Роберт Харрис - Enigma
Обзор книги Роберт Харрис - Enigma
Роберт Харрис
Enigma
Гилл, а также Холли и Чарли
QXQF VFLR TXLG VLWD PRUА
Действие романа происходит на фоне реального исторического события. Приведенные в тексте донесения германских военно-морских сил являются подлинными. Однако персонажи целиком вымышлены.
«Похоже, созданная в Блетчли-Парке служба — уникальнейшее достижение Англии на протяжении 1939-45 гг., да пожалуй и всего столетия».
Джордж Стейнер«Математическое доказательство должно напоминать простое и четкое созвездие, а не беспорядочное скопление звезд Млечного Пути. В шахматной задаче также есть элемент непредвиденного и известная экономия; важно, чтобы ходы были неожиданными и каждой фигуре на доске отводилась своя роль».
Г. Х. Харди, «Апология математика»ГЛАВА ПЕРВАЯ
ШОРОХИ
ШОРОХИ: звуки, издаваемые передатчиком противника непосредственно перед началом передачи шифрованного сообщения.
Лексикон шифровального дела («Совершенно секретно», Блетчли-Парк, 1943)1
Кембридж в четвертую военную зиму: город-призрак.
За тысячу миль с Северного моря примчался ни на минуту не утихающий свирепый сибирский ветер. Он беспрепятственно пронесся над болотистыми равнинами Кембриджшира и Линкольншира, гремел указателями бомбоубежищ в Новом дворе Тринити-колледжа, барабанил в заколоченные окна капеллы Кингз-колледжа, рыскал между домами и по лестничным клеткам, заставляя немногих оставшихся преподавателей и студентов сидеть по своим комнатам. Ближе к вечеру узкие мощенные булыжником улочки пустели. С наступлением сумерек не светилось ни единого огонька и университет погружался в темноту, какой не знали со Средних веков. Вереница монахов, бредущих к вечерне по мосту Магдалины, едва ли показалась бы здесь неуместной.
В затемнении военного времени потонули столетия.
В это открытое всем ветрам унылое место в середине февраля 1943 года вернулся молодой математик Томас Джерихо. В Кингз-колледже, к которому он принадлежал, узнали о приезде Джерихо меньше чем за день, так что времени едва хватило на то, чтобы открыть его комнаты, застелить постель, убрать с полок и ковров трехлетний слой пыли. Никто не стал бы делать и этого — война, прислуги не хватает, — если бы самому ректору прямо на квартиру не позвонил неизвестный, но очень важный чиновник Министерства иностранных дел Его Величества. Он попросил «позаботиться о г-не Джерихо, пока тот не будет в состоянии вернуться к своим обязанностям».
— Конечно. Рады видеть его снова, — ответил ректор, который, хоть убей, не мог вспомнить Джерихо в лицо.
Продолжая разговор, он открыл регистрационный журнал колледжа и стал листать, пока не нашел: «Джерихо Т. Р. Г., поступил в 1935 году, отличие по математике в 1938-м; младший научный сотрудник с окладом двести фунтов в год; отсутствует с начала войны».
Джерихо… Кто такой Джерихо? Ректору он в лучшем случае смутно представлялся ничем не приметным юнцом на фотографии выпускников колледжа. Когда-то, возможно, он вспомнил бы этого Джерихо, но война вконец расстроила торжественный ритм помпезных посвящений в студенты и выпусков, всюду царит беспорядок — клуб Питта теперь обычный английский ресторан, в парке колледжа св. Джона сажают картошку и лук…
— В последнее время ему была поручена работа огромной государственной важности, — продолжал голос в трубке. — Мы были бы признательны, если бы его не слишком беспокоили.
— Я понял, — ответил ректор. — Лично прослежу, чтобы его не беспокоили.
— Весьма вам обязаны.
Боже мой, «работа огромной государственной важности»… Старик знал, что это такое Он положил трубку и некоторое время задумчиво смотрел на аппарат. Потом пошел искать коменданта.
* * *
Кембриджский колледж, как всякая деревня, жил сплетнями. Теперь, когда эта деревня на девять десятых пустовала, внезапное возвращение Джерихо стало предметом особенно долгих пересудов среди служащих.
Для начала о том, как он появился — спустя несколько часов после звонка ректору, поздней снежной ночью, на заднем сиденье помятого служебного «ровера». Его привезла молодая особа в синей форме женского корпуса королевских военно-морских сил. Кайт, привратник, вызвавшийся отнести в комнату вещи гостя, рассказывал, что Джерихо буквально вцепился в два своих потрепанных кожаных чемодана и не уступил ни одного, хотя выглядел таким бледным и измученным, что, казалось, не сможет одолеть винтовую лестницу без посторонней помощи.
Следующей его видела горничная Дороти Саксмундхэм, когда на другой день зашла прибрать в комнатах. Полулежа на подушках, он смотрел на падающий за рекой мокрый снег и ни разу, бедняжка, не повернул головы, даже не взглянул на нее, словно ее здесь не было. Но как только она попыталась подвинуть один из чемоданов, Джерихо моментально вскочил:
— Пожалуйста, не трогайте, прошу вас, миссис Сакс, спасибо, — и она мигом очутилась на лестнице.
Дважды его навещал врач колледжа, каждый раз проводил у него минут пятнадцать и молча уходил.
Первую неделю жилец питался у себя в комнате и, если верить кухонному работнику Оливеру Бикердайку, ел не очень много: трижды в день забирал поднос и через час возвращал его почти нетронутым. Однажды Бикердайку очень повезло: он случайно увидел, как этот молодой человек, в шарфе, перчатках и надетом поверх пижамы пальто, работал за письменным столом. И тут произошло событие, которое как минимум час обсуждалось у печки в доме привратника. Обычно Джерихо плотно закрывал массивную дверь в кабинет, никого не принимал и вежливо просил оставлять поднос снаружи. Но в это утро, дней шесть спустя после своего неожиданного приезда, он оставил ее приоткрытой. Бикердайк для виду прикоснулся к двери костяшками пальцев, но так тихо, что не услышало бы ни одно живое существо, за исключением разве пасущейся за окном газели. После этого он мигом шагнул через порог, и не успел Джерихо повернуться, как плут оказался в ярде от него. Бикердайк лишь мельком увидел стопки бумаг и «на них цифры, кружочки, греческие буквы и всякое такое». В следующий момент их спешно накрыли газетой, а его самого попросили удалиться. С тех пор дверь запиралась на замок.
Услышав на следующий день свежую сплетню и не желая отставать от Бикердайка, Дороти Саксмундхэм добавила еще одну подробность. В гостиной мистера Джерихо был маленький газовый камин, в спальне — большой, настоящий. Так вот, в большом, который она чистила каждое утро, он, сжег много бумаг.
Все замолчали, переваривая новость.
— Это, наверное, газеты, — сказал наконец Кайт. — Я ему каждое утро подсовываю под дверь номер «Таймс».
— Нет, — решительно заявила миссис Сакс. — Это не «Таймс». Они кучей лежат у кровати. И, по-моему, он их не читает. Одни кроссворды решает.
Бикердайк предположил, что Джерихо жжет письма, и, хитро прищурившись, добавил:
— Может быть, любовные.
— Он? Любовные письма? Да брось ты, — Кайт снял с лысой головы старомодный котелок, внимательно осмотрел потертые поля и снова аккуратно надел. — Кстати, с тех пор как он здесь, ему не пришло ни единого письма.
Собеседники вынуждены были прийти к выводу, что Джерихо жег в камине не что иное, как результаты своей работы — настолько секретной, что постороннему глазу нельзя было увидеть даже клочка бумаги. При отсутствии твердых фактов предположения громоздились одно на другое. Джерихо — ученый, работающий на правительство, решили они. Возможно, служит в разведке. Нет, нет — он просто гений. У него был нервный срыв. Его присутствие в Кембридже — служебная тайна. У него есть друзья в высших сферах. Он встречался с мистером Черчиллем. Встречался с королем…
Как бы они обрадовались, узнав, что все их догадки недалеки от истины.
Через три дня, рано утром в пятницу, 26 февраля, тайна неожиданно повернулась новой стороной.
Кайт сортировал утреннюю почту, рассовывая содержимое тощей почтовой сумки по ячейкам немногих оставшихся обитателей колледжа, и вдруг наткнулся не на один, а на целых три конверта, адресованных Т. Р. Г. Джерихо, эсквайру. Первоначально они были посланы по адресу: гостиница «Уайт Харт», Шенли-Черч-Енд, Букингемшир, — а затем переправлены в Кингз. Неужели, подумал Кайт, этот странный молодой человек, казавшийся всем такой экзотической личностью, на самом деле всего лишь управляющий питейным заведением? Сдвинув очки на лоб и держа конверт на расстоянии вытянутой руки, привратник стал прищурившись разглядывать почтовые штемпели.
Блетчли.
На задней стене дома висела выпущенная военно-геодезическим управлением старая карта густонаселенного треугольника Южной Англии между Кембриджем, Оксфордом и Лондоном. Блетчли размещался по сторонам крупного железнодорожного узла как раз на полпути между двумя университетскими городами. Шенли-Черч-Енд была крошечной деревушкой милях в четырех к северо-западу.
