Ли Чайлд - Ценой собственной жизни
В кабину с воем ворвался поток воздуха. Вертолет развернулся боком, словно машина, которую занесло на заснеженной дороге. Зеленый грузовик ехал внизу и сзади, на расстоянии около двухсот футов. Пилот выровнял скорость вертолета со скоростью грузовика и развернул винтокрылую машину так, чтобы Ричер смотрел прямо на шоссе.
– Ну как?
Ричер ткнул кнопку микрофона.
– Отлично! Что у нас впереди?
– Одна машина движется в сторону севера, – ответил второй пилот. – За ней нет ничего на протяжении десяти миль.
– Что сзади? – спросил Ричер, провожая взглядом проезжающую на север машину.
Превозмогая врывающийся в открытый люк буран, Макграт высунул голову. Обернувшись, кивнул.
– Сзади чисто.
Ричер поднес «Баррет» к плечу. Дослал патрон в патронник. Стрелять из одного движущегося транспортного средства по другому – задача не из легких, однако цель двадцать футов длиной и семь футов шириной находилась на расстоянии меньше семидесяти ярдов, поэтому Ричер особенно не беспокоился. Он навел перекрестие прицела на точку на удалении двух третей длины от начала крыши. Рассудив, что поступательное движение грузовика и обратное перемещение воздуха обеспечат то, что пуля попадет прямо в середину кузова. У него мелькнула мысль, остался ли там двуспальный матрас.
– Подождите! – воскликнул Уэбстер. – А что если вы ошибаетесь? Что если грузовик пуст? Ведь это одни только догадки, разве не так? Это все лишь предположения. Нам нужны доказательства, Ричер. Необходимо вызвать подкрепление.
Ричер даже не обернулся. Не оторвал глаз от окуляра прицела.
– Ерунда! Сейчас у вас будут все доказательства, какие только понадобятся.
Уэбстер схватил его за руку.
– Вы не имеете права! А что если вы убьете ни в чем неповинного человека?
– Ерунда, – повторил Ричер. – Если он ни в чем неповинен, я его не убью, ведь так? – Стряхнув с себя руку Уэбстера, он повернулся к нему лицом. – Сами хорошенько подумайте. Спокойно. Логически. Доказательства появятся после моего выстрела, так? Если этот грузовик начинен динамитом, мы сразу же узнаем об этом. Если же в кузове один только воздух, с водителем ничего не случится. Все сведется к тому, что в крыше кузова появится еще одна дырка. Сто четырнадцатая.
Ричер повернулся к открытому люку. Снова поднял винтовку. Навел ее на цель. По привычке выдохнул и дождался промежутка между двумя сердцебиениями. И нажал на спусковой крючок. Потребовалась одна тысячная доля секунды на то, чтобы звук выстрела достиг уха Ричера, и в семьдесят раз дольше, чтобы тяжелая пуля долетела до грузовика. С течение секунды ничего не происходило. Затем грузовик просто перестал существовать. Мгновенно превратившись в ослепительный огненный шар, прокатившийся по шоссе раскаленным белым клубком перекати-поле. В небо стремительно поднялась концентрическая ударная волна. Содрогнувшись, вертолет метнулся в сторону и взмыл вверх на пятьсот футов. Пилоту с трудом удалось удержать управление. Стабилизировав полет, он развернул машину. Опустил нос. Внизу не было ничего кроме бурлящего облака дыма каплевидной формы, имеющего в длину триста ярдов. Ни обломков, ни металлических деталей, ни горящих колес, ни обугленного остова. Ничего кроме невидимых микроскопических частиц пара, уносящихся в атмосферу со сверхзвуковой скоростью.
* * *Пилот долго кружил над шоссе, после чего отвел вертолет к востоку. Осторожно посадил машину среди редкого кустарника в сотне ярдов от обочины. Заглушил двигатели. Посидев немного в оглушительной тишине, Ричер расстегнул ремень. Положил «Баррет» на пол и спрыгнул в открытый люк. Медленно пошел к полосе асфальта.
Тонна динамита. Целая тонна. Взрыв страшной силы. Не осталось абсолютно ничего. Ричер предположил, что в радиусе полумили трава полегла, но этим все и ограничилось. Страшная энергия взрыва разошлась в стороны, не встретив ничего на своем пути. Ничего мягкого, ничего хрупкого. Ударная волна распространилась, теряя силу и скорость, и умерла на удалении нескольких миль, превратившись к тому времени в легкое дуновение. Но так ничего и не разрушив. Абсолютно ничего. Закрыв глаза, Ричер постоял в тишине.
Вдруг он услышал приближающиеся шаги. Ричер сразу понял, что это была Холли. Перемежающаяся поступь здоровой и больной ног. Открыв глаза, Ричер отвернулся в сторону дороги. Подойдя к нему, Холли остановилась. Положила голову ему на грудь и обвила его руками. Крепко прижала к себе. Подняв руку, Ричер ласково разгладил Холли волосы за ухом, как делала она сама.
– Все кончено, – сказала Холли.
– Если возникла проблема, ее надо решить. Таково мое правило.
Холли ответила не сразу.
– Жаль, что не всегда бывает так просто.
То, как она произнесла эти слова, – после долгой паузы, – превратило их в длинную речь. В аргументированное рассуждение. Ричер сделал вид, будто не понимает, какую проблему Холли имела а виду.
– Знаешь что? – сказал он. – Ты вышла из тени своего отца.
Прижимаясь лицом ему к груди, она покачала головой.
– Не знаю.
– Поверь мне. То, что ты сделала ради меня на плацу, было самым смелым, самым хладнокровным, самым продуманным поступком из всех, какие мне довелось повидать на своем веку. Сам я никогда не совершал ничего подобного. Как и твой старик. Он без колебаний отдал бы свои передние зубы за то, чтобы иметь такое мужество. Как и я. Ты вышла из тени, Холли. Поверь мне.
– Мне так казалось. Некоторое время. Честное слово. Но затем я снова увидела отца, и все стало на свои места. Я снова назвала его папой.
– Но ведь он твой папа, – заметил Ричер.
– Знаю. И в этом вся проблема.
Он долго молчал.
– В таком случае, смени фамилию. Может быть, это поможет.
Она затаила дыхание.
– Это предложение?
– Совет.
– Ты полагаешь, «Холли Ричер» звучало бы хорошо?
Настал его черед умолкнуть. Затаить дыхание. И, наконец, озвучить главную проблему.
– Замечательно. Но, полагаю, «Холли Макграт» будет звучать лучше.
Она ничего не ответила.
– Это ведь он счастливчик, правда? – спросил Ричер.
Холли кивнула. Едва ощутимое движение головы, прижатой к широкой груди Ричера.
– Так скажи же ему.
Она пожала плечами.
– Не могу. Боюсь.
– А ты не бойся. Возможно, Макграт сможет сказать тебе что-нибудь похожее.
Холли подняла лицо. Ричер всмотрелся ей в глаза.
– Ты так думаешь? – спросила она.
– Ты боишься, он боится. Но кто-то же должен что-нибудь сказать. А я за вас это делать не стану.
Холли стиснула его в объятиях. Затем, поднявшись на цыпочках, поцеловала. В губы. Долго, чувственно.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что ты все понял.
Ричер пожал плечами. Это не конец света. Но что-то очень похожее.
– Идем? – спросила Холли.
Он покачал головой.
– Нет.
Она оставила его на обочине федерального шоссе 93, на границе Айдахо. Ричер проводил ее взглядом до вертолета. Холли поднялась по короткому трапу в кабину. Задержалась и обернулась. Посмотрела на него. Затем нырнула внутрь. Люк закрылся. Завращался несущий винт, набирая обороты. Ричер понял, что больше никогда не увидит Холли. Вертолет поднялся вверх, обдав его потоком пыли, срывая одежду. Ричер помахал ему вслед. Проводил взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду. Затем, глубоко вздохнув, вышел на пустынное шоссе и посмотрел влево и вправо. Пятница, четвертое июля. День независимости.
* * *В субботу, пятого июля, и в воскресенье, шестого июля округ Йорк был полностью оцеплен. Армейские подразделения напряженно трудились круглые сутки. Зенитчики забрали батарею «Стингеров». Увезли ее на юг на четырех «Чинуках». Интенданты собрали все боеприпасы, какие только смогли найти. Их хватило бы на маленькую войну.
Военные санитары собрали трупы. Они нашли тела двадцати бойцов зенитной батареи в пещере. Нашли скелеты, через которые ползал Ричер. В другой пещере нашли пять изуродованных трупов. Судя по одежде, строительные рабочие. Санитары забрали труп Фаулера из дома командира и труп Боркена с дороги перед зданием суда. Принесли труп Милошевича из входа в шахту и труп Брогана с небольшой поляны к западу от Бастиона. Отыскали простую могилу Джексона в лесу и извлекли его тело. Уложили тела восемнадцати мужчин и одной женщины незаконного вооруженного формирования на стрельбище и увезли их вертолетами.
Один из военных следователей генерала Гарбера забрал жесткий диск из компьютера бухгалтерии Боркена и переправил его в Чикаго. Военные саперы заминировали входы в шахту. Инженерная часть прибыла в Бастион, отключила водоснабжение и перерезала линии электропитания. Подожгла бараки. В воскресенье поздно вечером, когда над пожарищем еще вился дымок, последние солдаты загрузились в вертолеты и отбыли на юг.
В понедельник рано утром Гарланд Уэбстер снова сидел в белой комнате ожиданий в Белом Доме. Рут Розен с улыбкой справилась у него, как он провел выходные. Улыбнувшись в свою очередь, Уэбстер ничего не ответил. Час спустя, когда утреннее солнце поднялось над Чикаго, трое агентов ФБР арестовали подругу Брогана. Побеседовав с ней по душам в течение тридцати минут, они посоветовали ей убраться из города, оставив все, что подарил ей ее дружок. Затем те же самые агенты забрали новенький «Форд эксплорер» Милошевича со стоянки перед зданием Бюро и отогнали его на пять миль к югу. Оставили на тихой улице, незапертый, с ключами в замке зажигания. В тот момент, когда машину угоняли, Холли Джонсон входила в хирургическую клинику. Час спустя она уже была на работе в своем кабинете. После обеда деньги, похищенные во время нападения на инкассаторскую машину, покинули Каймановы острова и направились тем путем, который проложила для них Холли. В шесть часов вечера в понедельник Холли вернулась домой и собрала вещи. Побросав сумки и чемоданы в машину, она поехала на север. Перебралась в дом Макграта в Ивенстоне.
