Дон Пендлтон - Невидимки
Задание казалось невыполнимым.
Болан сверху обозревал толпу, пытаясь уловить того, кто должен его встретить. Молодую американку спрашивали о сроках действия визы.
— О, ради святого Петра, я в третий раз за последний год приезжаю в вашу страну. Мой паспорт в полном порядке.
Японский служащий смотрел на нее с каменным выражением лица. Он ждал, когда к нему присоединится его напарник.
«Бедняжка, — подумал Болан, — ну и начало поездки!»
У американки были длинные волосы, затянутые в довольно-таки строгий пучок, очки в роговой оправе, которые подчеркивали озадаченное выражение ее глаз, и большой рот с вызывающе сжатой линией губ.
Подошел второй служащий, и она повторила ему то же самое на достаточно хорошем японском. Оба мужчины были явно удивлены, но показывали, что не понимают ее.
Женщина повторила все в третий раз, уже на английском, и теперь они уловили смысл ее слов. Японцы умеют говорить по-английски, но, видимо, им нелегко понять иностранца, который что-то хочет выразить на их родном языке.
Парень в синем плаще, узнав Болана по описанию, помахал рукой, чтобы привлечь его внимание. Американец последовал за ним через дверь, которая находилась сбоку от таможенного контроля. Он так и не узнал, чем закончилась история с той женщиной.
В тишине коридора они представились друг другу.
— Кингоро Накада. Зовите меня просто Кинг, — сказал парень в плаще. — Это мое прозвище — Король. Извините за опоздание: помешала авария на дороге.
Единственный человек, мимо которого они прошли окольным путем, минуя бюрократический барьер, был пожилой дворник, толкавший металлический ящик с чистящими приспособлениями. Мог быть хороший способ проскользнуть, минуя службу безопасности аэропорта. Болан заметил это не из-за какого-то профессионального побуждения, а просто потому, что всегда запоминал подобную информацию.
Машина Накады ждала их в зоне, запрещающей стоянку. Это был черный лимузин марки «Тойота». Женщина, сидевшая за рулем, вышла и открыла им заднюю дверцу.
— Это Сетсуки Секи, мой водитель. Я зову ее просто Суки. Некоторое время она работала со мной по делу о расследовании убийств. Когда меня перевели сюда, с месяц назад, я привез ее с собой.
— Привет, Суки.
Она улыбнулась в ответ на непроизвольную улыбку Болана. Хотя на ней была обычная одежда — зеленая юбка, пастельного цвета блузка, но выглядела она на ней очень аккуратно, как форма.
Суки, несомненно, была профессиональным водителем. Она так маневрировала в пробках на дорогах Токио, что наверняка смогла бы сдать тест на квалификацию для гонок в «Формуле 1».
Глядя в окно, Болан обратил внимание, что в отличие от американских городов, зеленых даже в своей деловой части, здесь всего несколько парков или деревьев оживляют безжалостно динамичную растянутость столицы. В центре города пересекаются транспортные магистрали, каждая из которых вливает в общий поток свою порцию машин.
— Держитесь, — сказала Суки спокойно, когда они обгоняли такси, чтобы быть первыми на узкой дороге.
Таксист, недовольный, что его так неожиданно подрезали, просигналил в знак протеста.
— Знаете, не все наши молодые пилоты-камикадзе принесли себя в жертву во время войны, — заметил Накада, кивая в сторону заднего стекла. — Некоторые из них стали таксистами. Но они, конечно, не любят статьи номер девять.
В нашей Конституции от 1948 года, в статье номер девять, японцы отрекались от войны навсегда. Но те парни опять хотят получить свою работу — они говорят, что там было намного безопасней.
Болан вежливо усмехнулся, посмотрев на хозяина, который, похоже, радовался шутке, наверняка рассказанной гостям не один раз. Он старался играть роль туриста с широко раскрытыми глазами. Кингоро Накада продолжал:
— Решив не иметь больше ничего общего с войной, Япония не испытывала потребности в военной машине и поэтому не имела военных секретов. Итак, официально у нас нет разведывательной службы, как таковой. Мое подразделение набрано из различных полицейских департаментов и сил самообороны — я служил и там, и там. Безопасность приезжающих особо важных персон и наших лидеров — это наш мандат, но это требует определенного уровня разведывательной деятельности, чтобы следить за известными возмутителями спокойствия.
— Мне было бы интересно проследить за вашими действиями в этой области. Мы могли бы обменяться некоторыми полезными советами в этом направлении, — сказал Болан, играя роль новичка.
— Хорошо, я договорился, чтобы вам завтра устроили поездку с гидом. Но сначала я хочу показать вам мой город. Кроме того, я бы счел за честь пригласить вас куда-нибудь поужинать сегодня вечером.
Болан кивнул в знак согласия.
Кингоро Накада наклонился вперед:
— Суки, заедьте, пожалуйста, за полковником Фениксом в восемь. Хорошо?
Глава 8
Гостиница представляла собой массивный лабиринт коридоров, в которые выходили одинаковые двери номеров, расположенные друг от друга на определенном расстоянии.
В ванной Болан нашел зубную щетку и одноразовую бритву, запакованную в целлофан. Все соответствовало мировым санитарным нормам. Если бы не буклет о буддийском священном писании, лежащий рядом с Библией, и не усталость, ощущаемая после полета, можно было бы подумать, что он в Миннеаполисе. Болан щелкнул кнопкой телевизора и начал распаковывать чемодан. Спортивная борьба на экране показалась ему детской игрой в сравнении с тем, что ему, вероятно, придется испытать.
Он с силой ударил по кнопке «стоп» и завалился на кровать.
Суки приехала точно по графику. Когда она позвонила к нему в номер, Болан был уже готов.
— Командующий Накада приносит свои извинения, — объяснила Суки, когда Болан сел в машину — на этот раз впереди, рядом с ней. — Он все еще занят в офисе. Мы встретимся с ним в ресторане.
Очевидно, у Суки было время зайти домой и переодеться. Теперь на ней была обтягивающая юбка и вышитая шелком блузка с широкими рукавами.
И хотя ее одежда выглядела вполне современной, в ней улавливалось что-то от традиционного кимоно. Ее волосы, гладкие и черные, как крыло ворона, были зачесаны назад и непринужденно заколоты.
* * *Токио к ночи стал намного шумнее, чем был днем. Крики продавцов, звонки велосипедистов, нескончаемая суета уличного бизнеса перекликались с ревом автомобилей. Ослепительные ряды неоновых вывесок выкрикивали непонятные названия.
— Хотя официально командующий больше не занимается расследованием убийств, он все же иногда помогает вести наиболее сложные дела, — объяснила Суки отсутствие Накады. — Его называют «Королем города». Это заслуженный титул, и он никому его не уступит.
— А как вы? — спросил Болан. — Вы рады, что вас перевели?
— Трудно сказать. В Японии женщине гораздо сложнее продвинуться, чем в Америке, и было бы глупо с моей стороны отказываться от повышения в должности.
Они остановились перед пешеходным переходом. Окно в машине было открыто. Болан вдыхал странную смесь запахов: ладана и портящейся рыбы, сигарет и свежесрезанных цветов — неопределенный, но характерный аромат Востока. Вдруг внимание Болана привлекло отражение в боковом зеркале. Поправив его, он стал изучать машину, стоящую третьей за ними. Похоже, в ней было несколько человек. Болан отметил, что видел эту машину у гостиницы. Наверняка невинные бизнесмены едут на состязание по сумо...
— Я многое повидала, эта работа лучше, потому что никто никогда не может привыкнуть к виду смерти.
Суки взглянула на него с симпатией, как будто была благодарна за то, что приезд их гостя не повлечет за собой ужасных последствий.
— Думаю, это не так, — сказал Болан, понимая, что она имела в виду. Он знал, что такое смерть, намного лучше, чем она, и научился признавать ее необходимость, ее случайную оправданность, ее неизбежность, но привыкнуть к ней — никогда.
— А вот и он, — сказала Суки.
Полковник только сейчас заметил, что Накада довольно крупный мужчина. Возможно, не такой высокий, как Болан, но более грузный и широкоплечий, нежели окружающие его люди. Полицейский стоял на краю тротуара у ресторана и своим присутствием никому не позволял припарковать автомобиль на пустующее перед ним место. Держа в зубах сигарету, он обозревал окружающие окрестности.
Когда Суки подъехала к свободному месту, Накада швырнул окурок в сточную канаву.
Болан вылез и почувствовал, что идет дождь. Большие теплые капли искрились на веренице открытых зонтов. Болан инстинктивно повернулся и посмотрел на дорогу, но машина, вызвавшая его любопытство, исчезла.
Они вошли в тускло освещенный ресторан. Накада поздоровался с хозяином и договорился, что они сначала осмотрят кухню в задней части ресторана. Один из поваров приветливо кивнул ему. Казалось, Накада чувствовал себя здесь как дома. Повар поднял нож и ловко стал нарезать им тонкими ломтиками сырую рыбу. Два старших шеф-повара внимательно следили за одной из своих подчиненных, которая разделывала рыбу — ее название Болану так и не удалось определить.
