобы услышать от них их собственные версии того, что же случилось. По возможности, показать подлинное место преступления и кадры хроники. Это был рискованный замысел – с большой вероятностью успеха и столь же большой возможностью провала.
Лори только что вернулась с совещания со своим начальником, Бреттом Янгом, который напомнил ей, что она клялась больше никогда в жизни не браться за реалити-шоу.
– Ваши последние две попытки оказались чудовищным фиаско и дорого нам обошлись, – сказал он. – Мы не можем позволить себе еще один такой случай. – И многозначительно добавил: – И вы тоже.
Теперь, допивая кофе, принесенный с этого двухчасового совещания, Лори обдумывала страстные аргументы, которыми пыталась убедить босса:
«Бретт, прежде чем вы еще раз напомните мне, как вам надоели реалити-шоу, я пообещаю вам, что это будет совсем другим. Мы назовем его «Под подозрением». На второй странице той папки, которую я вам передала, приведен длинный список неразгаданных преступлений, а также тех, что вроде бы были раскрыты, но есть большая вероятность, что в тюрьму отправили не того человека».
Лори обвела взглядом кабинет. Его вид укрепил ее решимость сохранить за собой это место. Кабинет был достаточно большим, чтобы поставить под окном диванчик, а у стены – длинную застекленную полку, на которой красовались памятные подарки, завоеванные ею призы, а также семейные фотографии – в основном снимки Тимми и отца Лори. Она уже давно решила: фото Грега останутся только дома, в ее спальне, а не на виду, где неизбежно будут напоминать всем о том, что она вдова и что убийство ее мужа так и не было раскрыто.
«Похищение Линдберга[1] стоит первым в вашем списке. Но это произошло восемьдесят лет назад. Вы же не собираетесь воспроизводить его?» – спросил на совещании Бретт.
