Ник Найт - Иллюзия вины
— Сэр, спокойно, я специальный агент ФБР Нейтан Стиллер, — я вытянул из пиджака свое удостоверение и помахал им перед удивленными глазами неизвестного мужчины.
Сделал я это в качестве психологического приема, чтобы успокоить бедолагу, а не в надежде, что тот начнет читать мелкий текст. Мужчина заинтересованно прищурился и будто во всем разобравшись, успокоился, отходя от ствола дерева.
— Сэр, как вас зовут? — повторил я.
— Виссарион! — гордо ответил тот.
— Что?!
— Ой, простите, Илларион.
— Что?! — в один голос повторили мы с Райаном.
— Илларион, — более сдержано повторил он. — А что? Да… да… это имя такое, у меня предки далекие, они еще в семнадцатом веке жили в…
— Сэр, — оборвал его я, — Ил… Илларион, вы пытались что-то сказать агенту Фоксу, — я указал рукой на Райана. — Вы что-то видели? Вы видели убийцу?
— Да-да, видел! — оживился Илларион. — Здоровый такой, точно как по ящику показывали… и вы не подумайте, я регулярно смотрю… у нас на 64-й есть отличный бар, владелец его такой классный мужик…
— Сэр, кого и когда вы видели на этом месте? — безнадежно вздыхая, спросил я.
— Да-да, так вот как было дело. Я, значит, решил после… ну короче решил просто отдохнуть и умостился за вон тем деревом, — он указал бутылкой куда-то в темноту, — я не первый раз уже там отдыхаю, оттуда реально классный вид, я вам скажу! Видно всех, а особенно ночью. Как-то летом я наблюдал оттуда за одной парочкой… они умостились вон на той лавке, — он вновь указал куда-то в темноту, — дело было ночью… ох я вам скажу, чем они там занимались…
— Сэ-эр, — отчаянно протянул я, начиная терять терпение, — сегодня кого вы видели?
— Да, я помню! А сегодня, прям какой-то конкурс мисс вселенная! Сначала тут прошла одна жгучая брюнетка в таком охренительном бежевом пальто… вот бы мне самому такое, — он посмотрел на свою грязную порванную одежду, — за ней потом была еще одна — блондинка, тоже я вам скажу красавица ого-го, но если честно, то не в моем вкусе. Потом была рыженькая такая на каблуках тоже красавица высший сорт, а потом опять брюнетка!
— И тоже в бежевом пальто? — издевательски спросил Райан.
— А вот… не знаю… как-то не заметил, — задумался Илларион.
— И, наконец, вы увидели… — протянул я.
— Да… увидел… здоровый такой! Вот прям как ты, — он указал пальцем на Райана, — только в плечах как бык! Вон там его видел, — Илларион указал за одну из сверкающих мигалкой полицейских машин.
Заметивший суету возле нас с Райном, Кевин неспешно подобрался поближе, чтобы тоже вникнуть в ситуацию.
— И что он делал? — я посмотрел прямо в глаза бездомному.
— А потом я видел этих двоих, ну пацан и девчонка. Шли себе, ворковали голубки, а потом девчонка как заверещит! Честное слово, я думал у меня от этого визга полопаются эти… пере… перепонки ушей.
— Это он, очевидно, про ту парочку, что обнаружила тело, — тихо пояснил Райан.
— Илларион, что делал тот здоровый мужчина, который в плечах шире вот этого? — я указал пальцем на Райана. — Вы его хоть рассмотрели?
— Да кто его знает… тут, знаете ли, темно.
— Так, все хватит, — потерял я терпение и подошел к Кевину. — Пристроишь его в участок? Пусть протрезвеет, вдруг он и правда что-то полезное видел.
— Угу, — снисходительно кивнул Кевин, поглядывая на Иллариона, — эй, парни, подойдите сюда, — он махнул двум полицейским.
— Только пусть приведут его в порядок, накормят там… кто знает, может он поможет.
— Не беспокойся, все сделаем.
Кевин отдал распоряжение двум офицерам полиции, те следом взяли под руки Иллариона и со словами успокоения повели в направлении полицейской машины, попутно слушая эмоциональный рассказ Иллариона о том, как он вчера приставал в баре к длинноногой красотке.
Кевин, Райан и я молча наблюдали за тем, как территорию места преступления покидает полицейская машина с Илларионом, а через несколько секунд за ней отправляется машина коронера вместе с погруженным телом Тимоти Уилкинсона.
— От этого отброса никакого толку, — презрительно фыркнул Райан, — только время на него потратим. У него все мозги уже проспиртованы.
— Этот отброс когда-то был маленьким невинным ребенком, как и все мы, — высказался я в защиту. — Ему просто не повезло.
— Его проблемы.
— А что это там такое? — Кевин уставился на лужу крови.
Андерсон прошел к месту, где несколько минут назад лежало изуродованное тело Тимоти Уилкинсона. Он вытащил из кармана пиджака и надел латексную перчатку, а затем присел на корточки и вытянул из земли небольшую окровавленную пластиковую карту.
Глава 6
Ничего не происходит. Люсинда Вергарес спокойно сидит в своей надзирательной кабинке на входе в Бюро. Она выглядит спокойной, читает какую-то старую потрепанную бумажную книгу, поглядывая одним глазом на мониторы, и практически не шевелится. Стоит глубокая ночь и ничего не предвещает беды.
Вдруг она отвлекается от книги и смотрит куда-то в сторону. Люси слегка прищуривается, всматриваясь вдаль и в следующий миг ее лицо меняется. Не понятно, что именно оно выражает, но это точно не страх. Она уверена в себе и даже выглядит заинтересованной чем-то. Возможно, она осознала, что кому-то нужна помощь, возможно, она увидела кого-то знакомого. Что бы она там не увидела, по выражению ее лица нельзя сказать, что она чего-то опасается, она, скорее, собирается оказать помощь.
Люсинда на секунду выглядывает из своей кабинки, будто хочет убедиться в чем-то, а затем бросает книгу и покидает рабочее место. После этого на видеозаписи ничего не происходит, видна лишь пустая кабинка, которая на протяжении нескольких часов такой и остается, пока в пять часов утра в нее не забегает явно обеспокоенный, если не сказать ошарашенный, Джейкоб Броуди. Он держит смартфон возле уха, что-то эмоционально рассказывает своему собеседнику, которым, вероятно, является Дэвид Аркетт. Джейкоб мечется по кабинке Люсинды, будто пытаясь там что-то обнаружить, и вскоре покидает ее.
Вновь в течение длительного времени ничего не происходит. На видеозаписи видно, как на улице начинает светать и кабинка постепенно озаряется пасмурным утренним светом. Через пару минут искусственное освещение выключает один из криминалистов Бюро и в течение следующих нескольких часов в кабинку поочередно заходят и выходят сотрудники ФБР, среди которых появляется и Джоан Иванек. В какой-то момент в левом углу мелькает хорошо узнаваемый мужественный силуэт Райана Фокса. Словно вольный зрителей, он стоит на пороге кабинки и бездумно смотрит по сторонам. В последний миг, когда он разворачивается, чтобы покинуть это место, камера запечатляет его избитое лицо и закрытый гематомой левый глаз. Вновь ничего не происходит.
Я стукнул по клавиатуре и выключил видеозапись. На экран монитора вернулась заставка с логотипом ФБР. Я посмотрел в угол монитора на часы и тяжело вздохнул, закрывая глаза. На часах было 02:03.
За стенами моего кабинета царила глубокая ночь и большая часть мегаполиса мирно спала в своих кроватях, грезя своими самыми сокровенными фантазиями. Все эти люди наблюдали миллионы различных невероятных сюжетов. Многие из них прямо в этот момент становились свидетелями невероятнейших и абсурднейших событий. Их мозг составлял им из тысяч пережитых и увиденных в своей жизни ситуаций невозможные картины. Мозг, словно брал по одной детали от разных пазлов и против всех законов природы делал так, что несовместимые вещи чудным образом складывались в один причудливый сюжет сновидения.
Но есть среди всех этих людей и множество тех, чьи сновидения очевидны, просты и примитивны. Кто-то видит во сне свою любимую, потому что по какой-то причине не может быть с ней вместе. Может, это банально не взаимно, может, она живет где-то далеко и они давно не виделись, может, она уже давно покоится на кладбище или кремирована. Кто-то видит, как босс награждает его долгожданным повышением или наоборот выгоняет с работы. Кто-то переживает кошмар опоздания на экзамен или на важное собеседование, после чего испытывает весь ужас последствий. Кто-то убегает от жуткого невозможного монстра или наоборот балуется во сне со своей любимой собакой, а может, кошкой.
Каждый грезит о своем, о том, что для него важно. Все наши переживания, наши положительные и отрицательные эмоции, наши ожидания и опасения, взлеты и падения — все это приходит к нам по ночам, в момент нашей абсолютной беззащитности — во сне. Все эти люди спят и добровольно позволяют себе отдаться в руки грез, даже не пытаясь проснуться в своих снах, осознать.
Мы проводим как минимум треть своей жизни во сне и даже не задумываемся о том, что умирая в восемьдесят лет, на самом деле проживаем лишь немногим более пятидесяти, умирая в возрасте семидесяти, мы проживаем лишь около сорока пяти лет, а умирая в шестьдесят, успеваем пободрствовать жалкие сорок лет. И это только минимум, многие спят гораздо больше шести-семи часов в день и как следствие проживают еще меньше. А ведь в том, чтобы проснуться в своих снах и прожить полную жизнь, нет ничего невозможного.
