Олег Приходько - Запретная зона
— Тормози! — ткнул ствол в живот обалдевшему водителю. — Что везешь?!
— Ящики…
— Прыгай! — Каменев вытолкнул его ногой и прыгнул с его стороны. — Разгружай! Бегом!
Водитель сорвал пломбы, отворил двери фургона. Внутри действительно были какие-то ящики от пола до потолка. «Пока он это разгрузит, — понял Каменев, — наступит Новый год, а у Лели родятся дети от другого мужа…»
— В фургон! Живо! — скомандовал он.
Заперев водителя, вернулся в кабину, откуда, по его мнению, должна была регулироваться система жизнеобеспечения
пассажирского отсека. Не найдя ничего, кроме пачки «Кэмела» в бардачке, в которой оставалась одна сигарета, соскочил с подножки, однако закурить не пришлось, за фургоном притормаживал длинный черный лимузин, в каких ездили разве что президенты. Каменев вспомнил рассказ Петра о ночном путешествии вокруг Кремля. Не долго думая, он выстрелил в просвет бронированной машины из гранатомета и метнулся к дверце, но та оказалась запертой. Завыли сирены — теперь уже во всю мощь. Издалека послышались выстрелы, по дороге и со стороны котлована к нему бежали боевики… Каменев метнулся в лес.
Лампы одновременно мигнули и погасли, затем включились снова, но горели уже не так ярко: сработал автоматический переключатель на подстанцию.
Второй «членовоз» въехал на подъемную площадку, ворота за ним затворились.
Майор сел за руль «КрАЗа» с цистерной на прицепе и помчал по патрульному маршруту к южной стороне за корпусами лабораторий. Подъехав к глухой стене, сдерживавшей натиск днепровских вод, он отцепил тягач, оставив цистерну прижатой к перекрытию, отогнал его на несколько метров. Устройство самоуничтожения УСУ с азидом свинца было подсоединено к брюху цистерны с октогеном. Вмонтированные в стены по окружности провода тянулись к пульту управления, находившемуся на нижнем горизонте лифтовой шахты. Майор проверил индикатор срабатывания датчика, убедился, что проверка не нарушена, все готово к взрыву, и сел в «КрАЗ».
Когда он подъехал к зеленой двери, в зоне уже никого не оставалось. Бросив тягач, нажал кнопку в стене, дверь отворилась. Майор вошел в стволовую камеру, отключил рубильник. Подстанция заглохла, светильники на сетке прощально мигнули и погасли навсегда. Автономная подсветка оставалась только в камере. Майор отворил кабину лифта, нажал красную светящуюся кнопку на пульте и в ту же секунду услышал мощный взрыв — в плотине и в нескольких секциях «крыши» образовались проломы.
Оружие по уничтожению объектов в атмосфере, которое, по справке Генштаба, создавалось в районе Днепровского полигона, могло оставаться здесь и сейчас, поэтому Винокуров приказал дать залп во «Маяку» на подлете — без учета основного назначения комплекса.
Второй вертолет посадили на площадке к востоку от котлована.
Подразделение береговой охраны пыталось уйти вниз по реке на катерах, но упреждающими очередями группы «Воздух» с третьего вертолета их заставили пристать к берегу.
Со стороны железной дороги развернутой цепью шли бойцы «Каскада», раньше других прибывшие к месту операции автобусом.
Вездеходы блокировали шоссе.
«Прекратить сопротивление! — кричал охрипший Илларионов в мегафон. — Сдать оружие!»
У станции обслуживания «Маяка» шел настоящий бой…
Расчищая дорогу автоматом в одной руке и АПС — в другой, Каменев приближался к капониру. Если бы не капитан Арнольдов, приказавший вертолетчику посадить машину на огражденную территорию «бункера», прорваться бы не удалось: вход в лабораторию боевики обороняли до последнего вздоха. Каменев бросился ко второму лимузину, не успевшему выехать за ворота, выбил прикладом лобовое стекло.
За рулем сидел водитель и равнодушно смотрел на Каменева
— Смотри ты, как живой, — Каменев оценивающе рассматривал дырку у него во лбу.
В заднем отсеке за перегородкой никого не оказалось.
— Валера! Поднимай вертолет! — крикнул Каменев Арнольдову. — Уйдет ведь, зараза!
— Кто?!
— Рахимов, кто! В первом его нет, там генерал контуженый!..
Подъемно-опускная площадка не работала: блоки питания были выведены из строя.
Крича и размахивая руками, Каменев пытался вернуть вертолет, чтобы его опустили на дно котлована, но машина уже стрекотала над лесом.
Майор находился на четвертом горизонте — в сорока метрах от поверхности земли и в стольких же — от основания зоны, превращавшегося в озерное дно. Вдруг раздался хлопок, и кабина лифта замерла. Он нажал «пуск», затем — «стоп», затем — снова «пуск», но кабина зависла на полпути створа, двери не поднималась.
Майор понял, что планы «Концерна» предусматривали его ликвидацию: автоматическое УСУ было вмонтировано в ствол шахты на этом четвертом, последнем для него горизонте.
Под ногами слышался шум бурного потока. Вода стремительно заполняла котлован.
А потом наступила тишина.
С берега озера было видно, как горел «Маяк». Тянуло гарью. Солнце светило вовсю, но лучи его не согревали: дело шло к зиме.
Илларионов и Каменев сидели на бревнышке на берегу, грелись у догоравшей вышки и смотрели на пенящуюся, бурлящую поверхность воды.
Илларионов думал, что хорошо бы построить здесь дом и поселиться вместе с Клавой, Катей и Леночкой, и дожить до конца дней на природе, в тишине и спокойствии.
— Удочку бы сейчас, — вздохнул Каменев, — да ящик водки.
С противоположного берега к ним приближался одинокий пловец. Плыл размашисто, легко, изредка переворачиваясь на спину и отдыхая.
Каменев подал ему руку, помог выбраться на берег.
— Привет, — сказал он.
— Привет. Закурить есть?
Каменев достал из нагрудного кармана пачку «Кэмела».
— Твое? — спросил Илларионов, протягивая пловцу удостоверение синего цвета размером 7x10 с золотой тисненой надписью «ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ».
— А то чье ж! — Женька взял удостоверение, подпалил его от головешки. Прикурив последнюю сигарету, бросил в огонь. — Рахимов где?
— Там, — кивнул Каменев.
Женька побрел к бетонному забору, где в дыму у машин суетились люди. Босой, раздетый до пояса, в одних мокрых штанах, он шел по горящей зоне как по пляжу, с наслаждением попыхивая сигареткой и старательно обходя лежавших лицом вниз боевиков со сплетенными на затылках пальцами.
Рахимова увидел сразу. Он стоял рядом с генералом у длинного черного лимузина. Руки обоих были скованы металлическими «браслетами». Молоденький спецназовец стоял чуть поодаль с автоматом наперевес, не сводя с чинов преисполненного гордости взгляда.
Женька подошел к Рахимову. Остановился в метре от него. Говорить ничего не стал. Не для этого шел — просто хотелось в глаза посмотреть давнему своему знакомому. И посмотрел. Но ничего, кроме злобы, в узких глазах не увидел. Сплюнул под ноги, повернулся спиной, чтобы уйти…
Рахимов увидел торчавшую из-за пояса рукоятку «ПМ». Доли секунды хватило на то, чтобы настигнуть его прыжком, выхватить пистолет… Молоденький спецназовец замешкался, прошил Рахимова очередью из автомата «кипарис» уже после того, как полковник выстрелил в спину уходящему…
Полсотни очевидцев, затаив дыхание, смотрели на Женьку.
Он проводил взглядом сползающего по лакированному борту лимузина Рахимова — до самой земли.
— Спасибо, — сказал спецназовцу.
Объяснять, что два первых патрона в обойме, — первый был выпущен в него Крильчуком, — выиграл у племянника в шашки, не стал. Медленно повернулся и побрел, не разбирая дороги, — куда глаза глядят.
Москва — Киев
1995 г.
Примечания
1
«Взлом лохматого сейфа» (жарг.) — изнасилование.
2
«МС-15» — тип микроскопа.
3
«Ничто не вечно под солнцем» (лат.)
4
Шифу (кит.) — мастер, наставник цюань-шу.
