Андрей Молчанов - Побег обреченных
– Теперь, – рассуждал Чарли, – возникает закономерный вопрос: адекватно ли все мною перечисленное интересам нашего ведомства?
– На мой таки взгляд, – откликнулся Росс, – всякая футурологическая сейсмология – дело туманное, а вот каким образом секретные носители…
– Вот именно, – вдумчиво подтвердил Чарли. – Но загадка «каким образом?» практически выяснена, и она не столь интересна. По крайней мере, для меня. А вот если мы будем знать, тряханет ли Лос-Анджелес или Сан-Франциско, Москву либо Рим в ближайшее время…
– Вы опять о своем! Повторяю: все эти научные изыскания…
– И все-таки я прошу меня выслушать, босс.
– Хорошо, – утомленно согласился Росс.
– Итак. Я беседовал со специалистами-сейсмологами относительно прогнозов землетрясений. Так вот. За всю историю точно было предсказано лишь одно, 1975 года, в Китае. И то благодаря тому, что начался исход диких животных из будущего района бедствия. И никакие сейсмографы помочь прогнозам не могут. Они фиксируют лишь начавшийся катаклизм и его затухающие волны.
– Ну а… предварительные толчки?
– Хороший вопрос. И я тоже его задавал. Все дело в том, что относительно недавно выяснилась правда о толще земной коры. Предполагалось, что она составляет величину, равную примерно тридцать одной миле. Оказалось же – много и много меньше, поскольку глубинные породы газонасыщены и представляют собой химическую взрывчатку. Поэтому перед землетрясением они находятся в полном покое. А энергия между тем скапливается, и в итоге происходит взрыв с эквивалентом десятка ядерных бомб. Ударная волна идет со скоростью трех с половиной миль… Поэтому сейсмографы – лишь констататоры. Единственное утешение – перспективные наблюдения со спутников, засекающих активизацию полей…
– Каких?
– Там – целый комплекс с фоновыми характеристиками: поля акустические, тепловые, электромагнитные, гравитационные…
– Но тогда как же из всего этого хаоса…
– Совершенно верно. Смахивает на мистификацию. – Собеседник помедлил. – Вы, генерал, написали в своей сопроводительной записке, что существуют четыре дискеты; кроме того, упомянули об острове…
– И о лаборатории, – добавил Росс.
– Это заслуживает внимания, шеф, – сказал Чарли. – Поверьте моей интуиции.
– Чарли, давайте наконец к делу, – утомленно поморщился Росс. – Что это за дискеты?
– Именно к ним я и подвожу свой доклад, шеф. Поскольку владелец острова и лаборатории нам уже известен.
– Вот как? – невольно поднял брови Росс.
– И выяснить это не составило большой проблемы, – продолжил Чарли. – Эксперты сразу же заключили, что данные носители информации для спутниковых запоминающих устройств готовились в одном из наших институтов. Для чего нужен данный носитель? Когда спутник находится вне зоны видимости приемных антенн, работая по заданной программе, информация записывается на носитель, а позже, со входом в зону приема-передачи, сбрасывается по телеметрии по нужному адресу. Носитель должен обладать сверхпрочностными характеристиками, потери информации на нем исключены…
– Ну, я понял, – нетерпеливо перебил Росс.
– Данные носители – высокотехнологичные, со специальным внешним защитным слоем – оказались экономически невыгодными в производстве, и была выпущена всего лишь пробная партия, – продолжил Чарли. – Они отработали свое, а после мы отказались от них. Как и от совместимых с ними записывающих устройств. Выработали ресурс и спутники…
– Ага! – Росс поднял палец. – Так почему же…
– Почему носитель не сгорел вместе со спутником? – упредил его вопрос Чарли. – А он и не был на спутнике… С носителя информация поступает на передающую антенну сателлита, ее принимает приемное устройство на Земле, и далее сигналы пишутся на обычную магнитную ленту. Но все дело заключается в том, что с этой магнитной ленты в целях проверки качества носителя конструкторы записали на имеющиеся свободные экземпляры реальные рабочие сигналы. Для их неоднократного сравнения и идентификации. Ну, а потом тема закрылась, носители превратились в ненужный хлам…
– Но их же не могли выбросить на помойку?
– Ну, положим, могли. И, в общем-то, считайте, выбросили. Есть, правда, нюанс. Конструктор носителей оказался приятелем некоего Джорджа Лоуренса, физика, сумасшедшего типа, владельца того самого, полагаю, острова… Занятого какими-то индивидуальными исследованиями. Диапазон его изысканий широк: физика Земли, теория поля, структуры волн…
– Так-так…
– В общем, вместо того чтобы отправить записывающую аппаратуру и носители на полагающуюся им помойку, ответственный конструктор то ли подарил, то ли продал их Лоуренсу. Не потрудившись стереть информацию, касающуюся, между прочим, стратегических объектов России и Китая… Впрочем, сути ее он и не знал. Его компетенция далее качества сигналов не простиралась.
– Зачем Лоуренсу подобные носители?
– Я повторяю, – вздохнул Чарли. – Они прочны, у них нет потерь информации, это не компьютерные штампованные дискеты… А записывающее спутниковое устройство компактно, способно надежно дублировать память компьютера…
– Значит, – произнес Росс в раздумье, – этот русский мог вполне увезти информацию к себе на родину…
– Какой русский?
Росс, не ответив, нервно прошелся по комнате.
– Но почему и дом, и лаборатория оказались разрушенными? – спросил с раздраженным недоумением.
– Шеф, – укоризненно молвил Чарли. – Будьте справедливы. Во-первых, я не очень понимаю, о чем вы… Кроме того, мною проведена и без того значительная работа… Надеюсь, вы оцените ее.
– Да-да. Я думаю… – Росс пожевал губами. – Думаю, вдело придется посвятить Брауна. В общих чертах, конечно… Поскольку положение сильно осложнено. Две дискеты увез его гость – какой-то парень из России… Отдыхал здесь. Еще одна дискета – у местной леди, попавшей тогда в их компанию, но тут ситуация много проще…
– Нам надо завтра же лететь на этот остров, – сказал Чарли. – Технические детали такого путешествия я уже продумал.
– Вам, – произнес Росс веско, – вам надо лететь на остров, офицер. И перетряхнуть там все. Я же буду… на связи. Здесь.
– Я понимаю, господин генерал…
В полдень военный вертолет с Чарли и Мертоном Брауном на борту летел над. рябившим мелкой тревожной волной океаном.
Однако, несмотря на выверенность координат острова, в том месте, где недавно высился кусок вздыбившейся из пучины суши, экспедиция не обнаружила ничего, кроме похожей на поверхность стиральной доски бескрайней океанской зыби.
Специально оборудованный катер, также взявший курс на остров, прибыв в заданную точку, заглушил мощные дизели, и, промерив эхолотом глубину, моряки доложили, что расстояние до дна составляет около полумили.
Остров канул в пучину, надежно хранящую тысячи неведомых тайн в мглистой черноте своего недосягаемого чрева.
РИКИ
Рики, распахнув дверцу «БМВ», уже занес ногу в щегольском ковбойском сапожке в салон, намереваясь плюхнуться в негу атласной кожи сиденья, как вдруг прямо перед ним, казалось бы из пустоты, материализовался плотно сбитый парень в пестрой рубашке с пятном пота на груди, плоским лицом с малиновыми прожилками лопнувших сосудов на скулах и с перебитым боксерским носом.
Жесткий взгляд выцветших серых глаз, решительно поджатые губы…
Данный тип физиономий был Рики превосходно известен, и, прежде чем парень полез в карман, Рики уже знал, что он оттуда вытащит: портмоне с полицейским значком.
Так и случилось. Единственное, парень оказался не полицейским детективом, а фэбээровцем.
– Надо поговорить, – неприязненно, словно сплюнув с губы слова, произнес детектив.
Рики, захлопнув дверцу машины, хмуро кивнул в ответ. Выпендриваться не приходилось. Его биография была отмечена двумя тюремными заключениями, а последний, условный, срок за хранение незарегистрированного автоматического оружия истекал только через семь месяцев.
Фэбээровец указал пальцем в сторону неказистого «фордика», стоящего на противоположной стороне улицы, и Рики двинулся к обозначенной машине, различая сидящих в ней двух мужчин, одетых в одинаковые белые рубашки без галстуков.
Когда он уселся на заднее сиденье, один из мужчин – плечистый плешивый тип с оттопыренными ушами, покатым лбом и с неожиданно доброжелательным взглядом слегка раскосых глаз, – обернувшись к нему, сокрушенно произнес:
– Вынужден извиниться за столь…
– Да ладно вам! – отозвался Рики, нервно потирая внезапно вспотевшие ладони.
Вежливость полицейского здорово его насторожила. Он-то прекрасно знал: доброжелательный мент – самый опасный.
– У меня простой вопрос, Рики, – продолжил плешивый, чей череп бороздили множественные глубокие и мелкие шрамы. – Где пластина? И, надеюсь, ты воздержишься от встречного идиотского вопроса – мол, какая? Да?
