Николай Калифулов - След "Золотой короны"
— Пейте, Николай Николаевич, чай очень душистый и полезный, травяной, сама собирала и сушила.
— Кирюхин отпил несколько глотков и сказал: — Чай очень вкусный, но сейчас мне не до чая. Меня ждет работа.
Она внимательно посмотрела ему в глаза.
— Тогда слушаю вас.
— Софья Ивановна, наверное, вы уже догадались, что в квартире над вами произошло что-то необычное, — сказал он, выдержав ее пристальный взгляд. — Так вот, ночью там была убита молодая женщина. Нам надо найти убийцу. Отсюда вопрос. Вы накануне никого подозрительного не видели? Подумайте. Не торопитесь с ответом.
Маркина не могла предположить что девушки, которую она видела вечером, уже нет в живых.
— Наверное, я к ней была не справедлива, — сказала она. — Но и меня можно понять, я старый человек, хочу тишины и покоя. Люблю чистоту. А они к ней ходят табунами. Ладно, если один, но мужчины все разные. Даже ваш сотрудник, который только что стучался ко мне, Ступин кажется, тоже бывал у нее. Это же полное распутство. У меня не выдержали нервы, и вчера я ей все выдала. Да простит меня, Господь.
— А когда вы видели Ступина?
— В последний раз он выходил утром от нее два дня назад, — ответила Маркина.
— Скажите, а вчера Лариса была не одна?
— С ней был симпатичный парень, но очень пугливый. Я тогда подумала: наверное, в первый раз пришел блудить.
— Какой он из себя? Вы можете мне его описать?
Она припоминая, задумалась.
— Это был высокий парень, стройный, кожа смуглая, на голове черные волосы, глаза синие.
— А как он был одет?
— На нем был светло-серый пиджак, синий галстук, белые брюки.
— А еще, что-то необычное было в их взаимоотношениях? Как они себя вели, не ругались?
— Да нет, все было пристойно. Я на них накричала, и они торопливо поднялись по ступенькам наверх.
— А ночью, вы ничего наверху не слышали? Может, были крики.
— Все было тихо, — ответила она. — Вот только под утро, примерно около четырех утра моя «Милочка» попросила чтобы я ее выгуляла, она все в дверь царапалась. Я подошла к двери и услышала крадущиеся шаги. Я хоть и старая, но слух у меня отличный. Я посмотрела в глазок и увидела, как сверху спустились двое парней. Один из них мне показался знакомым, хотя может быть, могу ошибиться.
— Кто это такой?
— Он похож на племянника моей бывшей подруги, которая раньше жила в той квартире. После ее смерти, он квартиру продал, и там поселилась Лариса.
— Пожалуйста, его имя и фамилия.
— Это Эльдар, фамилия по отцу, не знаю.
Софья Ивановна взяла котенка на руки и продолжила: — Минут через десять после этого, я собиралась выгуливать котёнка, как услышала за дверью шорох. Я опять прильнула к дверному глазку и увидела фотографа, который осторожно спускался сверху.
— Кто это?
— Это Роман Шустер. Я часто его видела здесь. Все время передо мной оправдывается, что только фотографирует ее для журнала. Так я ему и поверила.
— Это всё?
— А когда фотограф ушел, то я вышла с «Милочкой» проветриться. Мы гуляли примерно четверть часа. Я уже хотела войти в подъезд, как из него выскочил ошалевший парень и сбил меня с ног. Он побежал по улице.
— Вероятно, это был тот парень, который вечером пришел вместе с девушкой.
— Да, это был именно он.
Спустя какое-то время подполковник Кирюхин вышел из квартиры и столкнулся со Ступиным.
— Ну, что переоделся? — спросил он.
Тот кивнул и опустил голову.
— Сергей, — обратился к нему Кирюхин, — хочу у тебя спросить: ты ведь не женат?
— Нет.
— Советую, найти порядочную девушку и с ней встречаться, — сказал он. — О том, что ты часто навещал Ларису, прошу написать рапорт и подробно изложить причины. Теперь лейтенант, ты попал в круг подозреваемых и до выяснения всех обстоятельств, я тебя отстраняю от ведения дела.
Глава 10
Егор Шамрай влетел в свой номер. Ему хотелось напиться. Он схватил из холодильника бутылку коньяка, налил полный стакан и влил в себя словно воду не чувствуя ни запаха ни вкуса спиртного. Все рецепторы от страха отказали. Закурив сигарету, глубоко затянулся и, выдохнув дым, вышел на балкон. Кругом все было обыденно: на небе пылал яркий ослепительный шар, по морю плыл белый теплоход, внизу пестрели беззаботные отдыхающие, все отдыхали и радовались, только у него на душе было очень скверно. Выкурив сигарету, вернулся в комнату и включил телевизор. Передавали местные новости. Егор прилег на диван и сосредоточился на экране. Диктор сообщила о двойном убийстве, появились кадры с места преступления. Егор узнал интерьер квартиры, которую несколько часов назад покинул. Показали труп женщины, накрытый белой простыней. Тут же на экране появился фоторобот, диктор говорила: — «…разыскивается мужчина на вид около тридцати лет, высокий, спортивного вида, черные волосы на голове, глаза синие. Был одет в светло-серый пиджак, синий галстук, белые брюки…»
«Они уже ищут меня», — подумал Шамрай.
— О Боже, спаси меня! — взмолился он, и откинулся на диване.
* * *Егор очнулся от громкой музыки, работал телевизор. Его взгляд остановился на настенных часах, было без четверти три. Он проспал почти два часа. Болела голова, во рту пересохло. Протянув руку к тумбочке, нащупал бутылку открытой минералки и с жадностью присосался к ней. Потом откинувшись на подушку, он вспоминал о том, что произошло.
В дверь требовательно постучали. Он резко вскочил с кровати, охваченный ужасом, подавляя желание выпрыгнуть с балкона. Усилием воли взял себя в руки, подошел к двери и открыл. Там стоял фотограф, Роман Шустер.
— Прошу прощения за неожиданный визит, — сказал тот. — Я хотел с вами поговорить.
У Егора не было больше сил притворяться. Он был во власти страха, от которого отнимались руки и ноги. Возникла пауза.
— Что вы хотите? — наконец тихо спросил Шамрай.
— Несколько минут побеседовать, — ответил Шустер. — У меня был очень трудный день, и я ненадолго задержу вас. Нужно выяснить одно дело.
Он бросил взгляд в комнату.
— У вас хороший номер. Вы не возражаете, если мы пойдем туда. В коридоре стоять неудобно.
Не дожидаясь ответа, он вошел в номер и стал разглядывать комнату.
— Вы молоды и здоровы, у вас есть деньги, и вы приехали сюда отдохнуть, — сказал он. — Я завидую вам, Егор. У вас все замечательно.
Его масленые глазки уставились на початую бутылку коньяка.
— Употребляете?
Он взял бутылку и стал внимательно изучать этикетку.
— Я знаю этот коньяк отличного качества, — и, почесав затылок, продолжил: — Можно я выпью, Егор? — в его взгляде было заискивающее выражение.
Шамрай кивнул. Шустер налил полстакана и, смакуя, выпил и закусил куском шоколадной плитки со стола. Он чувствовал себя свободно. Шамрай следил за гостем и понемногу начал приходить в себя. Что произойдет дальше? Попытается ли Шустер шантажировать его?
Тот налил еще полстакана коньяка и уселся в кресло. Затем расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и сделал глоток.
— Да, многое в жизни я не сделал, ввиду того что ограничен в средствах. А были бы денежки, то я бы отдыхал где-нибудь в Кисловодске и пил минеральную водичку. Знаете ли, у меня больные почки. Врачи рекомендуют дважды, в период обострения: весною и осенью там проходить лечение.
Шамрай медленно подошел к дивану и сел. Шустер его стал нервировать.
— Что вы хотите? — сказал он, не скрывая раздражения.
Вдруг гость моментально преобразился. Лицо его окаменело, и он стал буравить Шамрая своими горящими от злобы глазами.
— Я относительно прошлой ночи. Лариса была убита в своей квартире. Я располагаю сведениями, которые заинтересуют полицию, дорогой Егор. Я знаю, что мой гражданский долг сообщить им все, о чем я знаю, но они не благодарны. И, тем не менее, вы мне симпатичны. У каждого в этом деле есть свой интерес. Не правда ли?
Шамрай плеснул в стакан коньяка и залпом выпил.
— Я ее не убивал, — категорично заявил он.
Шустер лукаво ухмыльнулся.
— Глубоко в этом убежден. Если бы я считал вас причастным к смерти Ларисы, то не пришел бы к вам. Не подлежит сомнению тот факт, что не вы совершили убийство, но для меня, очевидно, что в момент совершения преступления вы находились в ее квартире.
Шамрай встал и подошел к окну. Шустер немного отхлебнул со своего стакана.
— Вы не глупый парень и прекрасно все понимаете, — продолжал Шустер.
Он с сожалением покачал головой.
— Вы оказались втянуты в неприятную историю и не сможете убедить следственные органы в своей невиновности. С вами не будут церемониться.
Шамрай с презрением глядел на Шустера и испытывал чувство гневного раздражения и враждебности. Когда тот ехидно ухмыльнулся, то у него сжались кулаки, и он еле сдерживая себя, произнес: — Я не виновен, лишь проводил Ларису до подъезда и ушел, — и громко рявкнул: — Что вы хотите от меня?
