Михаил Серегин - Риск просчитать невозможно
Валентин кивнул и сразу же молча удалился.
– А что с этой?… – Ашот недоверчиво посмотрел на двигающийся мешок.
– Ее тоже нужно отдать на обследование. Мне кажется странной подобная агрессия – что-то ее вызвало. Или кто-то, – добавил он уже тише, еще раз осматривая все вокруг.
* * *
В клинике спасатели пробыли еще около часа. Алексу хотелось дождаться результатов экспертизы относительно змеи и того, что было в шприце. Определением и того и другого занимались местные экспериментаторы, так что ехать никуда не требовалось, и мужчины разместились в кафетерии на первом этаже. Заказали себе кофе с булочками и занялись их уничтожением.
– Ашот, жирный боров, ну ты бы, что ли, хоть диету соблюдал, – снова прицепился к своему любимцу Макс. Они с Мачколяном ни минуты не могли находиться рядом, чтобы не спорить, друг друга не подкалывать или же чего-то не творить. А на шутки они были те еще мастера. – Смотри, как Граф тебе в пасть заглядывает, отломи собачке кусочек.
– А самому слабо? – не прекращая жевать, буркнул тот, забрасывая в себя какие-то уж очень маленькие булочки с повидлом. Для его полного насыщения таких требовалось куда более десятка.
– Но тебе же они не нравятся, – продолжал свою политику Андрей.
– Еще бы, – согласился Ашот. – Мясом в них и не пахнет.
– А тебе бы шашлычка…
– Да уж не отказался бы, – заулыбался Мачколян, а Макс ядовито изрек:
– Твой желудок, Ашот, – это ад, в котором варятся души съеденных тобою животных.
– На себя посмотри, – протянул толстяк в ответ. – Ты сам-то куда больше Графа мясные припасы моего ресторана изничтожаешь, а еще…
Его перебил Величко:
– Анализируя все, что нам известно, могу уверенно сказать, что это было самое настоящее убийство. – И выдержав паузу, продолжил: – Судите сами. Кто-то сначала сильно охладил клетку. Сделано это было для того, чтобы кобра завалилась баиньки. Спящую, ее можно хоть вместо скакалки использовать. Затем…
– Затем ей наверняка что-то вкололи, – поддержал эту мысль Грачев. – Это могла быть какая-нибудь гремучая смесь, вызывающая раздражение и неприятные ощущения у гадины. Оттого она и стала такой взбешенной.
– И что, по-твоему, ей впрыснули? – полюбопытствовал Ашот.
– Ну, например, смесь из подсолнечного масла и…
– Почему именно его? – не дав договорить, перебил Андрей.
– Оно хуже отторгается организмом, ведь змеи обычно срыгивают все, что может вызвать несварение их желудка. А масло, оно по стенкам размазывается и делает свое дело. Ну так вот, тот, кто все это сделал, взял масло, смешал его с каким-нибудь перцем, уксусом, горчицей, всем тем, что жжет и раздражает, и…
– М-да, – вздохнул Мачколян. – После такого рецепта не только кидаться начнешь, но еще и взревешь нечеловеческим голосом. И неудивительно, что она его цапнула. Я и сам бы кусаться начал похлеще кобры.
Из коридора донесся шум, будто что-то упало. Грачев резко поднялся с места и пулей выскочил из кафетерия. На полу в коридоре он увидел находящуюся без сознания женщину, над которой, словно обкуренный колорадский жук, трясся всем телом какой-то толстячок в белом халатике, тоже, видимо, из числа работников клиники, но явно не связанных с медициной. Ясно было, что познаниями в этой области, даже самыми элементарными, этот тип не обладал. Где уж ему было догадаться, что размахивание руками, подобно крыльям мельницы, потерявшей сознание даме не поможет и в себя ее не приведет?
Пришлось Валентину отпихнуть его в сторону, самому склониться над дамой и, слегка приподняв ее голову, несколько раз не очень сильно отшлепать по щекам. Уже после третьей пощечины «спящая красавица» начала приходить в себя. Сначала дрогнули ее ресницы, затем она смогла чуть разомкнуть веки и едва слышно застонала.
– Нина Семеновна, вы в порядке? – заверещал над ухом горе-работник. – Простите, пожалуйста, я не хотел. Простите. Я думал, вы уже знаете. Я думал…
Грачев недовольно покосился на парня, и тот вынужден был заткнуться.
– Пойдемте, – помогая женщине подняться, произнес спаситель. – Вам нужно поднять давление. Самый лучший способ это сделать – выпить крепкого кофе.
На тот момент, когда они поднялись с пола, в дверях кафетерия нарисовались остальные. Вопросов от них не последовало, так как все было ясно и так. Валентин препроводил даму за один из столиков, Максимов принес кофе, сделав несколько глотков которого, женщина начала, наконец, обретать способность говорить. Поблагодарив мужчин за помощь, она горько вздохнула.
– Извините, что причинила вам беспокойство. – Из красивых глаз, обрамленных невероятно длинными ресницами, которым позавидовала бы любая фотомодель, покатились крупные слезы. Ярко накрашенные губы ее задрожали, и всем стало ясно, что сейчас начнется самое страшное…
– Успокойтесь, ну что же вы, – суетился вокруг своей спасенной Валентин. – Успокойтесь и расскажите, что у вас случилось?
– Это ее мужа укусила змея, – последовал негромкий ответ откуда-то совсем с другой стороны. Мужчины невольно обернулись и увидели все того же пухлячка, про которого, в общем-то, успели уже позабыть. Он скромно подпирал стену недалеко от двери, не спеша пока никуда уходить.
– Так, значит, вы…
– Да. Я жена Германа, – обреченно кивнула женщина и спрятала лицо в собственных ладонях.
Повисла неловкая пауза.
– Не понимаю, как такое могло случиться. – Женщина попыталась взять себя в руки и успокоиться. – Он с ними почти на «ты» был, иммунитет к ядам имел. Под рукой всегда были сыворотки, а они мне говорят, что он… – Ее вновь затрясло. – Мертв, – с трудом выдавила она из себя и посмотрела на спасателей так, будто надеялась на то, что они сейчас опровергнут эти ее слова. Но ничего такого, конечно, не произошло, правда Алекс, не подумавши, ляпнул:
– Да, его действительно убили.
– Что?… Убили? – Слезы как ветром сдуло с ее щек. – Вы говорите, его убили?
Валентин исподтишка двинул друга локтем в бок, давая понять, что тот все испортил, и заспешил поправить ситуацию:
– Не берите близко к сердцу. Это пока лишь только предположение, так, версия… Может, ничего и не было, может, случайно все вышло.
– Нет, нет, вы правы. – Леди торопливо стала утирать щеки и глаза салфеткой. – Его убили. Это наверняка было убийство. Я знаю. Я почти уверена. Это все из-за того проекта, над которым он работал. А я ведь его предупреждала, я говорила, что это слишком опасно. Но разве ж вы послушаете?
Упрек был сделан в адрес сразу всего мужского населения, так что задеты оказались все без исключения, недовольство же свое относительно этого выразил только один Ашот, тут же недовольно забурчавший:
– Ну как же, всех надо слушать – своей-то головы нет.
Расценив слова женщины не как способ свалить вину на кого-то и тем самым облегчить себе страдания, а скорее как желание узнать правду, к которой стремился и он сам, Алекс заинтересованно спросил:
– Вы кого-то подозреваете?
– Нет, нет – определенно, конечно, никого, – замотала головой вдова. – Для этого я слишком мало знаю о его делах и сотрудниках, но того, что знаю, вполне достаточно для того, чтобы с вами согласиться.
– А с нами вы могли бы этим поделиться? – Алексу становилось все интереснее, ведь эта женщина подтверждала его собственные догадки относительно того, что ее мужа не просто укусила змея, его убили, причем столь экстравагантным способом. И если это так, о том должны знать следственные органы, которых пока никто не вызывал.
Согласие на рассказ было получено, и спасатели сосредоточенно уставились на это приятное женское личико, ловя каждое сказанное дамой слово. Жена директора института держалась мужественно. Иногда, конечно, на нее накатывало желание предаться жалости к себе и начать оплакивать мужа, но она торопливо прятала его, продолжая свою речь. Подобная стойкость женщины заслуживала более чем восхищения.
– Мой муж, Герман, всегда мечтал оставить о себе в истории след. Он хотел не просто лечить людей, но создать, разработать какое-либо лекарство, которое бы могло спасти мир от глобальных болезней.
– СПИДа, что ли? – хихикнул Андрей.
– А тебя, судя по всему, только эта проблема и интересует, – тонко подметил Мачколян, после чего Макс сразу притих и состроил умное лицо.
– Им что-то там предложили исследовать, и они этим занялись. Насколько я знаю, в последние дни велись исследования и испытания какого-то препарата, который делает людей агрессивными и безжалостными, – продолжила между тем женщина.
– Что-то как-то не тянет принимать такое лекарство, – язвительно заметил Ашот.
– Знаю, – кивнула леди. – Но оно было нужно для того, чтобы на его основе сделать какое-то другое.
– Успокоительное, – вновь встрял выскочка Максимов, который двух минут не мог просидеть молча, не болтая языком. Ему бы бабой родиться, а не мужиком.
