Николай Калифулов - Опасная ставка
— А как ты думаешь, способен ли Кашин отказаться от управления этим заведением?
— Если умело приняться за дело, то ему не останется иного выхода, — она вытащила из сумочки личный бланк Клауса, заполненный текстом. — Здесь написано, что в отсутствии хозяина я исполняю его обязанности в качестве генерального директора. На основании этой бумаги мне необходимо издать приказ и провести некоторые манипуляции с карточками на счета банка. Но прежде я уволю главного бухгалтера Королеву — очень строптива и поставлю на ее место заместителя — она ко мне более лояльна. Начальник отдела кадров, это трусливый старикашка дрожит за свое место, будет меня слушать: как скажу, так и будет. Если Кашин будет ерепениться, ты возьмешь его на себя.
— Как ты это себе представляешь? — спросил я.
— Ну, я не знаю, — ехидно усмехнулась она, — так как делают настоящие мужчины, устраняя конкурентов.
— Ты предлагаешь мне его убить? — спросил я.
— Другого выхода у нас не будет, — категорично отрезала она. — Я тебе уже говорила. В противном случае он разделается с тобой.
Она направилась к зеркалу.
— Веки припухли. У меня такое лицо, будто я очнулась из глубокого бадуна! — произнесла Марина.
Я приблизился к ней. На мой взгляд, она выглядела весьма соблазнительно, если учесть мой возбуждённый настрой.
— Тебе надо идти спать, Эдик.
— Нет.
У меня дрожали руки, спирало дыхание. Марина поняла мое намерение.
— Пожалуйста, не сейчас, я не хочу, — вымолвила она. — Сюда могут зайти.
Я обнял её и почувствовал, как она дрожит всем телом, сильно прижал к себе.
— С той поры как я тебя увидел, всегда исполнял все твои прихоти. Теперь моя очередь командовать.
Марина обвила руками мою шею.
— Ты мне нравишься, когда ведешь себя как настоящий мужчина!
Глава 10
Марина предстала перед глазами в тот момент, когда я, великолепно позавтракав, курил сигарету, наслаждался на террасе под ослепительным солнцем. Сердце затрепетало при виде этой красавицы в сиреневом платье без бретелек, с роскошной шляпкой на голове, в солнцезащитных очках, огромных, словно блюдца: настоящая кинозвезда с обложки глянцевого журнала! Я вскочил и вышел ей навстречу.
— Приветик, — сказала она, улыбаясь, вскинув ладошку к верху.
— Обожаю тебя, — ответил я, пожирая её глазами. — Шикарно выглядишь!
— Ты тоже недурственно.
— У меня такое ощущение, словно всё я вижу во сне.
Марина рассмеялась.
— Это совсем не сон, милый. Давай-ка немного прогуляемся перед встречей с Маратом Кашиным.
За домиками в сотне метров находился небольшой бар, а далее березовая роща, где в центре начиналось озеро и лодочная станция. Озеро было вытянуто метров на семьсот в сторону. Рощу окружал не широкий глубокий канал, спрятанный в тени берёз. Прекрасное место для интимных прогулок в лодке. Рукава канала примыкали к пруду. Через канал в нескольких местах были перекинуты мостики. Ближний к домикам мостик вёл к маленькому зоопарку, который состоял из миролюбивых обитателей: страусы, павлины, зайцы… Единственными хищниками были бурые медведь и медведица с тремя медвежатами.
— Пойдем, посмотрим клетку с медведями, — предложила Марина. Здесь бывает уйма народу посмотреть на этих зверей.
— Их понять можно, — ответил я. — Медведи всегда впечатляют…
Несколько минут мы, молча, стояли, разглядывая косолапых, которые укрылись в тени от солнца.
Марина повернулась спиной к клетке.
— Ладно, пойдём отсюда, — сказала она. — Здесь ещё есть на что посмотреть.
Слева от зоопарка, около центральной аллеи, находился ресторан с площадкой для танцев.
Навстречу нам устремилась стройная блондинка привлекательной внешности лет около тридцати, одетая в розовую блузку и черную юбку.
— Эдуард, это Светлана Викторовна Лившиц, — сказала Марина.
— Можно просто Света, — сказала Лившиц. — В её ведении ресторан, столовая и бары, — уточнила Марина.
— Света, позволь представить тебе Эдуарда Филина. Он помощник Бергера по финансово-экономическим вопросам.
Она оценивающе оглядела меня и улыбнулась.
— Как поживает господин Бергер? — обратилась она к Марине. — Надеюсь у него всё хорошо?
— Он сейчас в больнице, что-то с сердцем, переутомился.
— Ах, как жаль! Может быть, ему что-нибудь приготовить и отвезти? — её лицо было заискивающим.
— Спасибо, у него всё есть.
— Очень жаль, что я не могу ничем помочь, — сказала она с видимым сожалением. — Будете обедать в ресторане?
— Разумеется.
— Я сама этим займусь, — решила Светлана Викторовна.
Мы прошли до главного корпуса санатория и вошли через парадный вход.
— Какой же я финансист? В этом деле я ничего не смыслю, — выпалил я.
— А теперь будешь! Ты только не мешай мне.
По мраморной лестнице мы поднялись на второй этаж, и приблизились к кабинету директора. Марина бесцеремонно толкнула дверь, и я вошёл за ней.
Он восседал в кожаном кресле позади большого письменного стола. Пока она знакомила нас, я разглядел Марата Кашина. Тот был неплохо сложен: широкая кость и мышцы, лет сорока не больше, у него были раскосые миндалевидные глаза, короткая стрижка смолистых волос, грубые черты лица, твёрдая линия рта и уверенный взгляд.
С таким человеком нужно держать ухо востро. Кашин настороженно озирался на меня, поводя мощной челюстью.
— Откуда Клаус его выкопал, — спросил он у Марины, кивнув на меня.
— Ты у него сам спросишь, когда очнется, — раздраженно выпалила она.
— Что с ним? — встрепенулся Кашин и приподнялся. — С утра не могу дозвониться до его мобильника.
Она рассказывала о происшествии. Марат присел на прежнее место.
— Я знаю, что у него с сердцем нелады. Клаус мне говорил, — уныло выдавил он. — Я не раз просил его лечь в больницу и подлечиться.
— Будем надеяться, что скоро он встанет на ноги, — с видимым оптимизмом произнесла Марина. — А пока в его отсутствие, я буду исполнять его обязанности.
Кашин удивленно приподнял брови.
— И еще, он собирался просмотреть все учётные книги, за него это сделает Филин, — добавила Марина.
— Мне по хрену на то, что вам сказал Клаус, — ответил Кашин. — Он не говорил мне ничего.
— Эй ты, послушай… — я начал заводиться, но Марина одёрнула меня.
— Не вмешивайся, Эдуард. Это дело касается лишь меня. — Клаус подозревает, что вы, Марат, воруете деньги из оборотных средств. Он взял с собой Филина, чтобы это проверить. Вы зря стараетесь выиграть время. Либо вы отдаёте мне ключи, либо я вас попросту выгоняю.
Кашин откровенно рассмеялся. Было видно, что он искренне забавляется.
— Выгнать меня?! Это же смешно! Если Клаус потребует моего увольнения, то это его право. — А если ты думаешь, что тебе с Филиным выгорит мною командовать, то ты попала пальцем в небо. На этом островке я командую.
— Марат, не будь идиотом, — сказала Марина, побелев от гнева. — Ты не можешь говорить со мной в таком тоне, ведь тебе это известно.
— Марина, это ты нарушаешь правила игры. Я подчиняюсь приказам, которые получаю. Филин вправе проверить любые документы. Но если бы Клаус разрешил тебе совать свой носик в дела бизнеса, то он обязательно известил бы меня по мобильнику. А так я сомневаюсь! Крайне огорчён, госпожа Деева, но больше мне нечего сказать!
По виду Марины я понял, что она собиралась его ударить, но сдержалась и, сжав кулаки, отошла в сторону. Её глаза выражали гнев.
Через несколько секунд она вытащила из дамской сумочки лист бумаги и бросила ему на стол.
— Читай! Это его распоряжение, с которым он меня ознакомил накануне! — гневно воскликнула она.
Кашин впился в бумагу.
— Не может быть! Он бы меня предупредил! — сердито выпалил он. — Что-то здесь не так!?
Он скрипел зубами.
— Я знаю, ты ему не жена. Он не мог тебе доверить такое. У него есть законная жена.
— Я в курсе всех дел и он мне доверял, поэтому накануне чувствуя себя неважно, он и написал распоряжение на собственном бланке. Речь идет не только о временном руководстве организацией, но и о проверке финансовой деятельности. Его распоряжение является законным.
Лицо Марины потемнело.
— А что касается жены, то с ней он собирается развестись и жениться на мне. Заявление о расторжении брака находится в суде. Можете проверить. Всем известно, его жена вот уже два месяца сожительствует с другим мужчиной и она этого не скрывает.
Было видно, что в душе Кашина происходит внутренняя борьба. Он все прекрасно понимал, и сдавать свои позиции не собирался. Ему не хотелось терять бразды правления, ведь это был такой лакомый кусок. Он понимал, что если он уступит, то эта коварная женщина сметет его отсюда навсегда.
