Евгений Жураховский - Без права на смерть. Еще один шанс
Задумчиво улыбнувшись, кавказец запрокинул голову назад, хрустнув шейными позвонками, затем тяжело вздохнул и снова уставился на Карину.
— Покажешь, говоришь?! — сквозь зубы процедил он. — Хм… А я вот что‑то не верю!..
Грохот близкого выстрела заглушила новая порция острой боли. Не поведясь на откровенный блеф Карины, Хамиль все‑таки нажал на спуск. В этот раз сознания я не потерял и успел полноценно насладиться проникновением свинца в мою и без того израненную плоть. Боже, как же это… больно! Пуля попала точно в колено, и я, взвыв, завалился на бок, истерично забившись в конвульсиях. Мои мышцы задеревенели в напряжении, дышать стало невыносимо трудно, а голова, казалось, вот — вот разорвется. При этом я все же продолжал слышать столь ненавистные голоса.
— Мля…, он аж обоссался!.. — насмешливо выдал кто‑то из присутствующих. — Иди сюда, помоги!
В какой‑то момент я осознал, что ничего не вижу. В глазах рябила тягучая алая взвесь, и я обреченно подумал, что зрение уже не вернется. Впрочем, эта мысль скоротечно сменилась молитвой о том, чтоб сознание наконец покинуло меня и я больше не чувствовал этой боли. А может, лучше смерть?! Черт, нет! Я стыдливо осекся, вспомнив про любимую. Нееет!.. Терпеееть! Ждааать! Нам помогут…, скоро…, я знаю — помогут! Ты же счастливчик, Фарт! Ты же самый, мать твою, удачливый сукин сын на планете! Держись, Фарт! Держись!
Две крепкие пары рук ухватили меня за шею и плечи, а затем рывком приподняли и вновь прижали к комоду. Тут же лбом ощутил разогретый металл и испуганно замер, стараясь приглушить громогласные удары сердца.
— Здесь они, здесь! — истерично вскрикнула Карина, испугавшись, похоже, не меньше моего. — У Неро в баре…, в подвале!.. Я не вру!.. Не вру, правда!.. Оставь его, пожалуйста…
Девушка взвыла тоскливо и обреченно, и это стало последней каплей для моего разума. Мысленно разорвав оковы, я, грустно улыбаясь, поднялся с пола и, игнорируя пространство, приблизился к любимой. Затем провел ладонью по ее золотистым волосам и склонил голову, касаясь губами влажной от слез щеки.
— Все будет хорошо, малышка… — прошептал я ей на ухо. — Все будет хорошо!..
Резко разлетелось пеплом помещение, обнажая яркое игристое солнце над головой и горячий песок под нами. Совсем рядом приятно шумели и пенились выкатывающиеся на берег волны, а теплый влажный ветерок доносил такой манящий запах моря. Задорно друг над другом хохотали чайки, изящно планируя над водной синевой, и хотелось, чтобы этот миг продлился вечно. Карина счастливо улыбнулась, прогоняя слезы, и, одним легким движением перевернувшись на спину, ухватила меня за голову, а затем прижалась горячими губами к моим. Мир вдруг нежно заурчал и услужливо отступил, позволяя нашим сердцам биться в унисон.
— Как здесь?! — вернул меня на землю голос Хамиля, и я снова ощутил леденящую душу твердь металла. — Врешь, сучка! — прошипел он. — Врешь!..
— Нет!.. Это правда! Циркуль посчитал, что в Соборе безопаснее всего спрятать газ, поэтому и договорился с Неро… Они друзья, ты же знаешь!.. Мне было приказано в Вышном встретить мародеров от Неро и показать им, где спрятан груз…, а дальше они уже сами перегрузили баллоны в свою машину и ввезли в город. Я же вернулась только через несколько дней и…
— А мародерщиков, конечно, завалили?! — ехидно поинтересовался кавказец.
— Я не знаю… Скорее всего…
— И это я еще предатель, хм!.. Ладно, верю…. И чего выкобенивалась, а?! — усмехнулся Хамиль и быстро скомандовал своим людям. — Так, Цепа…, бегом оповести всех наших! Пусть собираются в Геометрии под видом гулянки… Удачную мародерку отпраздновать или еще что…, в общем, придумаете! Главное, чтоб это выглядело, как обычная пьянка, так что рожи попроще, ясно?! Бройлер, ты смени Бормана на воротах, пусть Цепе поможет!.. Папы с мамой дома нет, так что никого не впускать!.. Хотя… Пацана этого суетного, если придет, запусти, а то панику еще поднимет…, вальнешь его тут, по тихой!..
Услышав про Кипиша, я мысленно осклабился. Живой, значит, гаденыш! Живой! Даже если вернется, то не дурак, догадается, что жопа тут…, догадается. Эх, нам бы только продержаться….
Перед лицом снова щелкнул взводимый курок. Мое сердце екнуло, а душа, как показалось, унеслась куда‑то к пяткам. В тот же миг вновь взмолилась Карина, но ее истерический вопль, по — видимому, бандитов лишь забавлял.
— Нет!.. Пожалуйста, не надо!.. Хамиль, прошу! Я сделаю все, что захочешь!.. Пожалуйста, Хамиль!..
— Ты и так сделаешь все, что я хочу! — сухо произнес кавказец, и я всем телом ощутил противный скрежет готовящегося к бою ударно — спускового механизма. — И, кстати, я не Хамиль! Меня зовут Ваал!.. — добавил он с ноткой презрения, и мир на долю секунды моргнул яркой вспышкой, а затем вовсе исчез…
* * *Эта ночь Андрею показалась не особо дружелюбной. На минус пятом этаже в отделении ФСИН закоротила проводка, что привело к выходу из строя одного из маршрутизаторов. (Примечание автора: ФСИН — Федеральная Служба Исполнения Наказания) И все бы ничего. Подобное уже случалось, и оборудование для замены имелось, однако из‑за до сих пор не законченных строительных работ пришлось непозволительно долго дожидаться электриков для устранения причин замыкания. И это оказалось серьезной проблемой. С потерей сетевого соединения от вирт мира отключилось сразу две капсулы. Конечно, такое тоже встречалось и довольно часто, но ведь до сих пор никто не знал, как резкий отрыв от аватара влияет на сознание человека. Это военным и пока еще не частым туристам хорошо. При посещении вирт мира их не лишают памяти, и они прекрасно понимают, где находятся. Поэтому никакой угрозы сбои в работе оборудования для их здоровья не несут. Отключился там — очнулся здесь. Ничего сложного. Другое дело, когда такое происходит с подопытными, например, с теми же заключенными. Перед погружением в виртуальность у таких людей принудительно вызывается диссоциативная амнезия. Это сделано для того, чтобы подопытный, открывая глаза в вирт мире, не помнил ничего, что касается его личности, но при этом сохранял память на универсальные знания. Процесс блокировки памяти довольно сложный, но обратимый. В случае гибели предыдущего аватара сознание подопытного перегружается в новый, а области памяти вновь затираются. И так до того момента, пока не будет принято решение вывести подопытного в реальность. В таком случае ему возвращалась первоначальная память, но то, что происходило в виртуальности, забывалось. Зачастую подопытный вообще не вспоминал об эксперименте и думал, что всего лишь провел несколько часов во сне. Впрочем, отчасти это было верным. Перед выводом из виртуального мира в его кровь впрыскивался специальный химический состав, который на некоторое время замедлял восприятие. Минут на сорок, если быть точнее, но этого было достаточно, чтобы человек приходил в себя уже на больничной койке под присмотром медиков.
С потерей же сетевого соединения автоматический режим восстановления памяти не был возможен. Транквилизатор все так же поступал в организм, и, в принципе, времени его действия вполне хватало для устранения персоналом некоторых проблем с оборудованием. После этого подопытный вновь погружался в виртуал и, как правило, чувствовал себя так, будто ничего и не произошло. Но что, если эти сорок минут прошли, а техническую неисправность так и не устранили?! Здесь все гораздо печальнее. Приходя в сознание, человек просто не мог понять, что произошло. В его голове начинало твориться невообразимое. Он только что, усевшись у костра, рассказывал своим новым друзьям анекдот, как вдруг резко наступала темнота, а затем он оказывался уже совершенно в другом месте. Густая с зеленоватым оттенком гелевая масса, в которую было погружено его тело, не позволяла что‑либо рассмотреть. Конечности при этом скованы, к лицу прижималась кислородная маска, а в пищеводе ощущался посторонний предмет — трубка для подачи питательных смесей.
Андрей любил свою работу, но такие моменты его пугали. Каждый раз, глядя на панически дергающиеся в капсуле силуэты, он вспоминал неприятный отрывок из своего детства. В тот ужасный для пятилетнего Андрея вечер старший брат всего — навсего завернул его в ковер. При этом мальчик совершенно не мог пошевелиться и бессильно плакал, слушая сквозь толщу ткани задорный смех своего мучителя.
— Брррр… — встряхнулся техник, прогоняя воспоминания, после чего насыпал в кружку с кипятком две ложки растворимого кофе. — Надеюсь это все… — пробормотал он себе под нос и уселся в кресло.
Маршрутизатор менять не пришлось. Как выявила диагностика, выбило всего два порта, что не являлось критичным. Достаточно было подключить капсулы к свободным, а затем вручную дать команду на перезагрузку аватаров. Что, собственно, Андрей и сделал, как только электрики решили проблему с замыканием.
