Олег Юдин - Рамаяна по-русски
– Ну, я главная. А что? – произнесла Катерина. А это была именно она.
Произнесла-таки. А куда было деваться? Хотя, конечно, рисковала сильно.
– Дывысь, Родя! Це ж баба! – произнёс леснюк в рясе из шкурок горностая на ломаном шотландском.
– Оно и к лучшему, – ухмыльнулся предводитель лесных братьев, – зараз и познакомимся, – и противно неделикатно захохотал.
– Отчего ж не познакомиться? – улыбнулась Катя, становясь в киба-дачи. Только, чур, по одному. А для начала уговоримся: на что знакомиться будем?
– А хотя б так, – предложил лохматый Родя, – ежели мы скажем «хватит», то зараз усе твои хлопчики, дивчина, без всяческих и околовсяческих препонов с нашей стороны до дому до хаты отправятся.
– А я?
– Ты считаешь, что тебе надо будет идти с ними? – Родя захохотал собственной шутке.
– Хорошо, – ответила Катерина. – Принимаю твои условия. Только уговор: подходить будете строго по одному. Остальные просто стоят, смотрят и ждут своей очереди.
– За этим не заржавеет, – улыбнулся лесной вожак.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Что ж, – облегчённо вздохнула Катерина, – уговор дороже денег. Можете начинать. Кто первый?
– А хоть бы и я, – сказал Родя и сделал шаг вперёд.
– Погоди, – остановила его Катерина, – вожаку – самое вкусное должно достаться. А вкусное – на третье.
– Яка розумна баба! – захохотал Родя. Смех одобрения пронёсся над морем вооружённых людей.
Как оказалось чуть позже, сохранив жизнь предводителю леснюков, Катя спасла себя и всю дружину. Но это случилось тремя минутами спустя. А в тот миг Родя предложил:
– Ну-кось, Робкий Бодя, разогрей дивчину для начала.
Из толпы вывалилось то, чего по жизни в природе не бывает. Видом оно походило на Годзиллу из японского сериала, а росточком было на пару катиных локтей выше, собственно, Кати.
– Здоровеньки булы, – вежливо поклонился Робкий Бодя, демонстрируя знание кодекса самураев. Потом он подошёл и грубо схватил Катерину за руку. Что произошло дальше, никто не заметил. Казалось, Катя даже пальцем не пошевелила, даже бровью не повела. Просто гигант в шкуре медведя медленно опустился перед ней на колени и рухнул лицом в молодую майскую травку. Несколько тысяч глоток выдохнули в один момент – над опушкой леса прокатился короткий рык, словно в мирно пасущегося дракона нежданно-негаданно вонзилась огромная стрела.
– Уговор! – резко произнесла Катерина. Собиравшиеся наброситься на девушку лесные воины закричали было, но Родя оказался парнем слова. Он гаркнул, что есть силы:
– Ша! – и высоко поднял руку.
Над опушкой воцарилось зловещее молчание.
– Возможно, я вас слегка разочаровала, уважаемые оппоненты, – сказала Катерина громко, – и тем не менее, если вы не имеете принципиальных возражений, мы продолжим. Кто следующий?
– Отец Тук, переведайся с дивчиной, – гневно сверкнул глазами предводитель лесной орды.
Обладатель горностаевой мантии оказался воином более искушённым, чем Робкий Бодя, но и он не заметил, как девушка вдруг оказалась у него за спиной и, используя инерцию его движущегося тела, повалила навзничь, заломив руку за спину и резко дернув. Тук заорал от боли и стал кататься по земле. Ни у одного арбитра не возникло бы желания показать ему жёлтую карточку за симуляцию: рука была вывихнута обстоятельно, можно сказать, добротно. Впоследствии Катерина вылечила руку аскета Тука, но это – другая история.
– Я не стану его убивать: он не в силах защищаться, – крикнула разгорячённая амазонка.
На сей раз над толпой пронёсся ропот одобрения.
– Теперь ты, – сказала Катя предводителю лесного дровянства.
Родя усмехнулся и с неблагожелательным видом шагнул к девушке. Биться он умел, нападал смело, нагло и рискованно. Катерина мягко, по-кошачьи уходила от его выпадов, выжидая момент для атаки. Где она совершила ошибку, никто не знает, но вдруг окружившие место поединка увидели её прижатой к земле коленом Роди. Родя достал засапожный нож. Длина лезвия была не меньше двух ладоней.
– Ты заслужила смерть воина, – сказал лесной царь. – Мы не станем глумиться над тобой и похороним с почестями.
Он занёс нож над головой и, вложив всю свою силу, опустил туда, где было сердце девушки. По непонятной причине нож по рукоять вошёл в землю, а через секунду сам Родя, нюхая аромат молодых побегов и скрипя зубами от боли, слушал речь Катерины:
– Вы убили сорок наших воинов. Я – только одного. Сейчас ты в моей власти. Предлагаю тебе жизнь в обмен на дружбу.
– А если я не соглашусь? – спросил Родя.
– Тогда счёт будет 40:2 в вашу пользу.
– Мои парни разорвут всех вас на части.
– Тебе уже будет всё равно.
– Хорошо, – прорычал Родя, – будем друзьями.
Его тело сразу ощутило свободу. Родя встал и крикнул своим англичанам:
– Парубки! Це – гарны хлопчики! И дивчина тоже гарна до невозможности!
Переведя дух, предводитель леснюков продолжил:
– Я говорю дивчине: хватит. Пишвы до хаты, до дому, до ридного туманного Альбиону! – и орда лесных братьев в минуту растворилась, словно её не было и в помине.
Катерина подошла к истекающему кровью Джо.
Он улыбнулся и попробовал пошутить:
– Слушай, ты не могла с ними побыстрее разобраться?
– Прости, любимый, – кротко улыбнулась Катерина, – я действительно должна была сначала заняться тобой.
Она встала перед ним на колени, поцеловала в уста сахарные, а когда он сомлел, одним движением выдернула из плеча и из брюха обе стрелы. Король Джо вскрикнул от боли и потерял сознание.
– Кто должен мне подать заживляющий раны бальзам? – в полный голос спросила Катерина массовку. Из небольшой кучки спасённых дружинников вышел дедок в белом халате, белом колпаке с красным крестом и, приговаривая:
– Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, – и так далее, стал рыться в своём чемоданчике.
Катя с минуту ждала, а потом произнесла:
– Если ты будешь так долго копаться, Айболит, то тебе придётся не сидеть под, а висеть на дереве. Угадай: за какое место мы тебя повесим?
– Только не за шею, так как дышать будет затруднительно, я бы даже сказал определённее: проблематично! – в ужасе крикнул добрейший из докторов, выудил из своего саквояжа бутылку «Пшеничной» и со словами: – вот – первейшее средство от всех недугов, – протянул спасительнице нации.
Катя взяла лекарство в руки и услышала, как доктор произнёс инструкцию:
– Перво-наперво для анестезии три булька внутрижелудочно… да не вам, девушка, а больному!
Кате стало внутри тепло и весело, и она крикнула:
– Должна же я знать, что ты предлагаешь моему королю!
Лес одобрительно загудел:
– О це не просто гарна дивчина! Це – «Мисс Лесная Опушка минус 5525»!
Катя встала, повернулась к доктору задом, а к лесу передом и отвесила земной поклон. Лес зааплодировал и затопал ногами от восторга. В двух или трёх местах обломились сучья – и зрители попадали наземь.
– 40:15, – злобным голосом выкрикнул из леса Добрый Родя.
– Это не омрачит нашей дружбы! – крикнула Катя, приветственно помахала рукой и вернулась к пришедшему в себя любимому.
Непредсказуемый Джо приподнялся на левой руке, а правую протянув к своей спасительнице, продекламировал трагическим баритоном:
– О Екатерина! За то, что ты спасла меня и вытащила из моего брюха и плеча две стрелы, проси у меня, что хочешь, два раза – и я выполню оба твоих желания по одному разу, какими бы обременительными твои желания для меня не были!
– Хорошо, я попрошу, – произнесла Катя, – но не сейчас.
Потом она взяла Неподвижного Джо на руки и понесла домой.
– Хочу такую жинку! – закричал кто-то в лесу.
Следом донеслось:
– И я, и я, и мне!!
Треск ломающихся сучьев стал нестерпимо громким.
– 40:40! – выкрикнул Родя в спину удаляющейся с мужем на руках амазонке. И крик был уже не злобным, а растерянным, можно даже сказать, потерянным.
Непробудный Джо обвил нежными руками крепкую шею Катерины и во сне пробормотал:
– Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт…
– Спи уж, поэт, – с нежностью выдавила из себя обливающаяся потом Катерина, неровно ступая по полю в сторону родного города. Радостная дружина робко тянулась следом за ней.
Когда цепочка удаляющихся от леса королевских дружинников уже приблизилась к горизонту, хрустнул ещё один сук – и раздосадованный Добрый Родя не по-доброму закричал:
– 40:41! Ёлы-палы! Опять просрали! – топнул ногой с досады – и тоже свалился с дерева.
Один из дружинников, обладающий исключительным музыкальным слухом, медленно обернулся, изобразил на лице улыбку и произнёс:
– 42:40. Да, кого-кого, а англичан мы всегда делали, – развернулся – и пошёл домой.
9. Коронация провозглашается!
