Клайв Касслер - Троянская одиссея
Вскоре в наушниках раздался короткий всплеск звука, а стрелка индикатора дернулась – яхта прошла над оставленным Саммер в песке металлическим щупом.
– Ну как, есть что-нибудь? – спросил Дирк.
Саммер собиралась ответить отрицательно, как вдруг стрелка начата беспорядочно метаться из стороны в сторону, указывая на то, что яхта проходит над каким-то металлическим предметом или несколькими такими предметами.
– Да, там, внизу, очень приличная масса металла. В каком направлении мы движемся?
– С востока на запад, – ответил Дирк, записывая одновременно координаты точки по показаниям GPS-приемника.
– Давай пройдем еще раз над этим местом, только теперь в направлении с севера на юг.
Дирк так и сделал. Он прошел на сотню ярдов дальше места находки, а затем развернул «Милашку» по широкой дуге и вновь подошел к той же точке, на этот раз с севера. Индикатор и звуковой сигнал снова взбесились. Саммер записала показания индикатора карандашом в блокноте и подняла голову на стоящего за штурвалом Дирка:
– Объект линейный, длина около пятидесяти футов, явственно выделяются два полюса интенсивности. Металла немного, но он распределен по большой плошали, – примерно так, как можно было бы ожидать, если здесь погибло деревянное парусное судно.
– Размеры, похоже, тоже соответствуют ожиданиям. И с находкой рядом. Стоит проверить.
– Какая здесь глубина?
– Всего десять футов.
Дирк вновь развернул яхту, заглушил мотор и позволил «Милашке» свободно дрейфовать. Когда цифры на экране GPS-приемника достаточно приблизились к координатам зарегистрированной аномалии, он бросил якорь и, не откладывая, включил компрессор.
Молодые люди вновь облачились в подводное снаряжение и спрыгнули в воду с противоположных бортов яхты. Дирк повернул вентиль водяной пушки и направил струю в песок – примерно так, как дети направляют в землю наконечник садового шланга, чтобы проделать дыру. За первые пять попыток щуп не встретил в песке ничего твердого. Затем Дирк неожиданно почувствовал, как кончик щупа уперся во что-то на глубине трех футов под поверхностью песчаного дна. Еще несколько попыток, и Дирк смог представить себе примерный контур находки. Металлический щуп Саммер продолжал торчать в песке на ее внешнем краю.
– Там что-то есть, это точно, – сказал он уже на поверхности, выплевывая изо рта загубник. – И размеры для древнего корабля примерно подходящие.
– Это может быть все что угодно, – заметила Саммер, – от обломков старой рыболовной шхуны до мусора, который выкинули с какой-нибудь баржи.
– Это мы скоро выясним. Вот запустим грунтосос, проделаем отверстие и посмотрим.
Они вернулись к яхте, подсоединили к грунтососу толстый рукав и сбросили его за борт. Грязную работу по расчистке дна и раскапыванию находки Дирк взял на себя, а Саммер осталась на борту наблюдать за работой компрессора.
Дирк подтащил к месту раскопа рукав с металлическим наконечником. Грунтосос всасывал через наконечник песок со дна и выбрасывал его в стороне от места исследований через другой рукав, который Дирк постарался отнести подальше в сторону, чтобы поднимать на месте раскопа как можно меньше мути. Грунтосос, вгрызаясь в песчаное дно, работал как обычный домашний пылесос. Песок на дне был мягкий, поэтому меньше чем за двадцать минут Дирку удалось проделать в дне кратер шириной четыре и глубиной три фута. Еще несколько минут, и на глубине чуть меньше четырех футов он обнаружил округлый предмет, в котором без труда узнал древний кувшин для масла из обожженной глины, или терракоты. Доктор Бойд на конференции в НУМА показывал фотографии точно такого же кувшина. Дирк очень аккуратно убрал песок вокруг кувшина и под ним, а затем поднял находку и поставил на край раскопа. После этого он возобновил прерванную работу.
Следующей находкой оказалась терракотовая чашка для питья. Затем еще две. За ними последовали рукоятка меча и его же сильно разъеденный клинок. Он уже собирался прекратить работу и поднять найденные сокровища на поверхность, но тут под очередным слоем песка проявился какой-то круглый куполообразный предмет с двумя выступами по бокам. Дирк очистил его процентов на пятьдесят и почувствовал, что его пульс резко подскочил с шестидесяти до ста ударов в минуту. Он узнал предмет. Это был рогатый шлем бронзового века – точно такой, какой описывал в своих работах Гомер.
Дирк окончательно расчистил место вокруг шлема, вынул древний артефакт из ямы и осторожно положил его на желтый песок рядом с остальными находками. Представить только, он пролежал на этом месте больше трех тысяч лет! Работа с грунтососом была тяжелой и утомительной. Приходилось стоять в глубокой яме в туче поднятого песка и аккуратно водить металлическим наконечником рукава из стороны в сторону. Он пробыл под водой почти пятьдесят минут и уже отыскал то, что ему было нужно, – доказательства того, что флот Одиссея погиб в Вест-Индии, а вовсе не в Средиземном море. У него почти закончился воздух. Конечно, на такой глубине – всего десять футов – он мог позволить себе использовать воздух в баллонах до конца и после этого легко подняться на поверхность: достаточно сделать выдох, и можно всплывать. Тем не менее пора было сделать перерыв. Следующей задачей было доставить артефакты на борт «Милашки» целыми и невредимыми. Дирк оттолкнулся ногами и всплыл, прижимая к себе шлем, как новорожденного младенца.
Саммер ждала его у трапа, чтобы помочь снять баллоны и грузовой пояс. Дирк поднял из воды шлем и осторожно передал ей:
– Возьми, но обращайся очень аккуратно. Он сильно разъеден.
Затем, не дав ей времени для ответа, он сложился пополам и нырнул за остальными находками.
К тому времени когда Дирк поднялся на борт, Саммер успела уже опустошить холодильник с напитками и занималась тем, что погружала артефакты в соленую воду для сохранности.
– Здорово, – повторяла она раз за разом. – Глазам своим не верю. Шлем! Ей-богу, настоящий древний бронзовый шлем...
– Нам чрезвычайно повезло, – заметил Дирк, – что мы нашли все это сразу же.
– Значит, это действительно с кораблей флотилии Одиссея.
– Мы не сможем сказать наверняка, пока вещи не посмотрят настоящие эксперты, вроде доктора Бойда и доктора Чизхолма. К счастью, предметы лежали в слое мелкого песка и ила и потому сохранились.
После легкого ланча и часового отдыха Саммер занялась очисткой находок от верхнего слоя морских отложений. Она действовала очень осторожно, чтобы не повредить артефакты. Дирк вновь спустился под воду работать с грунтососом.
На этот раз ему удалось найти четыре бруска меди и один брусок олова. Слитки были странной формы, с вогнутыми гранями. Это ясно указывало на то, что изготовлены они были в бронзовом веке. Затем ему попался каменный молоток. На глубине четырех с половиной футов Дирк наткнулся на фрагменты деревянных досок и брусьев. Там был даже кусок бруса длиной два фута и пять дюймов толщиной. «Может быть, – подумал Дирк, – чем черт не шутит – лаборатория дендрохронологии сможет датировать этот брус по годичным кольцам дерева, из которого он изготовлен». Когда он вновь отнес найденные предметы на поверхность и втащил на борт грунтосос, день уже клонился к вечеру.
Поднявшись на борт, он увидел, что Саммер любуется великолепным океанским закатом. Огромный огненный шар солнца, катившийся к горизонту, окрашивал облака на западе всеми оттенками красного и оранжевого. Отвлекшись на минуту, она помогла брату освободиться от снаряжения.
– Открой бутылку вина, а я приготовлю ужин.
– Как ты насчет коктейля? Надо же отметить успех! – улыбаясь сказал Дирк. – В отеле я купил бутылку хорошего гваделупского рома. У нас есть имбирная газировка, так что я приготовлю коктейль с ромом.
– Только все это будет комнатной температуры. Когда ты притащил первые артефакты, я выбросила из ящика весь лед, чтобы его можно было использовать для хранения находок в соленой воде.
– Теперь, когда у нас уже есть один продуктивный раскоп с интересными находками, мне кажется, стоит поискать остальные корабли флотилии Одиссея.
Саммер задумчиво поглядела на воду, которая после захода солнца успела уже стать темно-синей.
– Интересно, сколько там внизу сокровищ?
– Возможно, их там вовсе нет.
Она заметила в глазах брата сомнение:
– Почему ты так говоришь?
– Не могу точно сказать, но мне кажется, что площадка, где я сейчас работаю, была уже прежде потревожена.
– Потревожена? – скептически переспросила она. – Кем?
Дирк с сомнением посмотрел на заброшенные, казалось бы, строения на берегу.
– Мне показалось, что вещи, которые я нашел, двигала скорее рука человека, чем приливы и течения. Такое впечатление, что их когда-то свалили в кучу, что совершенно неестественно.
– Мы подумаем об этом завтра, – сказала Саммер, отводя взгляд от догорающего заката. – Сейчас я умираю от голода и жажды. Займись коктейлями.
