Анна Данилова - Плюшевый свидетель
Уже провожая Августу, Вера подумала о том, что постарается перестроить себя и выбросить из головы все омрачающие душу мысли. Она поработает над собой, внушит себе, что этих встреч не было, и с завтрашнего дня начнет новую жизнь. Да и зачем ей вообще нужен был какой-то там психотерапевт, если она и сама достаточно сильная, чтобы противостоять хотя бы своим же собственным мрачным мыслям? И с Августой с ее многочисленными знакомыми ей незачем больше встречаться. Вечно лезет не в свои дела, делает вид, что хочет помочь, а на самом деле просто пытается жить чужой, бурной жизнью, потому как собственной нет.
Она буквально заставила себя задать Августе ряд дежурных вопросов, связанных со смертью Нагаева. Она хотела, чтобы ее поступки и поведение выглядели естественными и чтобы умная и внимательная Августа ни о чем не догадалась.
– Ты говоришь, его убили? Но как?
Кто? Что-нибудь известно?
Августа резко повернула голову, поражаясь, вероятно, тупости своей подруги, и выкатила на нее глаза, да так, что на глазных яблоках показалась красная паутина сосудов. Вера даже зажмурилась, не в силах вынести этого зрелища.
– Ты что, Верочка, летишь?
– Лечу.
– Да кто ж знает, кто его убил и за что?!
Застрелили, понимаешь? Вероятно, он кому-то крепко насолил… Хороших людей всегда убивают почем зря. Но нам-то с тобой это не грозит, – проговорила она каким-то загадочным тоном и, неожиданно распрощавшись, ушла.
Вера заперла за ней дверь и вернулась в комнату. Она с трудом нашла в себе силы прибрать со стола и вымыть посуду.
В соседней комнате было тихо. Там, по-видимому, уже спали. Вера тоже разделась и легла. Закрыла глаза, и вдруг ей показалось, что она слышит шаги. Скрипнула дверь, и она увидела на пороге своей комнаты светлый силуэт.
– Вера, не бойтесь, это я, Марина…
Только, пожалуйста, не включайте свет и не кричите. Я пришла к вам с добрыми намерениями…
Но Вера все-таки включила свет. Марину она считала посторонним человеком в этом доме, а потому не могла ей доверять. А вдруг она хочет ее, Веру, убить!
Мало ли. Может, она два года в психушке отсидела. (Почему именно два? Глупость какая.) Вспыхнул свет, и Вера увидела Марину.
С распущенными волосами, в длинной ночной рубашке и непомерно больших, напоминающих детские лыжи, стоптанных мужских тапочках.
– Что-нибудь с Ильей? – приподнимаясь на локте, спросила Вера, еще не решив, как вести себя с ночной посетительницей. – Заболел, что ли?
– Нет. Я пришла совсем по другому поводу. Понимаете, Вера, я очень виновата перед вами. Вот скажите мне, пожалуйста, который сейчас час?
– Это может что-нибудь решить в нашей жизни? – усмехнулась она.
– Да, представьте себе, может.
– Второй час ночи.
– Вот и хорошо. У меня еще есть время. Можно, я присяду рядом с вами?
– Садись, – Вера подобрала ноги, укуталась в одеяло и приготовилась слушать. – Ну, что у тебя там? Выкладывай.
Марина села рядом на стул.
– Понимаете, я совершила один очень подлый поступок… Хотя в это, конечно, трудно поверить. И правильно сделаете, если не поверите. Потому что я совершила в жизни не один, а довольно много подлых поступков, но мне все это как-то прощалось… Я не из тех людей, которые долго переживают после того, как обидят кого-то или раздавят на машине кошку или собаку. Я проеду мимо и постараюсь об этом просто не думать. Это моя позиция, понимаете? Ведь живем только раз, а нервные клетки не восстанавливаются.
Меня воспитывал отец, мама бросила нас, когда мне было три года. Влюбилась и уехала. Так вот… Все гадости, которые я совершала в своей жизни, так получается, не имеют ничего общего с тем, что произошло здесь, в этой квартире. И вы. Вера, не котенок и не собака. Но я знала, что Илья женат и что мне придется жить вместе.., точнее, рядом с вами. И пошла на это, потому что ничего не боялась. Я же не знала тогда вас… А вот теперь я вас боюсь. Я вас очень боюсь. Поэтому решила прийти к вам и рассказать всю правду. Дело в том, что я замужем. Мой муж богат.
– Поздравляю, – не могла удержаться, чтобы не уколоть, Вера. – Это существенная деталь. Только вот никак не могу взять в толк, какое мне до этого дело. Вы что, явились ко мне ночью, чтобы излить душу и рассказать о том, что богатые тоже плачут? Что у вас были какие-то проблемы с мужем и что вы на какое-то время предпочли ему моего мужа? Да только теперь, когда деньги кончились, вы решили вернуться обратно к своему благоверному? Так? Правильно вас поняла?
Марина молча смотрела на Веру.
В комнате было слышно дыхание обеих женщин. На какой-то миг Вере даже показалось, что они дышат в унисон.
– Вы еще к тому же и мысли читаете? – затаив дыхание, прошептала Марина, глядя куда-то мимо Веры.
– Когда по всей квартире распространяется запах вареной фасоли или пустых макарон, а за стеной томится такая вот красотка, то волей-неволей приходится сопоставлять факты и делать соответствующие выводы. Спрашивается, что тебе здесь делать, если там, – Вера махнула в сторону окна, – все принадлежит таким, как ты?! И вкусная дорогая еда, и теплое комфортное жилье, и шикарные шмотки, и хорошая косметика. Неужели все это ты променяла на…
Вера не договорила, хотя вполне была готова к тому, чтобы выдать грубость.
– Что ты в нем нашла?
– Я поссорилась с мужем. Его постоянно не было дома…
– Дальше можешь не продолжать. Всем известная трагическая песнь перекормленных жен «новых русских». Так?
– Примерно.
– И что же? Где ты подцепила Илью?
– На улице. – Марина опустила голову и как-то совсем по-детски, трогательно вздохнула. – Вернее, в магазине. Что почти одно и то же. Он покупал сигареты. Я стояла рядом. Требовалось разменять какие-то деньги, он обратился ко мне. Я разменяла. Из магазина мы вышли вместе… Я пригласила его к своей подруге. Шел дождь, гулять не хотелось. Вот так мы с ним и познакомились…
– А подруги дома не оказалось, так?
– Да. Ее нет дома уже больше года.
Она уехала, а я присматриваю за ее квартирой. Поливаю цветы. Вернее, один цветок. Почти дерево… – Она задумалась, вероятно, вспоминая свою первую близкую встречу с Ильей, и Вера почувствовала раздражение.
– Зачем ты пришла ко мне? Что тебе от меня нужно?
Марина, словно очнувшись, села прямо, вся подобралась и проговорила, глотая слова:
– В два за мной должен приехать Миша. Это мой муж. Он все знает и ждет меня обратно. Я забеременела от вашего мужа. А от Миши у меня не получалось. Так что, как видите, я использовала Илью дважды. Первый раз, когда спряталась здесь от одиночества, а второй – когда забеременела. С Мишей у меня не получалось.
У вас, Вера, хороший муж. Он прекрасный любовник. Мне никогда ни с кем не было так хорошо. К тому же он умеет чудесно ухаживать…
– Послушай, детка, или ты мне сейчас говоришь, что тебе нужно, или я тебя сейчас же вышвырну из комнаты…
Вера поднялась с дивана и встала, широко расставив ноги, словно готовясь к отражению удара.
– Хорошо. Я скажу. Мне важно, чтобы Илья после моего ухода не искал со мной встреч. Он ничего не знает ни о муже, ни о чем таком… Он будет страдать, когда поймет, что я бросила его. Но я к нему больше не вернусь. Потому что я теперь – не одна. – Она провела ладонью по своему животу. – И пусть нам всего лишь несколько недель, все равно я уже не одинока. И пусть Миша целыми днями пропадает на работе, пусть. Я буду выращивать в своем животе ребенка. И выращу его. У него будет все самое лучшее.
И Илья не должен заявлять свои права на него. Это мой ребенок, понимаете?
– Ты пришла, чтобы сказать мне об этом?
– Да. Ведь вы его жена. Я боюсь за него, и мне бы не хотелось, чтобы он тревожил меня, когда я вернусь в семью. Миша тоже настрадался. И решение принять меня обратно, да еще и с чужим ребенком в животе, тоже далось ему, я думаю, нелегко.
Поговорите с Ильей. Убедите его. А пришла я к вам в первую очередь для того, чтобы попросить прощения. Мне всегда было не по себе, когда я слышала ваше присутствие в квартире. Я не имела права ходить по этим комнатам, пользоваться вашими кастрюлями и тарелками, мыться в вашей ванне… Это ваш дом, ваша семья и ваш муж. Я оказалась здесь случайно.
Илья словно подобрал меня, выловил из холодной и глубокой реки. Или даже моря. Мне было тогда очень плохо. А он приласкал и долго любил меня. Вы простите меня? Вы обещаете, что не станете мне мстить?
– Не знаю… – развела руками Вера, увидев в этом визите очередной знак. – Смотря какие чувства я буду испытывать, глядя на мучения, как ты говоришь, Ильи.
– Пожалуйста, не угрожайте мне. Я же пришла к вам с миром.
А ведь она права. Она действительно пришла с миром. Рассказала о себе искренне, покаялась. Девчонка, безалаберная и подлая девчонка, в которой вдруг проснулась совесть? Или я что-то не понимаю? И как она может бояться меня ? В каком смысле и что это за страх? Страх, что я буду в дальнейшем помогать Илье бороться за свидания с ребенком? Вряд ли. Скорее всего ей просто хочется все забыть. Да, вот это больше похоже на правду.
